Ангелы времени - Гаевский Валерий Анатольевич

Голиаф активизировал квантайзер на боевой режим, сделав его чувствительным продолжением руки и всего себя.

Они начали спуск по гладким базальтовым ступеням. Промежуток между туннелями выполняла арковидная перегородка. Примерно через сто ступеней луч Голиафа, скользивший все время понизу, осветил несколько лежащих мертвых тел…

— Ну вот, — сказал Муркок, поднимая левую руку и останавливая идущих сзади, — этого стоило ожидать. Голиаф, подожди меня…

Но Голиаф уже спустился к телам. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, что это были киберы: продырявленные, прожженные, перерезанные плотным огнем лучеметов.

— Почему киберы? — Вопрос Голиафа повис недоумением в полумраке туннеля.

— Это персонал космопорта. Вероятно, набожные жители Чистилища предпочитали не брать на службу людей. Меньше хлопот, и не надо никого обращать ни в какую веру. Теперь понятно… Эти бедолаги спускались вниз, пытаясь укрыться от пожара, бушевавшего наверху… Их встретили огнем снизу. Порезали как лишних свидетелей.

— Но зачем, Натан?

— Об этом лучше спросить тех, кто считает себя здесь пастырями. Ясно одно: людей с ковчегов они успели загнать в свои норы.

— Что будем делать, Натан?

— Спускаться пока духу хватит. С выключенными фонарями. Пойдем наощупь. Лучше мы их застанем врасплох, чем они нас…

— Согласен, — кивнул Голиаф и выключил фонарь на своем квантайзере.

— Тогда зови остальных, — Муркок спустился на несколько ступеней, продолжая рассматривать и считать тела несчастных киберов. — Двенадцать, — сказал он, подведя итог.

Осторожный и медленный спуск в полной темноте продлился еще минут пятнадцать, прежде чем окончилась лестница наклонного туннеля. Группа шла, прижимаясь к стенке. На мертвые тела киберов они натыкались еще дважды, но на сей раз не считали.

Все беспокойней звучала мысль, что там, внизу, придется столкнуться с фанатиками, целью которых было заточение нескольких сотен человек, выкраденных из ковчегов. Те же, кто заполняли сейчас каюты трех Кораблей Спасения, — это «избранные» и «очистившиеся» от всякой скверны, прожившие в лабиринтах Чистилища и заполнявшие их не одно поколение…

Натан Муркок и другие разведчики ужасались такому цинизму, ужасались и размышляли о предстоящем контакте, если не стычке, если не драке, если не…

Теократы оборудовали для себя этот неуютный мир, отданный под власть Громоподобного гиганта, не менее двух сотен лет назад. Двести лет они впитывали в себя дух своей исключительности, не желая принимать всю остальную цивилизацию, оставили для нее лишь дверку, форточку, слуховое окно на поверхности, под силовыми куполами, под пузырями, один из которых захотели проколоть…

Они, наверное, говорили себе эту страшную и сакраментальную фразу всех времен: «Свято место пусто не бывает…» — и потом, когда заполнили это место другими людьми, далекими от их высокомерных обетов, вздохнули с облегчением. Муркок представил, как нажимает спусковой крючок и укладывает на землю одного из таких «высокомерных» смертников, жрецов Чистилища, и тот падает со спекшимся мозгом на каменные базальтовые плиты… Картина некоторое время жутко стояла перед его глазами, но потом растворилась, вместе с растворившейся темнотой… Лестница внизу стала высветляться. Все шестеро замедлили ход. Голиаф тронул Муркока за плечо…

— Натан, ты разговаривал сам с собой? — шепнул он свой странный вопрос.

— Неужели? — переспросил Муркок также шепотом. — Тебе показалось…

В следующее мгновение они увидели, как от внутренней перегородки лестничных туннелей отделилась высокая тень, то ли человека, то ли… Все замерли. Кто-то старательно прятался за перегородкой-акведуком, ожидая, пока пройдут гости сверху.

Он их услышал. Немудрено. До конца лестницы оставалось метров двадцать. Тусклый, но равномерный свет внизу выдавал там наличие какого-то обширного помещения или других туннелей.

