Фантастика 1973-1974 - Сборник

– Ничего, папаша Лемберг, это не столько от старости, сколько от усталости, - успокоил его Тронхейм. - Пройдет. Вы, наверное, слишком нажимали на умственные занятия. Придется их временно оставить.

– Что вы, доктор! Занятия математикой просто блажь… Глупая старческая блажь… Да я книги в руки не возьму!

– Я бы не сказал, что просто блажь. В ваших рассуждениях интересные идеи, причем оригинальные, свежие. У вас незаурядные способности.

Старик оживился. Глаза заблестели, но в то же время он боялся поверить словам психобионика.

– Вы серьезно или просто успокаиваете? Вчера доктор Лумер тоже заинтересовался моим хобби, но я ничего не мог вразумительно рассказать… Выскочило из головы. И он сказал, что мне поздно учиться. Лучше знать одно, но как следует…

– Я оцениваю ваши способности иначе. И, поверьте, для этого у меня больше данных и профессиональных знаний, чем у вашего патрона.

– Спасибо, доктор, вы меня так обнадежили, но простите старик совсем заболтался. Вам ведь и отдохнуть нужно.

Старик ушел. Эрих выключил телевизор и достал прежнюю психограмму Лемберга. Сдвиг в психике садовника был очевидным: прежние пики памяти имели нормальную острую форму. Не зная, что и подумать, озабоченный Тронхейм переводил взгляд с одной психограммы на другую. Значит, гипотеза сильной личности Лумера, подавляющего всех своей волей и гипнотизмом, несостоятельна, как и все другие. Садовник, тридцать лет проработавший с ним рядом и. безусловно, находящийся под влиянием, до последних дней не имел ни малейшего признака подавления воли.

Все произошло вдруг. Но что именно произошло? На этот вопрос у психобионика ответа не оказалось.

Решив обследовать Лемберга на рабочем месте, чтобы.получить дополнительный материал для сравнения, Тронхейм отправился спать.

Как и прошлую ночь, его мучили кошмары, слышался чей-то назойливый шепот, шорохи, мелькали виденные вечером кинокадры земных пейзажей. Злой, невыспавшийся, Эрих с трудом провел намеченный цикл исследований. Идти в оранжерею к Лембергу не хотелось. Больше часа он неподвижно просидел в кресле, пытаясь связать воедино полученный материал наблюдений.

Засветился экран видеофона.

Пристальный взгляд мисс Лумер заставил его оторваться от размышлений.

– У тебя неважный вид. Тебе не мешает развеяться. Сегодня, кстати, кино.

– Болит голова, - пожаловался Эрих. - Ночью снилась всякая белиберда.

Элси беспокойно шевельнула бровями.

– Я сейчас приду. У меня свободных полчаса. Заодно прихвачу что-нибудь от головы.

Тронхейм кивнул и остался сидеть в кресле. Подниматься не было желания. Думать тоже. Он равнодушно отмечал полное безразличие к своей работе, к самому себе.

Элси пришла, накормила Эриха таблетками, напоила кофе. Ленивое оиепенение постепенно спадало.

– Не лучше ли тебе все-таки уехать? Дня через три прибудет Рей. Кто-то должен сопровождать больного…

– Рей? Подожди, это кто?

Элси побледнела. Непроизвольно вырвавшееся восклицание было похоже на стон.

– Рей О'Брайен, водитель планетохода! Неужели не помнишь?

Он сконцентрировал свою волю и внезапно вспомнил рыжего ирландца и его предостережения. Тронхейм резко поднялся с кресла.

– Спасибо, Элси. Теперь все в порядке. Даже головная боль утихла. Извини, мне надо работать.

Элси ушла. Эрих лихорадочно доставал нераспакованные ящики и выкладывал на стол все новое оборудование. Потом запросил диспетчерский пункт.

– Центральная слушает, - миловидная шатенка с приятным голосом внимательно смотрела на психобионика.

– Мне нужен техник-электрокик.

Минут через пятнадцать в дверях появился Джон Кэлкатт.

– Мне сказали, что вам нужен техник-электроник, доктор?

– Здравствуй, Джонни. Бери в зубы эту cxeMy и валяй.

– Кэлкатт снял пиджак, включил паяльник, и работа закипела. Настроение у Тронхейма поднялось, он непрерывно шутил, слегка подтрунивая над Кэлкаттом, и даже прочел ему лекцию о влиянии женского каблука на формирование мужского характера. Джонни был невозмутим, и только когда Эрих пообещал отбить у него прекрасную даму, Кэлкатт заметил:

– Не забывайте, док, что я родом из Вест-Сайда!

– Это существенный аргумент, Джонни. А тебя не мучат по ночам кошмары?

– Я сплю как убитый.

– А мне вот приходится оборудовать стерегущую систему. Буду ловить свои сны и записывать на видеофон.

– Неужели это возможно?

– При таком развитии науки и техники!

– Мне никогда не снятся сны. Хотелось бы узнать, как они выглядят.

– За этим дело не станет. Приходите завтра, и я вам продемонстрирую самые первоклассные сны, более химерные, чем древние кинобоевики о чудовище Франкенштейне!

– Завтра я занят, у меня дежурство. Вот послезавтра, пожалуй. Да и Кэтти будет свободна.

– Твое дело, Джонни. Как сможете, так и приходите.

Теперь Кэлкатт с любопытством приглядывался к схеме, пытаясь УЯСНИТЬ назначение каждого блока.

Разделительный каскад, фильтрующий, преобразователи импульсов…

Ого! Не меньше десятка стереофонических микрофонов.

– У вас почише,- чем на телестудир. - Джон ткнул в схему пальнем. - И все будете подключать?

– По мере необходимости, - скрыл истину за общими словами психобионик. В его планы не входило выдавать особенности стерегущей системы. - Видишь ли, люди часто во сне разговаривают… Влияют на сны и посторонние звуки, а это важно для расшифровки.

Окончательный монтаж системы, в том числе и подключение специальных датчиков, Тронхейм завершил уже после ухода техника.

Переодевшись, Эрих отправился в бар. Фильм уже начался, и в баре было совсем пусто. Выцедив кружку пива. Тронхейм побрел в cвoЙ номер. Сняв с транспортера ужин, он уже собирался основательно подкрепиться, но вдруг вспомнил совет Рея О'Брайена…

Эрих включил анализаторы и тщательно проверил каждый кусочек мяса, жареного картофеля и огурца. В продуктах не было никаких наркотиков или других сильнодействующих веществ. Он успокоился, но мысль о каком-то воздействии извне не оставляла его. Поел без всякого аппетита. Просмотрев вечернюю программу по телевидению, Тронхейм настроил стерегущую систему и улегся спать.

Изображение то становилось призрачным, как сквозь кисею, то проступало отчетливо, будто отснятое киноаппаратом, и тогда можно было разобрать и лица прохожих, и марки проплывающих бесшумно автомашин, и даже рекламные вывески на зданиях. Идущий человек остановился. Ближайшая машина круто повернула на НЕГО. Четовек отпрыгнул Б сторону и скрылся ля круглой афишной тумбой, но машина изогнулась, словно каучуковая, и юркнула следом. Взгляд человека упал на пожарную лестницу, и он судорожно принялся карабкаться по ней. Машина фыркнула и, как кошка, прыгнула на отвесную стену.