Фронтир. Перо и винтовка - Константин Калбазов

– Шимон, тебе не кажется, что с твоим инкогнито пора заканчивать? По-моему, из этого ты уже выжал все что можно.

– Что это ты вдруг?

– Я газетчик, а потому знаю, что чем больше таинственности, тем горячее получится блюдо. Ты даже не представляешь, сколько репортеров сейчас роют носом землю, чтобы добраться до тебя.

– Боишься, что они откопают какую-то нелицеприятную историю?

– Это не так страшно. Будет куда хуже, если, отчаявшись, они что-нибудь придумают. Выдадут некую нелепицу, например, объявят тебя убийцей, сославшись на некоего таинственного осведомителя. Или вот, обвинят в педофилии. Потом ввек не отмоешься.

– Ты думаешь, что говоришь? Чушь какая!

– Чушь, а в особенности грязная, это как раз то, во что все охотнее всего верят. Уж я-то знаю, о чем говорю.

– Ты прав, дружище. Но не думай, что теперь я стану шляться по ресторациям и салонам, всюду выставляясь напоказ.

– Это было бы глупо. Конечно, не стоит размахивать руками на улицах, выкрикивая свое имя, но и скрываться дальше не следует.

– Я тебя понял.

– Только помни, у моей газеты эксклюзивное право на интервью с тобой, – тут же встрепенулся Коуба.

– То есть ты мне предлагаешь и дальше избегать репортеров?

– Ни в коем случае, это их лишь раззадорит. Но ведь ответы на пару вопросов и развернутая беседа – это вовсе не одно и то же.

– Не волнуйся. Обещаю, тебе и родине не изменю. А что это мы едем по другой дороге?

Они уже катили по городским улицам, и впрямь отклонившись от привычного Алексею маршрута. В центре столицы он еще ориентировался, но чем дальше от него, тем слабее были его познания. Поэтому ничего странного, что он обратил внимание на незнакомые дома, мимо которых проносился экипаж.

– Так ведь тебе нужно к доктору, ну и зачем тогда ездить кругами?

– Хм, нужно будет все же получше ознакомиться со столицей. Не хватало еще в неловкую ситуацию попасть.

– Можно подумать, тебе мешают. Кстати, после посещения доктора предлагаю посидеть в сивойне в Центральном парке. День-то какой. Так и хочется все послать к лукавому и расслабиться.

– Это не у Западных ворот?

– Да. А что не так?

– Хм… Я хожу туда по воскресеньям, но дело в том, что там меня, похоже, уже знают.

– Тем более эта сивойня нам подходит. Ты не забыл – начинаем избавляться от твоего инкогнито. Конечно, люди немного возбудятся, но поверь, ничего страшного или сверхъестественного.

– А если заявится кто-нибудь из жаждущих моей крови?

– Но ведь все время прятаться тоже не получится. Все. Решено. Начнем рассекречиваться именно с этой сивойни.

– Похоже, ты просто боишься лишить себя шанса воочию наблюдать эту картину, – усмехнулся Алексей.

– И твои слова не лишены оснований.

Прием у врача был совершенно рядовым. После непродолжительного осмотра господин Крайко заявил, что мальчик вполне оправился, правда, предупредил о головных болях, которые у него могут случаться. Но даже если продолжить лечение, то это по большей части ничего не изменит, разве только он пропишет микстуру, способствующую снятию болевых ощущений. Конечно, риски можно снизить, если продолжить лечение у него. Ах нет? Тогда все в руках Создателя и крепкого растущего организма. Ну и за прием, как полагается. Хорошие у него все же цены, укусят кого угодно. Алексею путешествие через океан обошлось дешевле.

По окончании приема каждый направился в свою сторону. Ростик припустил к рабочему кварталу, где его ждала семья. Коуба и Алексей двинулись в сторону парка, решив прогуляться. Погода замечательная, отчего же не размяться, ведя неспешную беседу.

Раз уж договорились покончить с инкогнито, то Болотин решил начинать приобретать и новую привычку. Войдя в помещение с большими окнами, через которые свет буквально заливал все вокруг, он, как и его спутник, в первую очередь огляделся по сторонам, выискивая знакомых, дабы избежать неловкой ситуации.

В сивойне было не менее оживленно, чем в выходной день. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, ведь основными ее посетителями были домашние хозяйки. Рабочая неделя в разгаре, поэтому мужчины и немногие работающие женщины пребывают в трудах праведных.

