Поверь в свою счастливую звезду - Наталья Витальевна Олейникова

Васей, но все же так просто от них не отмахнешься. Надо оплачивать коммунальные услуги своей и маминой квартиры, маме нужны лекарства, внуку – одежда и игрушки, и сыну, как выяснилось, автошкола. А что нужно мне самой – это вторая работа. Придется соглашаться вести компьютерные курсы.

Не успела я зайти домой, как мама бросилась ко мне, размахивая каким-то листочком:

– Тебе звонили насчет работы из двух разных мест!

Мама каждый день приходила ко мне, чтобы по Интернету написать письма своим ташкентским и московским подругам.

Перезвонила по первому номеру, записанному мамой. Это оказалось страхование. Снова наступать на те же грабли мне не захотелось, и я отказалась сразу, даже не расспрашивая подробностей. В другом месте предложили работу программиста в банке, но банк новый, только открывается. Почему меня всегда зовут на ноль? Нет бы в такое место, где все уже налажено… Но согласилась, куда ж деваться.

На другой день с утра я пошла не к себе в страховой офис, а на собеседование. В штате банка пока только один человек – управляющая, причем о ней в городе ходят не самые лицеприятные слухи. Может и меня подставит, стоит ли соглашаться работать с ней? Она в моей области не соображает ничего, и просит проверить меня программиста из другого, давно действующего банка. Я подошла к молодому парнишке, который с улыбкой заверил меня, что работать в банке не так страшно, как мне кажется.

– Может, оно и так, но я не хочу работать в новом банке, – сказала я, – и под руководством этой управляющей, – подумала про себя.

– А может тогда поменяемся?– предложил парнишка. – Я в тот банк, а Вы в наш, на мое место.

Эта мысль мне сразу пришлась по душе. Правда, этот план возможен будет только при условии, что он пройдет в новом банке все проверки и собеседования. Но ничего лучшего мне пока все равно не предлагают.

Как оказалось, я действительно поступила мудро. Забегая вперед, скажу, что мой собеседник в том новом банке не сработался и ушел, и сейчас продает компьютеры в магазине. Лишний раз я убедилась в том, что интуиция – это не пустые слова, и надо всегда прислушиваться к своему внутреннему голосу.

Глава 10 – Поверь в свою счастливую звезду!

Внутренний голос меня не подвел. Я успешно прошла все собеседования и тесты и устроилась в банк. Работа нравится, это – мое. Коллектив, конечно, как и в центре занятости – гадюшник.

– Каждый считает, что только он один работает, а другие ничего не делают.

И перекинуть свою работу на другого считается хорошим тоном, – рассказываю я маме. Кроме того, они гордятся тем, что проработали тут по 10-15 лет, а сами ничего не умеют кроме одной операции, выполняемой на протяжении десятилетий. Молодые еще ничего, а «старая гвардия» совершенно не обучаемая.

Мама в ответ гладит меня по руке:

– Ничего, доченька, ты у меня самая умная, самая лучшая.

– Ну да, не прошло и 12 лет, как я живу в этом городе, и наконец-то попала на нормальную работу. Потому что везде сидят такие вот дум-думки (стучу пальцами по столу), и их ничем не выкуришь оттуда. Хорошо, что сейчас стали проводиться открытые конкурсы и собеседования.

– Потому что руководство поняло, что работать тоже кому-то надо, – улыбается мама. Все будет хорошо, вот увидишь.

Зарплата на новом месте у меня была не намного больше, чем в страховании, но через пару месяцев мне дали надбавку, потом повысили всем вдвое, потом еще повысили немножко мне лично. Параллельно шли студенты с курсовыми и контрольными. Несмотря на то, что мама не получала пенсию уже больше года (оформление российского гражданства заняло гораздо больше времени, чем мы думали и чем было написано в газете), мы ни в чем не нуждались. Мама съездила в гости к подруге в Москву, и к другой – в Тамбов.

А сейчас мы собираемся на новоселье к детям: Ирина все-таки дожала своих родителей, и они выселили квартирантов из наследственного дома и разрешили жить там Ире с Владиком. Правда, при этом поставили странное, на мой взгляд, условие, чтобы дети ухаживали за огородом. Я бы вообще весь его закатала асфальтом и не стала корячиться: пока вырастишь эти три чахлых помидора и пучок укропа, на рынке они будут стоить на рубль кучка. Помогло то, что Владик устроился на работу водителем в центр медицинского страхования (это папина жена его устроила). При этом я продолжаю бегать в училище с подарками и рефератами, потому что он числится на последнем курсе и бросать учебу жалко.

Дом, где теперь будут жить дети, от мамы совсем рядом и от меня не очень далеко. Это старый саманный дом, построенный еще дедушкой и бабушкой Иры. В нем четыре комнаты и есть ванная, но туалет на улице. Правда, ванной можно пользоваться только зимой, потому что горячая вода берется из отопительной системы.

– Ир, а как же они летом мылись?, – спрашиваю с искренним недоумением.

– В баню ходили. Дедушка говорил, что баня рядом, зачем огород городить.

Я не нахожу что ответить на такой весомый аргумент и замолкаю.

В саманных стенах щели в палец толщиной, окна перекошены. Дети на скорую руку облепили стены обоями и расставили мебель. Они от души рады собственному жилью, но мы с мамой понимаем, что дом требует капитального ремонта. Кто его будет делать и на какие деньги? Дом принадлежит даже не Ире, а ее маме, а у мамы есть родная сестра, которая то претендует на долю, то нет, и Владику ничего не светит ни при каком раскладе. Но жить как скотина тоже ведь не будешь, тем более с маленьким ребенком.

В ближайший выходной Владик с Ириной решили сделать в доме небольшой косметический ремонт, а чтобы малыш не путался под ногами, я взяла его к себе. Мама тоже пришла – и со мной пообщаться, и приготовить кушать. Одной с восьмимесячным ребенком тяжело, его нельзя оставить ни на минуту: ползает по комнате, все хватает, тянет в рот. Пока я подошла ответить по телефону, он сжевал план дипломной работы моего студента. Ползая по комнате, нажал на системнике кнопку перезагрузки, потянул за провода, чуть не уронил принтер себе на голову. На некоторое время удалось занять малыша пением караоке. Вдвоем мы то и дело поглядывали на часы: не пора ли его спать укладывать.

– Еще полчаса нам продержаться осталось, – говорю, – придерживая внука на подоконнике, где мы разглядываем проезжающие по