Призыв ведьмы. Часть 2 - Эйлин Торен

хараг Хэлы, следом шёл Брок и сама смеющаяся ведьма.

— А ещё те, которые лечат ноги… при чём там прям несколько врачей, — смеялась она.

— Это вообще не естественно, — возразил Брок.

— Очень по-мужски, — кивнула она.

— С чего вдруг? — удивился парень.

— Ну потому что мужики вечно кричат, что врачи — фигня, — фыркнула Хэла. — А вот моя бабка, матэ по-вашему, которая врачей видела чаще, чем своих родных, своего мужа и сына пережила и умерла, когда ей было восемьдесят три!

— Сколько? — Брок опешил.

— Восемьдесят три. Это в четыре раза больше чем тебе сейчас, дружок!

— Ты представляешь, Тёрк, — паренёк повернулся к мужчинам. — У них в мире есть лекари на каждую часть тела и то, что внутри тоже. Это же надо столько о болячках думать.

— Зато вон живут по сколько, — гоготнул он.

— Думаешь? А может поэтому и Хэла тут, — сказал Брок, а она приподняла вопросительно бровь. — У тебя матэ может ведьмой была, потому и жила столько тиров.

На мгновение мужчины замерли. Роар явно ощутил, как Рэтар сжался, как обычно готовятся к прыжку перед атакой, Тёрк замер с ухмылкой на лице, хотя глаза его потемнели и Роар знал, что это не пророчит мальчишке ничего хорошего. Но Хэла рассмеялась, таким заливистым и заразительным смехом, что всех сразу отпустило, а что до Брока, он даже не заметил как близко был к тому, чтобы ощутить на себе ярость Тёрка и, что намного страшнее, ферана.

— Ох, мальчик, — повела она головой, смеясь, — ты бы знал как страшна была моя бабка, ей и ведьмой не обязательно было быть, чтобы вокруг неё даже мухи дохли и цветы вяли, а страшна характером она была намного сильнее, чем твой достопочтенный феран. Ты чернее тётки в жизни не видал!

И Хэла развернулась, чтобы уйти.

— Хэла, — остановил её Рэтар. — Что это?

Брок побледнел, а чёрная ведьма замерла, но неохотно развернулась.

— А? — вид у неё был, как у нашкодившей девчонки.

Роар и Тёрк переглянулись.

— Показывай, — вздохнул феран.

Она тоже вздохнула и вытащила из-под плаща птенца.

— Боги, Хэла, ну что за… ведьма, нельзя тащить в дом всё, что валяется в поле и ещё не померло. А ты? — он посмотрел на Брока.

— Это птенец гвирги, там на берегу гнездо, два умерли, а этот был жив, — ответил Брок. — Наверное течением принесло из-за Зарны.

— Так и надо было оставить там, в гнезде, что ты будешь с ним делать? — он перевёл взгляд на ведьму, повёл рукой. — Как кормить? Это же не харага, которой мяса кусок дай и больше ничего не надо.

Рэтар вроде говорил достаточно привычным тоном, таким как обычно отчитывал их всех, но почему-то Роар не мог отделаться от мысли что они все сейчас наблюдали ссору семейной пары.

Хэла повела плечом, потом сделала шаг, взяла руку ферана, посадила на неё птенца и сказала:

— Вот и неси обратно в гнездо, или просто убей его сам, раз уж на то пошло, — она развернулась и ушла даже не обернувшись.

Какое-то время тан боролся с собой, в недоумении смотря на голого и страшного птенца в своей руке, потом с угрозой и вопросом уставился на Брока.

— И? — рыкнул он.

— И? — Тёрк сложил руки на груди и уставился на Рэтара.

— Что? — раздражение ферана обратилось на старшего брата.

— Тебе жалко что ли? — спросил тот.

— А если он сдохнет? — спросил Рэтар, показывая птенца, который встрепенулся от холода. — Она расстроится.

— А так она счастливая ушла? — спросил Тёрк.

Роар подавил улыбку.

— Разреши, я его попробую выходить? — обратился к ферану Брок.

— Ага, может ты кортой ошибся? Может к скотоделам надо было идти? — ответил мальчику Тёрк.

Юноша насупился, уши и щёки у него горели огнём. Митар рассмеялся, потому что сил наблюдать за этим и пытаться сдержать себя было уже просто невыносимо.

— А ты чего давишься там? — сказал Тёрк, но тоже не сдержался и ухмыльнулся.

— Чем ты собрался его кормить? — спросил Роар у парня.

— Смесью мясной, у лекарей возьму, — буркнул тот. — Это же по сути протёртое мясо, а оно и нужно хищной птице.

— Дело говорит, — кивнул митар тану.

— Держи, — Рэтар сунул птенца в руки Брока. — Но твоих обязанностей это с тебя не снимает.

Брок просиял и прижал к себе гвиргу.

— Да, достопочтенный феран, — сказал юноша в спину ферана.

Тёрк фыркнул, а Роар уходя ободряюще похлопал парня по спине.

Уже когда стало темнеть митар нашёл Хэлу на обычном её месте, сидящую между бойниц. Она смотрела на надвигающиеся со стороны тучи.

— Хэла? — позвал Роар и внутри защемило, потому что он отчаянно хотел с ней поговорить, но одновременно безумно боялся этого разговора.

— А они вот откуда сюда тащаться? — спросила она внезапно.

— А? — не понял вопроса митар.

— Тучи, — пояснила ведьма. — Там откуда они идут, что?

Он посмотрел на темнеющее небо и сгущающиеся тяжёлые тучи несущие с собой ледяной дождь.

— Там Ринта.

— И там тоже есть такие дожди? — спросила она. — Вот в Зарне так часто не было, а тут прям сил нет.

— В Ринте бывают, но реже чем в Зарне, — пояснил Роар. — У нас говорят, что Ринта собирает тучи, чтобы здесь на нас пролился смертельный дождь.

— Вот как, — вздохнула она.

— Хэла, я хочу поговорить, — сказал митар.

— А я не хочу, Роар, — ответила она и сделала этот привычный жест — повела головой и плечом.

— Хэла, — вздохнул он и ему было отчаянно горько. Словно она стала чужой.

— Нет, — упрямо и, как ему показалось, раздражённо проговорила она. — Мы квиты. Расплатились. Я спасла тебя, ты спас меня. Всё, разошлись. И мне не нужна благодарность ни твоя, ни от Элгора, ни от Рэтара, ни от кого бы то ни было ещё!

Она спрыгнула со своего места и попыталась спуститься, но Роар её не пустил. Он встал так, что лица их были на одном уровне и положив руки Хэле на талию удержал её на месте.

— Пусти меня, милый, — прошептала ведьма, но взгляда на него не подняла. — Я спасла тебя не ради благодарности, просто спасла, потому что ты мне дорог, а не за что-то там…

— Хэла, — он заглянул ей в глаза. — Но это не может не делать меня благодарным. Я что теперь не могу испытывать благодарность, за то, что меня спасла?

— Нет.

— Хорошо, тогда я хочу спросить, это можно? — и Роар начинал паниковать, потому что терять её не хотел, словно она больше не улыбнётся ему, не пошутит, не подденет. От этого становилось горько.

Хэла неуверенно кивнула.

— Я просто, — он