Королева сплетен - Мэг Кэбот

В наступившей после вопроса Люка тишине еще отчетливее слышны сверчки. Я по-прежнему не могу выдохнуть.

– Да, – говорит Доминик, выбираясь из машины и направляясь к массивным дубовым входным дверям. Обеими руками она держит холщовую сумку со свадебным платьем. – Это место всегда производит такое впечатление. Красиво, правда?

Красиво? Красиво?!

Да это все равно что назвать Великий каньон большим.

– Да это, – говорю я, обретя наконец голос, после того как Доминик скрылась за дверью. Люк в это время достает мои вещи из багажника, – это самое красивое место в мире.

– Правда? – Люк смотрит на меня, его темные глаза поблескивают в лунном свете. – Ты так думаешь?

Он все время уверяет меня, что не умеет шутить. Но сейчас он, должно быть, смеется надо мной. Да на всем свете нет места красивее!

– Абсолютно, – отвечаю я, и даже это кажется мне недостаточным.

И тут я слышу знакомые голоса с лужайки, нависающей над долиной.

– Неужто это месье Вильер вернулся из Парижа? – вопрошает Чаз, выходя из тени огромного дерева. – Да, так и есть. А кто это вместе с ним?

На полпути, прямо посреди дороги, Чаз застывает, узнав меня. Трудно сказать наверняка – потому что луна у него прямо за спиной, и я смотрю против света, и еще потому что козырек его бейсболки, как всегда, надвинут низко на глаза, – но мне кажется, он улыбается.

– Так, так, так, – довольно мурлычет он. – Посмотри-ка, что за кошечка к нам приехала.

– Что? – Шери появляется из-за его спины. – А, привет, Люк. Ты забрал…

Тут голос ее обрывается. А в следующую секунду она уже визжит:

– ЛИЗЗИ? ЭТО ТЫ?

Она перелетает через разделявшую нас дорожку, виснет на мне и кричит:

– Ты приехала! Ты приехала! Поверить не могу! Как ты сюда добралась? Люк, где ты ее нашел?

– В поезде, – отвечает Люк и усмехается, видя, какие панические взгляды я кидаю на него поверх плеча повисшей на мне Шери.

Но в подробности он не вдается. Как я его и просила.

– Но это же удивительно, – восклицает Шери. – Как вы двое могли встретиться…

– Ничего особенного, – мягко возражает Чаз, – если учесть, что во всем поезде они были единственными американцами, направляющимися в Суиллак.

– О, только не начинай свои философские лекции на тему теории вероятности, – обрывает Чаза Шери. – ПОЖАЛУЙСТА. – Мне же она говорит:

– Почему ты не позвонила? Мы бы встретили тебя на станции.

– Я звонила, – говорю. – Сотню раз. Но все время натыкалась на голосовую почту.

– Это невозможно, – отвечает Шери и достает из кармана шорт телефон. – Он у меня… Ну надо же! – Она щурится, вглядываясь в экран. – Я забыла включить его сегодня утром.

– А я думала, ты опять уронила его в унитаз.

– На этот раз нет, – говорит Чаз и обнимает меня одной рукой. При этом он шепчет мне:

– Не надо никого побить в Англии? Потому что я с удовольствием отправлюсь туда и надеру его чертов голый зад. Только скажи.

– Не надо, – заверяю я, смеясь. – Все в порядке. Правда. Я виновата не меньше, чем он. Надо было слушать тебя. Ты был прав. Ты всегда прав.

– Не всегда, – говорит Чаз, отпуская меня. – Просто те разы, когда я оказываюсь неправ, не так ярко фиксируются у тебя в памяти, как те, когда я прав. Впрочем, если хочешь, можешь продолжать верить в мою непогрешимость.

– Да брось ты, Чаз, – говорит Шери. – Кого волнует, что там произошло в Англии? Главное, теперь она здесь. Она ведь может пожить здесь, Люк?

– Ну не знаю, – дразнит нас Люк. – А она может отработать свое проживание? Нам лентяи тут не нужны. У нас уже есть один, – он хлопает Чаза по плечу.

– Неправда, я помогаю, – оправдывается Чаз. – Я дегустирую весь алкоголь на чистоту и свежесть к приезду твоей мамаши.

Шери качает головой.

– Ты невыносим, Чаз. – А Люку она говорит: – У Лиззи золотые руки. Во всяком случае, во всем что касается иголки. Если тебе нужны услуги швеи…

Люк искренне удивлен, что я умею шить. Все удивляются, когда узнают. В наши дни мало кто умеет обращаться с иголкой.

– Может, и понадобятся, – говорит Люк. – Я спрошу… э-э… у мамы, когда она завтра приедет. Но сейчас, мне кажется, у нас более насущные задачи – надо помочь Чазу с дегустацией напитков.

– Сюда, леди, – с вежливым поклоном Чаз направляет нас в садовый бар, где, судя по всему, он прочно обосновался, – и джентльмены тоже.

Мы с Шери идем за ними по прохладной, чуть влажной траве. Когда мы подходим ближе к каменной изгороди, я заглядываю через нее и вижу, как внизу раскинулась широкая долина, и река – как и обещал Чаз, – как змея, извивается по ней, мерцая в лунном свете. От такой красоты у меня перехватывает горло. Я словно оказалась во сне. Или в раю.

И не только я.

– Просто поверить не могу, – шепчет мне Шери, не выпуская меня из объятий. – Что случилось? Я была пьяна, когда разговаривала с тобой последний раз. Но я точно помню, ты собиралась сделать все, чтобы у вас с Энди наладились отношения.

– Я старалась, – шепчу я в ответ. – Но потом выяснилось – в общем, это длинная история. Расскажу как-нибудь потом, когда их, – я кивком показала на Чаза и Люка, вышагивавших впереди, – не будет поблизости.

Хотя, конечно, Люк и так уже знает большую часть. Ну ладно, практически все. В прямом смысле все.

– Все так плохо? – забеспокоилась Шери. – Ты сама как?

– Да я в порядке, – заверяю я. – Правда, еще недавно все было ужасно, но… – Я снова смотрю в спину Люка. —

Мне подвернулось очень сочувствующее плечо, на котором можно было поплакать.

Шери отслеживает направление моего взгляда, и брови ее потихоньку ползут вверх, к кудрявой челке. Интересно, что она подумала? Не по Сеньке шапка?

Потому что это не так. В смысле, ничего я не влюбилась.

Но Шери говорит только:

– Ну, тогда я рада. Значит, твое сердце не разбито?

– Знаешь, – задумчиво отвечаю я, – кажется, нет. Изрядно потрепано, но и только. А ничего, что я приехала? Что там Чаз говорит насчет того, что завтра приезжает мама Люка?

Шери скривилась.

– Отец и мать Люка разводятся, но, как видно, миссис де Вильер давно обещала своей племяннице, что та сможет устроить свадьбу в Мираке. И вот миссис де Вильер, приезжает завтра сюда со своей сестрой, племянницей, женихом – в общем, со всей семьей. Будет адская вечеринка. Особенно учитывая то, что родители Люка практически не разговаривают. Чаз говорит, что мамаша Люка хуже боевого топора.

Я киваю, вспомнив, как Доминик советовала Люку подстричь деревья вдоль дороги до приезда матери.

– Значит, я буду им только мешать, – шепчу я, чтобы Люк нас не услышал. Говорю «им», но имею в виду, конечно, Люка. – Не хотелось бы нарушать…