Наследство дьявола, или Купленная любовь (СИ) - Обская Ольга

Евгения посмотрела на своё изящное платье, потом перевела взгляд на грубую бордовую униформу, что была на блондинке, и поняла, куда та клонит. Если фрукты хозяину лавки предложит Этель, тот может подумать, что они ворованные. Только этого не хватало.

Женя почувствовала себя неуютно. Торговаться у неё и на земных рынках не очень-то получалось, а здесь в Парадайз тем более не понятно, как это делать. А что если хозяин лавки предложит совсем маленькую сумму? Его сальные жадные глазки обещали именно такое развитие событий. Евгения перевела взгляд с торговца на водителя, который раскрыл дверь автомобиля и с прищуром наблюдал за своими застрявшими посреди площади пассажирками. Его взгляд с каждой секундой становился всё более недовольным и тоже не предвещал ничего хорошего.

Женя вспомнила его грозное предупреждение о капающих за простой деньгах и поняла, что действовать надо решительно. Забрала из рук Этель саквояж и направилась в сторону лавки с экзотическими фруктами. В конце концов, торг — дело нехитрое. С его правилами Евгения была знакома, по крайней мере, в теории. Называй заведомо большую сумму и постепенно снижай, не забывая нахваливать товар.

Она подошла к палатке и пробежала глазами ценники. Цифры на них порадовали мало: 5-10 эров. Но вид у плодов на прилавке был не такой презентабельный, как у тех, что лежали у Жени в сумке, плюс и сорта были другими. А потому оставалась надежда, что торги пройдут успешно. Она указала на саквояж и залихватски предложила:

— Килограмм свежайших фруктов всего за сорок эров.

Губы хозяина лавки расплылись в неприятной улыбке.

— Больше трёх не получишь. Но хотелось бы взглянуть на товар.

Евгения распахнула саквояж. Бугай перегнулся через прилавок, чтобы заглянуть внутрь и вдруг резко переменился в лице.

С минуту Женя наблюдала за мимикой торговца. А что ей оставалось? Тот уставился на содержимое сумки и молчал. Видимо, что-то прикидывал. Казалось, даже скрип стоит от его мыслительных натуг. Потом налитые кровью от неудобной позы глазки забегали по Евгении вверх-вниз, а затем снова замерли. Стало понятно — какое-то решение принято. И действительно обладатель лилового сюртука, наконец, обрёл дар речи и выдал:

— Ладно. Согласен на сорок.

Женя слегка опешила: вот так, не торгуясь? Ей казалось, сделка не будет такой быстрой и лёгкой. Она уже приготовилась биться на смерть за каждый эр. А тут вдруг «партнёр по бизнесу» проявил внезапную сговорчивость.

Торговец протёр руки грязной тряпицей и, обежав прилавок, ещё раз взглянул на содержимое саквояжа. Потом поигрался немного завязками кошелька, висевшего на поясе. Женя уже представила, как лавочник достаёт из него заветные сорок эр, но тот неожиданно заартачился.

— Надо бы сначала взвесить товар. Похоже, килограмма не будет.

— Да тут даже больше, — возмутилась Евгения.

Она была в этом уверена. Впрочем, препятствовать тому, чтобы торговец сделал необходимые замеры, не собиралась. Наоборот, решила поспособствовать. Чем быстрее завершиться сделка, тем меньше накапает эров за простой такси. Женя кивнула в сторону чашки рычажных весов и спросила:

— Высыпать сюда?

— Нет-нет, — остановил её порыв хозяин лавки. — Этот прибор… кхм… не совсем точен. Дай мне саквояж, я взвешу товар у себя на складе.

Вот значит как. Оказывается, весы подкручены, чтобы дурить покупателей. Но сам лавочник не хочет остаться в накладе из-за своего «врущего» прибора. Впрочем, и Женя тоже не лыком шита. Она не собиралась допустить, чтобы её облапошили.

— Хотелось бы, чтобы товар был взвешен при мне, — заявила она, придав голосу прожжённости. Пусть лавочник ощутит, что она бывалая и её не проведёшь.

Тот просканировал Евгению с ухмылкой:

— Ладно. Идём. Склад находится прямо за рыночной площадью в Вороньем тупике, — он кивнул головой в один из соседних проулков.

