Любимая девочка Севера - Агния Арро

допрыгалась? – усмехается Даша. – Надзирателя к тебе приставили. А такой невинной овцой прикидывалась.

– Иди в задницу, Киреева, – равнодушно отсылаю ее и сажусь на свое место.

Лу сегодня нет. Она еще вчера мне вместе с заданиями скинула сообщение, что уезжает с отцом.

– Чего грустим? – рядом без приглашения падает Платон, кладет на стол шоколадку и пальцами двигает ее ко мне. – Улыбнись. Мне вчера тебя ужасно не хватало в этом аду. Нам объявили, что пора начинать готовиться к выпускному балу и теперь мы будем учиться танцевать вальс. Я забил тебя для себя в пару, – подмигивает он. – Север все равно еще долго будет хромать, так что… Вариантов не много, – окидывает взглядом класс.

– Не буду я с тобой танцевать, Калужский! Наше общение ограничивается лекциями по праву и «приветами» в коридорах. Я вроде уже говорила.

– А как же байки? – хлопает ресницами это чудовище. – Я думал, они нас немного сблизили…

– Тебе показалось, Платон.

– Значит надо повторить, – не унимается он. – Когда у тебя следующее занятие у Гордея?

– Так-так-так, – Даша упирается ладонями в нашу парту. – Ты спуталась со старшим Калужским? – играет она бровями, глядя на Платона. – У нас тут уже не треугольник, а целый квадрат вырисовывается. Становится все интереснее и интереснее. А не подправить ли мне правила?

– Какие правила? Какой квадрат? Ты вообще с головой не дружишь, Даш? Вали к своим!

– Киреева, только попробуй! Я тогда помогу Северу тебя прикопать где-нибудь на школьном дворе!

– Что за правила, Платон? – дергаю его за рукав рубашки. – О чем она вообще?

– Ни о чем. Дура просто.

– Платон! Зато я не дура! Рассказывай.

– Да нечего рассказывать. Это же Киреева, Эль. Вечный провокатор, тонна яда и мешок стервозности в одном флаконе. Ну правда. Зачем мне тебе врать?

Он точно ничего не скажет, напишу Лу после занятий и попробую выяснить через нее. Только собираюсь сделать это на большом перерыве, как Платон снова оказывается рядом. В его руках два бумажных стаканчика кофе без кофеина из нашей столовой. Протягивает один мне.

– Я упрямый, – обаятельно улыбается он. – И мне все же хочется, чтобы ты лучше узнала меня вне стен лицея. Готов осваивать питбайки под руководством старшего брата. Или можем сходить в клуб. Наши сегодня вечером собираются. Присоединишься?

– Нет.

– Эль, я буду просто сопровождать. Потанцуем, послушаем классную музыку, пообщаемся. С одноклассниками познакомишься ближе в неформальной обстановке. Или покатаемся. Я могу уговорить Гордея, чтобы дал нам возможность просто погонять, когда все свалят с трека… Что с лицом? – он резко переводит тему и подходит близко. Слишком близко. Не успеваю среагировать, начинаю заваливаться назад с брусьев. – Держу, – одним рывком Калужский возвращает меня в прежнее положение. Убирает с лица волосы, которыми я прикрываюсь с утра. Прикасается пальцами к скуле. Отталкиваю его руку, отворачиваюсь и хочу слезть, но он не отпускает, намертво прижав меня собой.

– Я сейчас закричу, – предупреждаю его.

– Кто тебя так? – он словно меня не слышит.

– Это не твое дело, Платон, – толкаю его ладонями в грудь, но он, как каменный, не двигается с места. – Пусти, я сказала! – повышаю голос, на нас начинают оглядываться. Со скамейки под деревьями с довольной улыбкой сидит Даша, наблюдая за нами.

– Север?

– Ты дурак? Нет конечно! – стараюсь не ерзать, чтобы не соприкасаться с ним. Рукой смахиваю оба стаканчика с кофе с брусьев на траву.

– Отчим? Кто ударил тебя, Эля?

– Да твою же… – ругаюсь. Нахваталась от Артема! – Мать. Это мать зарядила мне пощечину. Доволен? А теперь дай мне слезть отсюда. Достал! И я не пойду с тобой никуда. И даже на байках мы больше кататься не будем. Я с Артемом, – произношу это вслух. Отсюда вижу, как у Даши приоткрывается рот.

– И насколько близко ты с Севером? – Платон все еще не торопится меня отпускать.

– Это тоже тебя не касается.

– Да я по глазам вижу, что у вас ничего не было. А пока он не заявил на тебя свои права, у меня остается шанс, – расслабленно улыбается и отходит, позволяя мне спрыгнуть с низкого бруса.

Ухожу в столовую, беру из холодильника маленькую бутылку воды. Телефон во внешнем кармане рюкзака сигналит о том, что пришло сообщение.

«ЭТО ЧТО?!» – от Артема.

И ниже пересланная фотография, где Платон, прижимая меня к брусьям, убирает с лица волосы. По ракурсу сразу понятно, кто снимал. Следом за сообщением телефон начинает звонить.

– Я не понял, – раздается в трубке, – какого черта он тебя лапает?!

– Не кричи. Синяк увидел, задавал вопросы.

– Прижимаясь к тебе?!

– Тёма! – осаживаю. – Я отталкивала его, но сорри, сдвинуть крепкого парня с места у меня не вышло! Прекрати психовать. Или только я должна тебе верить, а в ответ необязательно? Это со стороны выглядит двусмысленно. А ты чего от Даши ожидал? Она поймала сию секундный момент и спровоцировала тебя на ревность. Хорошо же она тебя знает, – говорю немного обиженно, понимая, что тоже начинаю ревновать.

– Прости, – сдается он. – Недолго ему осталось виться возле тебя.

– Тебя выпишут?

– Жду результатов. С утра затаскали по кабинетам. Лечащий сказал, что я быстро восстанавливаюсь. Ты приедешь ко мне сегодня?

– С бабушкой, – грустно вздыхаю.

– Все равно. Буду ждать. Заодно вместе узнаем новости от врачей. Должны уже быть к вашему приезду. Синяк очень заметный? Я утром не видел, когда уходил.

– Не критично. Кроме Калужского никто не заметил или тактично сделали вид, – смеюсь я.

– Скорее второй вариант. Ладно, малыш, будь умницей. Меня еще куда-то зовут.

– Пока.

Глава 34

Артем

С утра загоняли по кабинетам. Процедуры, обследования, осмотры. Чувствую себя лабораторной крысой, над которой задумчивые доктора ставят опыты и никак не могут определиться, сдохну я или все же буду жить.

Приятная новость – все же буду жить. Хорошие препараты, крепкий организм и природное упрямство запустили восстановительные процессы. Ну и бабки отца, конечно, на которые мне успели заказать в каком – то крутом спецмагазине ортез и трость. Как только все привезут, я смогу ходить.