Святая грешница - Изабелла Розенталь

— Да, да! — она кричала, но слез все еще не было. С тела скатывались капли пота. Люди встали вокруг нее с огромными свечами, а Кристина продолжала.

— Смотри в глаза Эдварду, видишь его глаза? — мужчина смиренно стоял напротив и, казалось, не испытывал никакого интереса к происходящему.

— Вижу, — ответила Мария. — Я хочу, чтобы все люди, которые пострадали от моих рук и желаний, простили меня, вот чего я хочу. Чтобы они перестали меня ненавидеть.

— О, глупая, этого никогда не произойдет. Но у тебя есть шанс попытаться пережить то, что пережили они, когда страдали из-за тебя, — она добавила, что теперь каждая раненная душа будет выливать на тело Марии горячий воск. И только Мария может решать, когда им остановиться.

— Через некоторое время тело привыкает и к боли, и к стрессам, и к воску. Поэтому тебя будут приводить в чувства разными способами. Я ухожу. Эдвард будет на своем месте и не тронется с него даже при угрозе твоей смерти. Все решаешь ты. Если ты все сделаешь правильно, в конце сеанса почувствуешь невероятный прилив сил и бесконечную любовь. А теперь, начинайте!

Кристина скомандовала и вышла за дверь. Люди тихо и равномерно стали мучить тело Марии. В голове рисовались кошмары, сплетенные из боли, смерти, словно перед глазами оживали картины Иеронима Босха. Периодически сверху на нее выливали ледяную воду, и тогда она приходила в себя и вспоминала, что здесь происходит. Она не собиралась говорить «стоп» до тех пор, пока не увидела, как среди миллиона мрачных образов появляется какой-то светлый круг, больше похожий на огромный экзотический цветок. Вдруг ей стало казаться, что она в саду, где царит гармония, покой и счастье. На своих руках она увидела ростки зеленых растений, как вдруг пошел дождь.

— Очнись уже! — Мария открыла глаза и долго не могла понять, где она находится и что произошло.

Глава 15. Внутренняя империя

Свободен лишь тот, кто потерял все, ради чего жил.

Она бежала по коридору. Помещение, в котором она находилось, было абсолютно незнакомым. Пол был сплошь усеян цветами, лепестками и еловыми ветками вперемешку с мусором. Всюду возникали препятствия. Окна то раскрывались, то захлопывались. Мария чувствовала, как сильно дует ветер, сбивает с ног, но она не падает, а бежит дальше еще сильней. Потолок обваливается, создавая новые помехи. Страх и ужас пробирается все глубже, ей неизвестно куда бежать дальше. Она пытается увернуться, но внезапно появляется круговая лестница, по которой ноги сами несут тело. Тело стало воздушным, и летит, не касаясь ногами ступеней.

— Я не понимаю… Объясните, не понимаю…

Мария пытается увидеть хоть один знакомый предмет, но кроме лестниц теперь в проходе ничего нет, и это продолжается целую вечность. Кажется, что больше не будет выхода, она навсегда заключена в этот кошмарный побег от того ужаса, который сейчас ее окружает. Слышен истошный вой, который приветствует ее. Внезапно кто-то ударил ее в спину, и удар остановил ее.

— Оглянись вокруг, — она слышит голос, похожий на колокольный звон. — Все, что ты видишь, принадлежит тебе, потому что все это — ты и есть, Мария.

Она пытается говорить и не может.

— Не бойся, посмотри под свои ноги, посмотри по сторонам. Что ты видишь?

Сначала она ничего не могла разглядеть, попыталась сделать шаг, но голос снова остановил ее.

— Пока ты не посмотришь вокруг и не увидишь то, что действительно тебя окружает, лучше не делать шаг вперед. Остановись, Мария, оглянись спокойно вокруг и запомни: все, что ты увидишь — это ты. Если ты сделаешь шаг, не разобравшись в своем внутреннем мире, тебя снова захватит то, откуда ты только что пришла. Не бойся, смотри смелей. Страх — это твой первый враг.

Но она боялась, она очень боялась посмотреть вниз, так как впереди была только пустота. Ей казалось, что она висит в воздухе, и нет ни одной стены, которая бы стала сейчас опорой. Под ногами было что-то острое, от чего ноги сводило и становилось больно, поэтому она решила посмотреть. Это был шпиль прекрасного светлого здания, на верхушке которого она стояла. Страх упасть пропал, и перед ней появилась одна ступенька, но вверх. Она, осмелев, сделала шаг, ничего не ожидая.

— Мария, радость посещает меня, когда я смотрю на тебя и вижу, что ты перестала бояться. Сейчас ты на пути к самой себе, не бойся, иди вперед. Только не сомневайся.

Она снова попыталась заговорить, но не вышло. Эта сказка, которую сопровождал неизвестный голос, начинала нравиться ей. Радость пришла на место страхам и сомнениям. Она решительно посмотрела вниз еще раз. Не было ничего, что бы заставило ее усомниться в своей радости, ей нравились абсолютно все детали.

— Запомни, все, что ты видишь — это ты, твой мир.

И она смотрела, вглядываясь в прекрасные облака, отточенные до совершенства здания, мимо летели красивые платья, танцующие женщины и мужчины. Она решила поприветствовать их.

— Доброе утро, вы так прекрасны, — вдруг появился голос.

— Потому что прекрасна ты, ты прекрасна, — услышала она в ответ.

Через мгновение появилась вторая ступень.

— Это ступень голоса, ты заметила, что можешь говорить? И твой голос — лучший голос на земле. Теперь, когда ты понимаешь, как ты красива, ты можешь спокойно со всеми говорить, и всем будет хорошо от твоих слов.

— Спасибо.

— Спасибо тебе, что замечаешь себя истинную. Мария, ступень с правом говорить исчезнет, если ты усомнишься в том, что прекрасна.

Она озвучивала все, что теперь ее окружало. К ногам прибилась стая птиц, и ей захотелось покормить их хлебом. Появился и хлеб, и она раскрошила его так, что хватило всем, даже той кошке, что теперь терлась о ее ноги. Птицы с благодарностью кружились вокруг, они хвастались своими безупречно созданными для полета крыльями, и Мария решила, что может лететь. Перелететь она смогла лишь еще на одну ступень.

— Теперь ты научилась без сомнения желать чего-то больше, чем есть. Твои мысли чудесны, потому что они наполняются любовью.

Она закружилась, и легкий ветер унес ее далеко от устрашающего коридора, шпиля, птиц и лестницы, она кружилась и наслаждалась тем, что кружится. Это ощущение было таким новым, таким неистово-нужным, что она рассмеялась от удовольствия. Смех подхватили возникшие тут же перья, они снова танцевали в воздухе, в такт раскачиваясь вместе с ней. Она решила обнять себя, и только теперь обнаружила, что совсем обнажена. Но страха нет, что кто-то увидит, наоборот, есть легкость и необычное ощущение, с которым ее тело и ее внутренний мир совсем не знакомы.