Айриш-бой для сицилийца - Джеки Бонати

обратить на тебя внимания, – объяснил свой замысел Энди, оценив осведомленность сеньора Мазари, который и поделился этой информацией.

Том кивнул.

– Хорошо, я выучу ее, – пообещал он. – Я тут размышлял… ты сказал, он предпочитает мужчин. Значит… значит, я должен его соблазнить? – спросил Том.

– Я не имею права от тебя этого требовать… но надеюсь, что именно это ты и сделаешь, – Энди хотел, чтобы Том понимал свою роль. – И, хочу отметить, чем дольше ты будешь изображать невинность, тем выше будет градус его интереса.

Том понятливо кивнул.

– Хорошо, я сделаю это, – сказал он. Если бы его просил кто-то другой, возможно, он бы отказал. Но его просил Энди, и поэтому Том согласился.

– Том, хочу, чтобы ты знал, если у нас… у тебя все получится, сеньор Мазари щедро отблагодарит тебя, – Энди не хотел, чтобы Том думал, что все это за спасибо.

– Я так далеко не загадываю, – Том улыбнулся. Он делал это не ради своей выгоды. Просто он не хотел, чтобы с Энди что-то случилось, и он пострадал в этой войне кланов.

– Ну иди, готовься. Костюм тебе сошьют специально для этого вечера, – конечно же, ни о каких шортах и жилетке речи и быть не могло.

– Может ты… послушаешь, как я пою? Через час где-нибудь? – спросил Том. – Просто чтобы убедиться, что я произношу слова правильно?

– Конечно, без проблем, – кивнул Энди, а потом задумался и указал на листок. – Для начала просто прочитай. Вслух.

Том взял бумагу и пробежался по тексту глазами, а потом начал читать, иногда спотыкаясь и сверяясь с транскрипцией. Пару раз Энди пришлось его поправить, но все же общение с тетушками не прошло даром – какая-никакая наслышанность языка у него появилась.

– Весьма неплохо, – подтвердил Энди. – Теперь можешь заучивать. А когда будешь готов, позови меня, можно будет попробовать сразу прогнать под музыку.

– Хорошо, ладно, – кивнул Том и направился к выходу из кабинета, напоследок позволив себе оглянуться на Энди. Тот выглядел так, словно не спал неделю.

На самом деле, всего три дня, но и этого, похоже, было достаточно, чтобы подпортить вид красивого лица. Но слишком много стояло на кону, Энди понимал это.

– Какая приятная песня, – Китти подкралась к Тому, когда он разучил почти все, во всяком случае, припев запомнил полностью. Джаз-бэнд тихонько подыгрывал ему, подбирая аранжировку.

Том улыбнулся ей и честно поделился.

– Энди попросил выучить.

– По какому-то особому случаю? – улыбнулась она, прижавшись к нему сбоку.

– Через пару дней в клубе будет аукцион, – Том не сомневался, что и Китти будет выступать. – Наверное, нужно создать определённый настрой.

– А, да, точно, Энди говорил, – улыбнулась Китти. – У меня даже будет новое платье! Я буду демонстрировать лоты!

– Ого, тогда постарайся не выглядеть слишком ослепительно, – Том поцеловал её в макушку. – Иначе картины никто не заметит, ты их затмишь.

– О, ты такой льстец, Томми! – рассмеялась Китти. – Но я постараюсь. Ой, а вот и Энди, – она кивнула на него, который пришел послушать, как поет Том.

Том немного нервничал, но надеялся, что за пару дней отточит исполнение. А пока продемонстрировал имеющееся, решив потом поподробнее узнать содержание песни, чтобы правильно подобрать интонации.

Энди был доволен и кивал, пока Том пел. Кое-где он поправил его, но это было не критично.

– Отлично, уверен, ты справишься.

– Спасибо, – Том чуть нервно улыбнулся. – Я сегодня выступаю? – уточнил он, понимая, у Энди есть план.

– Сегодня как обычно, – кивнул Энди. – До самого аукциона.

– Хорошо, я понял, – Том улыбнулся Китти и пошёл готовиться. Пока что вечера проводили с антрактами, а поскольку алкоголь вернули в ассортимент, проходили они с прежним радостным воодушевлением.

Но все равно каждый день Том думал снова и снова об авантюре, в которую он ввязывался. Ему не давало покоя то, что он согласился прежде, чем успел обдумать последствия. Он пытался представить, как это будет – соблазнять кого-то, играть роль. И почему это пугало его меньше, чем возможная смерть Адриано в войне между группировками. Это ведь вообще его мало касалось. Но… то ли чувство долга, то ли дружба и благодарность заставили его сделать выбор, и поворачивать назад было уже поздно.

В день аукциона Том был на нервах больше обычного. Днем в клуб привезли сшитый для него элегантный фрак, Миранда помогла уложить волосы бриолином. Выглядел он дорого и неприступно, словно два разных человека – Том-певичка-в-шортиках и Том-томный-певец-во-фраке.

– Томми, какой ты, – Китти была в восхищении. – Просто настоящий кавалер! Сияешь, как новенький дайм!

– Спасибо, дорогая. Надеюсь, смогу порадовать взыскательную публику, – он улыбнулся, скрывая нервозность.

Порадовать ему нужно лишь одного человека, фотографию которого он увидел накануне. Антонио Давид был красив, но, по мнению Тома, излишне слащав. Вот у Энди во внешности было больше мужественности.

С чего ему вообще пришло в голову сравнивать этих двоих, он сам не знал.

– Ты тоже изумительно выглядишь, – Том вернул комплимент. – Просто конфетка.

– Все пройдет хорошо, я уверена, – улыбнулась Китти, покачивая бедрами, чтобы стеклярусная бахрома колыхалась туда-сюда. Том все это время наблюдал за ней, отмечая все детали, то, как она флиртует с мужчинами и какие приемы использует. У нее все получалось естественно, точно само собой, а вот Тому пришлось попрактиковаться перед зеркалом, чтобы не выглядеть глупо. Еще никогда он так не боялся облажаться, как сегодня.

– Выпей, тебе сегодня это не повредит, – пригласив Тома к себе в кабинет, Энди указал на бокал с бренди из его личных запасов. Ты готов?

Том покачал в руке бокал и усмехнулся.

– Не уверен, что к этому можно быть абсолютно готовым… но да, я готов, насколько это возможно. Хотя мне трудно представить, что я могу кого-то заинтересовать… в этом плане.

– Вот об этом ты напрасно беспокоишься. Я видел, как смотрят на тебя наши посетители обоих полов, – напомнил Энди и, надеясь, что не совершает ошибку, решил поддержать парня.

Он поднялся, обошёл стол и, подойдя к Тому вплотную, мягко коснулся его губ, собрав с них терпкий аромат бренди.

– У тебя все получится.

В какой-то миг Том ощутил что-то вроде дежавю. Он замер, едва не выронив бокал. В этом поцелуе была теплота и поддержка, но едва ли больше. И все равно сердце забилось так, что ему казалось, видно, как колышется его манишка.

– По крайней мере, я не буду теперь сожалеть, что мой первый настоящий поцелуй достанется мафиози, а не другу, – проговорил он.

В улыбке Энди появились хитрые искорки, но рассказ о том, как ирландец сам первым его поцеловал, решил приберечь.

– Удачи, Томми, – пожелал он, смахнув невидимую