Ничего интересного - Кевин Уилсон

— Я могу передать тебе сообщение или ты и дальше будешь бомбардировать меня вопросами?

— Чего она хочет?

— Она хочет встретиться с тобой сегодня в одиннадцать вечера, — сказал Карл, и по голосу было слышно, как ему тяжело.

— A-а. Но я ведь не могу оставить детей, так?

— Я присмотрю за ними, пока ты будешь с миссис Робертс.

— Ты? — рассмеялась я. — Если дети ночью проснутся и увидят в доме тебя вместо меня, они сожгут его дотла.

— А они часто просыпаются?

— Ну, вообще-то нет, — только сейчас осознала я. — Спят как убитые.

— Ну вот и все, — сказал он.

— Не суй нос в мои вещи, — велела я, но он промолчал, так что спросила: — Куда мне идти?

— Она встретит тебя у парадного входа.

— Что мне надеть? Мы что-нибудь будем делать?

У меня чуточку закружилась голова от неуверенности. Я очень сомневалась, что смогу вернуться в тот дом и не свалиться в обморок.

Карл сделал медленный, глубокий вдох. Он изо всех сил старался не наорать на меня.

— Что и всегда, — сказал он и повесил трубку.

Меня не покидала мысль, что надо предупредить детей. Я бы хотела знать заранее о том, что они собираются уйти из дому, оставив внизу на диване Карла. Но после того, как дети висели на мне, не отлипая, столько часов подряд, требовалась передышка: я постоянно чувствовала давление. Мэдисон была моей тайной, и я ее сохраню.

Выпутаться из их рук после того, как Бесси и Роланд заснули, оказалось не так уж и сложно. С тех пор как они приехали, я жила по их расписанию, мне было лень выбираться из кровати. Как-то я, кажется, даже заснула раньше них.

Я надела джинсы, футболку, какие-то кроссовки. Нужно было выглядеть так, чтобы, захоти вдруг Мэдисон съездить на концерт альтернативной группы в Нэшвилле, не пришлось бы заходить домой и ставить в известность Карла.

Без пяти одиннадцать Карл стоял у дверей с журналом «Спорт» и сборником кроссвордов в руках.

— Привет, Карл, — улыбнулась я. — Они спят.

— Удачи там, — сказал он, протиснувшись мимо.

Может, Карл завидовал? Интересно, сенатор Робертс играл с ним время от времени в покер, угощал дорогим виски?

Под пологом звездного неба я прошла по аккуратно подстриженному газону, потом завернула к крыльцу, где в кресле-качалке меня ждала Мэдисон. На ней была огромная футболка, которая доходила ей до колен, и колготки, из обуви ничего. Рядом стояло ведерко со льдом и несколькими бутылками пива, чипсы и сальса.

— Привет, — сказала Мэдисон, когда я с ней поравнялась.

— Привет.

— Извини за секретность.

— Ничего, — ответила я, а потом попыталась сообразить, почему, собственно, мы видимся тайком. Сенатор что, не знал об этой встрече? Чем, собственно, мы сейчас занимались? — Я хочу сказаться знаю, последние несколько дней были странные.

— Очень странные, — согласилась Мэдисон. — Но… но ты как, в порядке?

Я кивнула:

— В порядке. — Если честно, было приятно, что она спросила. Кроме нее, никто этим не поинтересовался, и я вдруг поняла, как мне было нужно такое участие.

— Спасибо, Лилиан, — наконец сказала Мэдисон.

— Всегда пожалуйста. — Я села в соседнее кресло-качалку. Мэдисон передала мне бутылку пива, и я выпила ее в несколько глотков, даже не пытаясь растянуть удовольствие. Я не знала, когда мне надо будет вернуться к детям, и собиралась выжать из этого времени все.

Мэдисон тоже взяла пиво и медленно потягивала его, глядя в темноту.

— Дети загорелись, — сказала она.

— Загорелись, — ответила я.

— Невероятное зрелище. Даже… даже страшное.

— Им не больно, — заметила я и тут же поняла, что Мэдисон переживает вовсе не за детей.

— Я хочу сказать, я, конечно, знала об этом, — продолжала она, и я поняла, зачем ей понадобилась. Ей было нужно, чтобы кто-то подтвердил: да, так оно и было, дети загорелись. — Но я оказалась не готова к тому, как… ярко, что ли? Как это было ярко.

— Да, это что-то.

— Они с тех пор еще загорались?

— Нет, — соврала я, ни секунды не колеблясь. — Никакого огня. Ни искорки.

— Что же… Это хорошо, — ответила Мэдисон. — На это мы и надеялись. Я знала, что ты справишься.

— Откуда ты знала?

— Просто знала, и все. Я знала, что если кто-то может нам помочь, то это ты.

За годы нашей переписки после школы Мэдисон время от времени приглашала меня навестить ее, увидеться, но в ответном письме я каждый раз трещала обо всем, не упоминая о визите, надеясь, что она сменит тему. И она всегда меняла. Мэдисон никогда особенно не старалась. Каждый раз я хотела сказать «да», но не могла заставить себя поехать. Потому что боялась, что, если приеду, только раз, и из этого ничего не выйдет, если Мэдисон поймет, что я не та, кем она меня видит, я больше никогда о ней не услышу. Пока я оставалась на своем месте, а она на своем, нас с ней связывал тот год в «Железных горах», где какое-то время все было так идеально. А теперь я сидела здесь, рядом с ней, и мир вокруг был таким тихим, как будто в нем были только мы.

— Ты рассказывала им обо мне? — наконец спросила Мэдисон, очень тихо.

— Детям? — переспросила я и почувствовала, как в животе камнем оседает разочарование, возвращая меня к реальности. — Рассказывала ли я им о тебе?

— Да, вы обо мне говорили? Ты сказала, что я хорошая? Что я классная? Что я добрая? Что мне можно доверять?

Я все еще пыталась убедить их, что это все можно сказать обо мне. Обсудить кого-то еще я пока не успела. Но Мэдисон глядела на меня с такой надеждой, и странно было видеть, как она переживает о том, что о ней думают другие.

— Конечно, — соврала я. — Я рассказала им, какая ты чудесная и что ты будешь им хорошей мачехой.

— И они тебе поверили? — допытывалась она.

— Кажется, да. — Было видно, что этот ответ Мэдисон не устроил, так что я добавила: — Гарантирую, к концу лета они будут тебя обожать.

— Ну и хорошо. Узнай, что им нравится, и я подарю это им.

— Взяткой берешь? — улыбнулась я.

— Какой смысл иметь деньги, если не можешь с их помощью располагать к себе людей? — пожала она плечами, потянулась к ведерку, достала еще одно пиво, открыла и протянула бутылку мне.

— Сколько у нас времени? — спросила я.

— Сколько времени? — недоуменно переспросила Мэдисон.

— Прежде чем я вернусь к детям.

Мэдисон задумалась, глядя на меня.

— Сколько тебе нужно? — спросила