Одиночка - Маргарита Блинова

Вот это да!

Раньше мне казалось, что у них с Кристофом и Микаэлем одинаковый сине-зеленый оттенок глаз, но сейчас я вижу, что это не совсем так.

Когда-то давно Авроре подарили на день рождения кулон с небольшим опалом. Помню, как долго крутила его в руках, любуясь тем, как в глубине камня появлялись и исчезали сотни сине-зеленых бликов, стоило лишь взглянуть на украшение под другим углом.

Глаза Курта были именно такими. Казалось, они никак не могли определиться с выбором цвета и постоянно менялись, оставаясь издали все такими же сине-зелеными.

Мне просто до безумия хочется коснуться его гладковыбритой щеки, провести указательным пальцем по чувственным губам и дождаться, пока он улыбнется или дернется от щекотки.

Та-а-ак, Яблокова! Куда-то тебя не туда занесло!

— Курт, а сколько продлится ваша опека надо мной?

Мужчина хмурит лоб, будто бы вспомнив нечто важное, делает шаг назад, отпускает мою талию, и я готова заорать от злости.

Ну, вот опять, Яблокова! Опять ты все испортила своими вопросами! В следующий раз просто молчи, провоцируя его соблазнительной улыбкой и томным взглядом.

Курт делает еще один шаг назад и на ступеньку вниз, все так же не отрывая своего взгляда от меня, и останавливается.

— В идеале, пока не выдам тебя замуж, а там видно будет…

Я сжимаю зубы и отвожу глаза в сторону.

Так, значит, надо мной тоже нависло острое желание Курта поскорее сбагрить всех под венец. Может, подговорить Мика свалить в Вегас и тайно обвенчаться?

— Эва, поехали…

Кивнув одновременно и своим мыслям, и Курту, заканчиваю спуск по лестнице и иду следом за мужчиной.

У гардеробной мы притормаживаем. Пока я обуваюсь, Курт вынимает из шкафа шубку, одолженную мне Микаэлем в Питере.

М-да… Яблокова, а ты хоть в курсе, что тебя покупают?

Проигнорировав мужчину, подхожу к шкафу сама и достаю куртку от костюма, которую покупала только для того, чтобы кататься. Зато покупала сама!

Нахально глядя в глаза лаэрда, надеваю на себя куртку и быстро застегиваюсь.

— Я бы хотел, чтобы ты пошла в шубе.

Ну, вот опять! Интересно, к завтрашнему дню он перебесится со своим опекунством или не стоит питать ложных надежд на счастливое будущее?

— А я хочу пойти хоть в чем-нибудь своем, — раздраженно рявкаю я. — Или вам стыдно идти рядом со мной?

— Не говори ерунды, — морщит нос Курт. — Просто так теплее.

Я кидаю мимолетный взгляд за окно, где начался очередной катаклизм, и природа решила порадовать нас в январе месяце внезапной оттепелью.

Вновь поворачиваюсь к мужчине, застывшему с шубой в руках.

— Курт, вы серьезно?

Буркнув себе что-то под нос, лаэрд откидывает меховое изделие в сторону, быстро одевается сам и первым идет к дверям.

Вот, спрашивается, чего это мы такие раздражительные?

Плюхнувшись на сиденье немного резче, чем намеревалась, захлопываю дверцу машины, устраиваюсь поудобнее и натыкаюсь на вопросительный взгляд лаэрда.

— Курт, если вы сейчас потребуете, чтобы я пристегнулась, я точно не выдержу и взорвусь! — рявкаю я.

Ну, потому что достал уже!

Боковым зрением замечаю, как синхронно повернули головы уже знакомые водитель и охранник и резко отвернулись обратно, всем своим видом демонстрируя полный пофигизм к ситуации и внезапно настигшую их глухоту.

— Ты сделала то, о чем я тебя просил?

На фоне моей недавней вспышки голос Курта звучит очень спокойно. Я бы даже сказала, непрошибаемо. Ну, вот и как с таким общаться?

Тяжело вздохнув, киваю головой и протягиваю сложенные вчетверо листы.

— Не волнуйтесь, сделала, — отворачиваюсь к окну. — Прочитанная школьная программа отмечена кружочком. Тест пройден.

— Так… Хорошо, — мягко говорит мужчина, — а что с твоими кражами?

— С кражами тоже все хорошо, я бы даже сказала, замечательно, — все так же глядя в окошко, тихонько буркаю я. — Меня ни разу не поймали, следов я не оставила, так что можете не волноваться — краснеть за меня не придется.

— Придется, — уверенно заявляет Курт. — Мы поедем к каждому и извинимся перед лаэрдами, а потом попробуем сделать все зависящее от нас, чтобы утечек и взломов больше не было.

Нет, вы слышали, какие мы все из себя правильные? Подумать только, он всерьез считает, что меня можно заставить попросить прощения.

— Воровать плохо, Эва, — менторским тоном напоминает прописную истину мужчина.

— А то я не знаю! — язвительно фыркаю я.

— Тогда почему позволяла УНЗД манипулировать собой?

Я вздыхаю.

— Вам не понять, — непреклонно качаю головой. — О существовании демонов я узнала только полгода назад. В управлении мне скормили прекрасную сказку о захватчиках, маскирующихся под людей, и героически отстаивающих права человечества оперативниках. — Позволяю себе снисходительную улыбку. — Думаете, я не просекла, что все не так просто?

На самом деле я немного приукрашиваю свои умственные потуги. Первый месяц я пребывала в таком глубоком состоянии шока, что мало что соображала. И да… поначалу я действительно верила в Воинов Света, противостоящих демонам в нелегкой битве за Землю. Потом восторженный запал пропал, и я увидела всю картинку целиком.

Но… Вот Курту обо всем об этом знать ни к чему. Пусть верит, что я не только школьный минимум освоила.

— Эва, почему ты разрешала себя использовать?

С задумчивым видом черчу указательным пальцем на стекле какую-то закорючку и грустно улыбаюсь.

— Так проще, Курт. Когда делишь мир на белое и черное, хороших и плохих, своих и пришлых, становится намного проще жить, делать выбор и не мучиться угрызениями совести. Когда выбираешь какую-то сторону, все автоматически облегчается. Сразу ясно, что свои — хорошие, а те, что в окопах напротив, — бесчеловечные враги.

Лаэрд двигается чуть ближе, осторожно касается пальцами моей руки, затем куда более смело переплетает наши пальцы и крепко сжимает.

— А сейчас? На чьей стороне ты сейчас, Эва?

Растерянно смотрю ему в глаза. Что он хочет услышать? Что его заступничество что-то изменило в моем отношении к демонам? Что знакомство с Дамирами пролило свет правды на лаэрдов?

Нет, мое мнение относительно таких, как я сама, ни капли не улучшилось, зато открылись глаза на УНЗД.

— А сейчас, Курт, я разочарована в обеих сторонах…

Остаток пути мы проводим в молчании. Я делаю вид, что слежу за мелькающим за окошком пейзажем, хотя в действительности все мое внимание сейчас сосредоточено совсем на другом.

Курт так и не выпустил мою руку.

Широкая ладонь согревала теплом, а большой палец мягко поглаживал мою кожу почти всю дорогу. И стоило мне только подумать о том, чтобы убрать свою руку и спрятать ее в карман, как тут же его ладонь напряглась и ощутимо сжала мою кисть.