В Кольце - Любовь Блонд

больше. Это уже какое — то нездоровое поведение. Но психоаналитика в округе нет, так что я позволяю себе все, что захочу.

Полки в магазинах пустеют быстро. Да и не все можно увезти. Все, что было в холодильниках и морозилках напрочь протухло, вонь стоит неимоверная. От меня тоже воняет, но пока не хочу тратить время на помывку и стирку. Как закончу, так и помоюсь.

Забавное наблюдение: протухшие продукты занимают добрую половину магазина. Из хорошего: вторая половина продуктов вполне может храниться до весны. А может и дольше.

4 октября

Потянула спину.

Остервенелое желание притащить домой все продукты из магазинов вышли боком. Вернее, спиной. Утром еще кое — как сделала несколько ходок, но после обеда поняла, что не могу встать с дивана. Там еще есть что взять — мыло, зубная паста, всякие крупы, которые я никогда не ела, но сейчас не до капризов. Банки самые тяжелые, за раз много не увезти. Но их еще столько осталось! Попробую завтра.

Взошел лук и укроп. Правда какой — то слабенький.

Хорошие новости — волосы перестали выпадать. На месте проплешин даже пушок какой — то появился. Не пойму, что это было — вода, радиация или нервы? А может все сразу. Решила состричь позорище, от них все равно три волоска осталось. Теперь на улице мерзнет голова.

П.С. От Сергея вестей нет.

9

— Эй, не прячьтесь, я не представляю опасности!

Сергей, чуть прихрамывая, зашел в гостиную небольшого дома безымянной деревни.

— Я хотел остановится на ночлег где — нибудь, увидел ребенка в окне и подумал, что надо бы предупредить. Я только на одну ночь, завтра пойду дальше.

За дверью в глубине дома послышались шорохи и кто — то едва слышно пшикнул.

— У меня есть немного еды, я поделюсь за гостеприимство.

Сергей изо всех сил пытался выглядеть доброжелательно, даже брови домиком сложил. При этом он понимал, что потрепанный вид и грозный рост напугают любого. Он был готов к чему угодно: к нападению, внезапному удару и даже выстрелу. Но к молчанию не был готов. От этого становилось жутковато. Пусть уж враг предстанет перед ним и будут понятны шансы, нежели стоять и гадать, кто же прячется там за дверью.

— Ладно. Если не против, я в соседнем доме переночую и завтра уйду. Проблем не доставлю, обещаю.

Сергей, не сводя взгляда с двери, медленно вышел на улицу и прошел в соседний дом. Дверь была заперта, но легко поддалась на нож и ловкие руки. Все же не умеют китайцы делать крепкие двери. И спасибо им за это.

В доме было сыро и холодно. Хозяева побросали лишние вещи у входа и в спешке бежали, надеясь спастись. Где они теперь? Там, за Кольцом или лежат в выжженной траве после налета коллег? Судьбы миллионов людей изменились в один миг и теперь можно лишь догадываться об их судьбе. Но стоят ли сил такие размышления? Лучше носки высушить, да пожрать приготовить.

Пока не стемнело, Сергей вышел во двор и развел небольшой костер под навесом. Не видно тепла, не видно дыма. День был солнечный, металлическая крыша навеса нагрелась и не должна выдать его местоположение дронам. Если их вообще запустили.

Нехитрый ужин — рис и банка тушенки, найденные по дороге. На костре кипел чай в котелке, рядом сушились носки с ботинками и запах ароматного варева забивался вонью грязных ног. Ноги потом, доесть охота.

Из — за соседнего забора послышался шорох и Сергей молниеносно вскочил на ноги, хватая нож в одну руку и валявшийся рядом кирпич в другую. Шорох на несколько секунд прекратился, пока среди осыпающейся листвы не промелькнула маленькая светлая головка.

— Эй, ребенок! — крикнул мужчина. — Не бойся, я не страшный. — «Ну да, конечно» промелькнуло в голове. — Есть хочешь?

Любопытные серые глаза мальчонки выглянули из — за веток и испуганно посмотрели сначала на здоровяка, потом на котелок.

— Не боись, подходи. У меня осталось немного, поделюсь с тобой. Давно ел?

Мальчик сделал нерешительный шаг, поправляя светлую шапку на макушке, которую мужчина принял за волосы. Глаза жадно смотрели на котелок. В этот же момент невесть откуда выбежала женщина, схватила мальца в охапку и с ужасом посмотрела на незнакомца.

— У нас ничего нет, не трогайте нас! — заверещала она.

Молодая, ухоженная, в модном полушубке. Из под мехового капюшона выбиваются кудри светлых волос. Словно она только что вышла из парикмахерской, а не выживает в зоне отчуждения.

Сергей отбросил нож с кирпичом и поднял руки:

— Эй, эй, все в порядке. Не собираюсь я вас трогать. Мальцу поесть предложил. Ваш? — он указан на испуганного ребенка в руках женщины.

— Еще раз повторяю, у нас ничего нет и от вас нам ничего не надо. Убирайтесь отсюда. — прошипела женщина и по взгляду было ясно, что она не шутит.

— Слушайте, я примерно представляю, какие гости к вам заходили и, поверьте, я не из них. Мне есть куда идти, но на дворе вечер, нога разболелась и мне бы переночевать. Утром я уйду. Так что мне проблемы не нужны, вам проблемы не нужны. Давайте попытаемся достать из глубины все человеческое, что у нас осталось и с миром разойтись.

Женщина поставила ребенка на землю и медленно подошла к костру. Мальчишка спрятался за пушистым полушубком, глядя на котелок, но не решаясь к нему подойти.

— Много тут народу проходит, вы не первый и не последний. Некоторые тоже улыбаются, еду предлагают.

— Не хотите — не буду предлагать. Мне по — фигу. Еда теперь ценный ресурс. Целых магазинов я еще не встречал.

— Да, все разворовали. — кивнула женщина. — И по домам постоянно лазят. Как вы, например.

— За это извиняюсь, не хотел напугать. — Сергей кивнул в сторону приоткрытой китайской двери. — В этом доме ничего нет. Вы уж извините, что дверь взломал.

— Там ничего нет, потому что мы туда уже заходили. Через заднюю дверь. Это дом Зайцевых, они уехали почти сразу.

— Понятно. Значит с едой напряг. Не ломайтесь, девушка, садитесь к костру. Если сами есть не будете, мальца хотя бы покормите.

Женщина неуверенно зашла под навес, пододвинула березовый пенек и села поближе к огню. Сергей положил нехитрый ужин в алюминиевую кружку и протянул гостье. Она есть не стала — понюхала содержимое и передала мальчишке.

— Меня Сергей зовут.

— Елена. — тихо ответила незнакомка. — А это Максим.

— Привет, Макс.

— Он не особо разговорчив. Навидался всякого. — пояснила Елена молчание ребенка. — Вы издалека