В этом плане местное общество ничем не отличалось от того, что осталось на родине Алексея. В малообеспеченных семьях женщины трудились наравне с мужчинами, внося свой вклад в семейный бюджет. Там же, где мужчина зарабатывал достаточно для содержания своих домашних, жены полностью посвящали себя домашнему очагу. Так что время для посещения сивойни или прогулки в парке с подругами и детьми у них имелось.

Но нашлось и трое мужчин, которые сидели в углу и о чем-то тихо переговаривались, медленно потягивая горячий и ароматный сивон. Вряд ли это деловые партнеры, те обычно предпочитали либо более официальные места, либо ресторации. Но беседуют довольно увлеченно, даже прибегая к жестам, для большей убедительности своих слов.

Осмотр публики знакомых не выявил. Правда, Коуба обменялся символическим поклоном с мужчинами, по-видимому, он был знаком как минимум с одним из них. Ого, похоже, добродушный Хонза может быть с кем-то не в ладах. Интересно, что за кошка пробежала между ними, насколько большая и кто из этих троих вызвал неудовольствие газетчика? А может, все трое? Да и бог с ними. Коуба не маленький мальчик, со своими недругами разберется сам.

Алексей с удовольствием заметил, что столик, за которым он обычно располагался, свободен, и без лишних слов указал другу на него. Столик находился в некотором отдалении от того, где сидели мужчины. Как видно истолковав этот маневр по-своему, один из них, статный, наверняка не пренебрегающий физическими упражнениями, позволил себе улыбочку с легкой ехидцей. Судя по тому, что остальные остались равнодушны к их выбору, неприязнь у Коуба была именно с этим господином.

Им успели принести сивон и они даже отпили по глоточку обжигающего напитка, когда к столику подошел тот самый господин. Алексей не знал, как его зовут, так как посчитал неправильным задавать другу вопросы о личности явно ему неприятной.

– Добрый день. Разрешите представиться, репортер газеты «Воскресный досуг» Гейбк Земан. А вы, если я не ошибаюсь, господин Дворжак?

Ага. Получается, служащие сивойни все же успели проинформировать о его личности этого пронырливого репортера. Он просто не мог не быть таковым, этого требовала его профессия. Неуклюжие, слабо ориентирующиеся в изменчивом мире не добивались успеха на поприще, избранном этим молодым человеком. А он производил впечатление именно успешного и знающего свое дело.

Алексей не мог не заметить, как Коуба при этих словах налился краской, переполняемый злостью и возмущением. Он не обманывался, это вовсе не было вызвано появлением у их столика представителя конкурирующего издания. Да и не были они по большому счету конкурентами. «Плезненские ведомости», в отличие от «Воскресного досуга», газета ежедневная, а не еженедельная, так что они находятся в несколько отличных плоскостях.

Все дело в возмутительном поведении репортера, недопустимого в обществе. Если есть желание познакомиться с кем-либо, будь то мужчина или женщина и рядом с ними ваш знакомый, то нужно обратиться к ним, дабы они представили подошедшего. Пренебрежение оным правилом и обращение напрямую считалось оскорблением.

Подобные ситуации среди дворян всегда разрешались посредством дуэли. Люди простого сословия не могли себе позволить подобного. Разве только сойтись в кулачном поединке или привлечь обидчика по суду. Но для обращения в суд повода нет, а дать в зубы этому крепышу маленький и пухлый Коуба просто не в состоянии. Поэтому у него оставались слова.

– Господин Земан…

– Хонза, – прервал друга Алексей, которого эта ситуация раззадорила ничуть не меньше, ведь, по сути, и в отношении его проявили бестактность. – Прости, дружище, но позволь я сам отвечу. Спасибо.

Алексей поднял взгляд на мужчину, взиравшего на него с явным вызовом. Понятно. Репортер взял след и готовит сенсацию. А что может привлечь публику лучше скандала? Правильно, еще больший скандал. В своих силах он не сомневается, так как господин Дворжак не отличается статью и не может быть ему противником. Ох, парень, не был бы ты столь самоуверенным.

– Господин Земан, я не имею привычки говорить задрав голову, а потому не соизволите ли присесть? – Алексей даже сумел вполне доброжелательно улыбнуться, указывая репортеру на стул.

– Извольте. – Незваный гость охотно и даже с каким-то вызовом опустился на стул.

– Господин Земан, прежде чем вы начнете задавать свои вопросы, а ведь именно за этим вы и подошли, разрешите сделать вам замечание по поводу недопустимого поведения, которое вы себе позволили по отношению к нам. А также прошу вас извиниться.

– Не вижу причин для извинений. Я никого не оскорблял.

– Вы знаете, что это не так, господин Земан. Простите, вы дворянин?