Шум стал доноситься снизу. Голоса… Не менее двух-трех человек. Они ни от кого не прятались. Прятался тот, кто был от них в нескольких десятках шагов за базальтовой аркадой. Если это был кто-то из высаженного экипажа ковчегов, то этого человека следовало защитить. Но если начать перестрелку прямо сейчас, это значит обнаружить себя раньше времени и, кроме того, вести стрельбу отсюда, с заведомо невыгодной позиции…

— Держите туннель под прицелом! — шепнуд Муркок и направился к тому месту, где раньше показалась тень человека, теперь уже очевидно, что беглеца.

Беглец стоял, вернее прятался, за одной из широких опор перегородки, одетый в странный кожаный балахон с капюшоном, полностью скрывавшим лицо. Руки его были безвольно опущены, лазерный пистолет, в правой руке, помигивал синим индикатором. Вся фигура беглеца, сгорбленная и словно раздавленная, могла объяснить только одно: он был ранен. Он истекал кровью.

У Муркока на выяснение обстоятельств того, что произошло внизу, совсем не оставалось времени.

— Не пугайтесь… Вы один из пассажиров ковчега? — спросил он.

Фигура в балахоне не шевельнулась.

— Да, я… я… один, — последовал ответ.

— Ждите здесь. Мои люди помогут вам, — сказал Муркок и стал спускаться. В следующую секунду он увидел лицо Приама Пересвета и еще двух человек в костюмах пилотов. Лица их были обожжены и покрыты ссадинами…

— Голиаф, не стрелять! — крикнул Муркок и понял, что ошибся. Тот, кого он принял за пассажира-беглеца, выстрелил ему в спину.

Когда Муркок упал на руки подхватившего его Пересвета, Голиаф уже отключил фанатика ударом цевья своего квантайзера…

………………………………………………………………………………………………

Муркок лежал под звездами, опустив голову на опрокинутый и раздавленный бакен. Страшный огонь растекался по его телу. До брига оставалось метров двести. Пересвет все время нес его на себе: поднимал по лестнице. Почти не отдыхал. Но вот выбился из сил…

Голиаф с остальными разведчиками и теми из пилотов, кто успел разжиться оружием у загнанных в одну из пятнадцати веток лабиринта охранников Чистилища, остались освобождать и собирать всех пассажиров с Кораблей Спасения.

Пять минут назад тяжело раненный Муркок связался с бортовиком брига по коду системной связи. Кибертер соединил Чистилище с летающим островом. Лицо у Муркока на несколько мгновений просветлело, когда он услышал голос Цезаря Шантеклера. Приам тем временем сделал ему еще один укол обезболивающего.

— Капитан, мы ждем вас на острове. Ваша жена и дочь не перестают беспокоиться…

— Монсеньор, в лабиринтах Чистилища девятьсот человек… Им не выжить здесь…

— Девятьсот, говорите… — Цезарь Шантеклер думал недолго. — Мы заберем всех. Встречайте наши фрегаты через два-три часа.

— Монсеньор…

— Слушаю вас, мой дорогой Капитан.

— Я не смогу управлять бригом, но я… Я встретил здесь своего друга. Он очень настроен спасти мою жизнь, монсеньор. Он доставит меня на остров, если успеет…

Цезарь Шантеклер думал недолго:

— Мы всех спасем, капитан. Прошу вас — держитесь!

— Приам, ты слышал. Бриг твой…

Приам Пересвет отхлебнул из фляги, но глотать не стал. Сполоснул рот и выплюнул.

— Такая гадость, Нат, не поверишь… Нашли на их дурацких складах. Назвать это ромом язык не поворачивается…

Муркок слабел. В глазах темнело.

— Приам, а что сталось с теми, кто разводил вас по лабиринтам?

— Когда у нас с Карузо появилось оружие, мы загнали всю сволоту в какой-то тупиковый туннель, и они там перестреляли друг друга. Один сбежал. Тот, кто стрелял в тебя… Черт побери, Нат, как тебя угораздило поверить ублюдку?

— Сам не знаю. Но что было делать? Мы готовились к худшему. Пока шли вниз, натыкались на порезанных киберов… Ты видел…

— Да, я видел. Жуть кошмарная…

— Приам, ты думаешь, то есть… эти теократы… Они действительно хотели принести в жертву девятьсот человек?

— Ты это так называешь? По-моему, они собирались сгноить их в своих отвратительных норах!

— Значит, у них ничего не вышло, — Муркок чувствовал, что теряет сознание. Боль возвращалась.