Не очень-то Жене хотелось куда-то идти с откровенным прохвостом. Но вернутся к водителю такси без копейки, то есть без эров, тоже не вариант.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Торговец прикрыл лавку и направился в сторону грязной улочки, примыкавшей к площади. Евгения двинулась за ним. Почему тупик носил название Вороньего, стало понятно, как только свернули в проулок. Кучи мусора по обеим сторонам дороги были плотно засижены большими чёрными птицами, которые вдохновенно ковыряли клювами гниющие фрукты. Вонь стояла жуткая. Жене приходилось, конечно, видеть задворки земных стихийных овощных рынков — тоже зрелище не из приятных, но до антисанитарии Вороньего тупика далеко.

Идти, к счастью, оказалось недолго. Насчёт этого обладатель сюртука не схитрил. Проулок упирался в небольшую постройку, которую торговец гордо обозначил словом «склад». Хотя больше было похоже на сарай.

Отперев огромный амбарный замок, лавочник впустил Женю внутрь. Казалось ведь, привыкла уже к местным непередаваемым ароматам, но всё равно закашлялась от душного смрадного запаха. Всё тесное пространство склада было заставлено ящиками с фруктами, над которыми клубились рои мелких мушек.

Скорей бы вернуться на свежий воздух. Евгения покрутила головой в поисках весов, но ничего похожего на глаза не попалось.

— Прибор в подвале, — пояснил торговец.

Втягивая брюшко, он пробрался между рядами ящиков в дальний угол сарая. Там прямо в полу имелась квадратной формы крышка. Лавочник, кряхтя, отодвинул её и, отвесив карикатурный поклон, произнёс:

— Прошу.

Женя подошла к люку и глянула вниз. Дыра зияла чернотой и напомнила видение из транса. Нет. Лезть в подвал категорически не хотелось.

— Сходите за прибором сами. Взвесим фрукты здесь, наверху, — предложила Евгения.

— Не получится, — со странной кривоватой ухмылкой произнёс торговец.

— Почему? — настороженно переспросила Женя. Поведение лавочника показалось подозрительным.

— Потому, — он бесцеремонно приблизился вплотную.

Евгении некуда было деваться: позади — дыра, впереди живот торговца. Она попыталась обойти негостеприимного хозяина сбоку, но тот вдруг вскинул короткие руки вперёд и резко толкнул свою гостью. Атака была настолько неожиданной, что Женя, не удержав равновесие, оступилась и почувствовала, что летит вниз.

Падение не было долгим. Секунда — и Евгения приземлилась на бугристый пол подвала, больно ударившись коленями. Сумка с фруктами плюхнулась где-то рядом.

— Вы с ума сошли?! — в ярости вскрикнула Женя, поднимаясь на ноги.

Она задрала голову вверх и единственное, что успела увидеть перед тем, как крышка люка задвинулась, это самодовольное лицо торговца.

— Попалась, воровка!

Раздался характерный щелчок, который дал понять, что Женю заперли.

— Эй, выпустите! — не своим голосом заорала она.

— Выпущу, — с угрозой пообещал лавочник, — как только схожу за стражниками.

— Стойте. Я никакая не воровка. Вы ошибаетесь.

— Да? И откуда же у тебя фрукты из сада Князя? — с издёвкой полюбопытствовал торговец.

До Жени мигом дошло, почему он так пялился на содержимое саквояжа. Видимо, какой-то из плодов настолько редок, что произрастает в единственном месте — в окрестностях дома на холме.

— Князь сам угостил меня.

Лавочник загоготал. Смех казался отвратительным: что-то среднее между хрюканьем и икотой.

— Угостил. Ага-ага. Я вас воровок за версту чую. Тебя и твою подружку сразу заприметил. Эта дрянь у меня вчера тыкву стащила.

Эх, Этель, Этель. Горечь разочарования комом застряла в горле. Понятно теперь почему блондинка послала Женю договариваться с лавочником, а сама и близко подходить к палатке не хотела.

— Но я-то у вас ничего не крала, — выдала новый аргумент Евгения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— У меня — нет, — опять неприятно гоготнул лавочник. — Я за твоими ручонками пристально следил. Зато обворовала кое-кого другого. Думаю, пару неделек в Тортуре тебе не повредят.

Евгения услышала, как торговец развернулся и начал пробираться между рядами ящиков к выходу. Что же делать? Сейчас этот бугай приведёт полицию, или как тут называются органы правопорядка? О степени их деликатности оставалось только догадываться. И эти бравые ребята возьмут Женю под стражу. А потом доказывай, что не виновата. Может, конечно, рано или поздно получится убедить местное правосудие, что Евгения ничего не крала, но сколько это будет продолжаться? Жене не хотелось провести в Тортуре несколько суток. Местечко, как она поняла, не из приятных.