Живу тобой - Натализа Кофф

и направилась прямиком к шлагбауму, за которым выстроились охранники в форме.

— Тина Никоновна! — предостерег Никита, мелькнувший за моей спиной. — Не нужно этого делать!

Но я упрямо расправила плечи и шла только вперед. На пропускном пункте предъявила свои документы. Меня быстро пропустили, не задавая лишних вопросов. Велели сдать личные вещи и средства связи. Далее — встреча с адвокатом.

Максим Егорович уже ждал меня. Давний друг отца знал меня еще с пеленок. И мой характер знал. Как и тот факт, что лучше сразу согласиться и поддерживать мои безумные поступки, чем потом разгребать последствия.

— Я договорился на пять минут. Пять, Тина, — коротко сообщил Максим Егорович. — Не задавай лишних вопросов. Поняла? Адвокаты Молотова работают. Остальное — не здесь. Ясно?

Я согласно кивала на каждую фразу, произнесенную Самуговым. А сама сгорала от нетерпения.

Сейчас! Сейчас я увижу этого заносчивого, гордого, упрямого засранца! Увижу и прибью! Или поцелую. Тут уж не угадать. Но я точно знала, что следует четко дать понять Молотову, что не пугают меня проблемы, что я планирую быть рядом и бороться за его свободу, за нас. Ведь не может прошедшая неделя ничего не значить для Самуила. Не может, и все!

Комната, в которую впустил меня охранник, была небольшой, без окон, с двумя стульями и одним столом в центре. Серые, давящие стены. Глухое эхо от каждого шороха и даже вздоха.

Но это все мелочи, все стало вдруг неважным, даже пробирающий до костей холод, пусть и сравнительно тепло было здесь, да и на улице стояла жара.

А холод все равно сковывал каждое движение, мешая дышать.

Дверь открылась. В проеме появилась высокая фигура Молотова.

Я мельком взглянула на мужские запястья, закованные в наручники, и тут же вскинула глаза к лицу любимого.

— Сэм…. - выдохнула я.

Молотов прищурился, окинул меня совершенно непроницаемым взглядом.

Охрана вышла из помещения, оставив нас наедине. Самуил сделал два шага и сел на стул напротив меня.

А я попыталась протянуть руку к нему. Думала, Сэм поступит так же, поднимет свои ладони и переплетет свои пальцы с моими. Мне так нужно было его прикосновение! Короткий жест. Намек. Да что угодно!

Но Молотов сидел неподвижно, смотрел на меня темными нечитаемыми глазами и никак не реагировал на то, что перед ним именно я, его Тиша. Ведь так он называл меня!

— На кой хрен приперлась, Вершинская? — наконец, произнес Самуил.

А меня словно ледяной водой окатило. Столько надменности и презрения было в его голосе, что сердце сжималось от каждого его слова.

— Потому что люблю тебя, — тихо ответила я. И плевать, что все разговоры записываются!

Молотов криво усмехнулся. Но взгляда не отвел от меня, а каждая произнесенная им фраза хлестала раскаленными кнутами по моей изнывающей от боли душе.

— Знаешь, сколько раз я слышал это от всех баб, которых трахал, Тина? — насмешливо проговорил Самуил. — Ты не исключение. Одна из многих. Так что, вали в свой уютный мирок, а ко мне не суйся.

— Ну ты и сволочь, Молотов! — прошептала я.

— Какой есть, — мотнул головой Сэм. — Так что, пошла на хрен со своими соплями из моей жизни!

— Скажи, что эта неделя ничего не значила для тебя! — прищурилась я, не сводя упрямого взгляда с волевого лица Самиула. Пусть внутри и клокотала обида от его слов. А все равно я до конца не верила во все, что происходит.

— Ну почему же, — широкая нахальная ухмылка мелькнула на лице Сэма. — Ты забавная. И трахаешься неплохо. Не шикарно, но не плохо. Опыта не хватает. Но в целом сойдет.

— Не верю, Молотов! — упрямо вздернула подбородок.

— Млять, Вершинская! Да свали уже ты отсюда! — процедил Сэм, подавшись вперед и глядя на меня исподлобья. — Я трахал тебя только из-за папочки твоего! Понимаешь? Интересно было. А сейчас ты мне нахрен не нужна! Тем более такая.

— Какая "такая"? — эхом повторила я.

— Сопливая девчонка с чертовыми иллюзиями о большом и светлом, Тина! — жестко процедил Молотов. — Мне нужна баба, чтобы отсасывала без вопросов. А ты, Устинья, так не умеешь. Потому что хорошим девочкам не положено отсасывать. Хорошим девочкам положено дома сидеть, под крылом папочки.

— Да пошел ты, Молотов! — подскочила я на ноги, сжимая руки в кулаки.

— Время вышло! — рявкнул охранник.

— Тебе пора уходить, Тина, — мотнул головой Самуил.

— Я сама решу, что мне делать, Молотов! — закричала я в ответ, понимая, что меня накрывает истерика, а вся хваленая выдержка укатилась к чертям.

— Ты? С твоим куриным мозгом? Да ты даже дорогу не в состоянии самостоятельно перейти, принцесса! — усмехнулся Молотов.

Конвоир уже вырос за спиной Сэма и скомандовал мужчине встать. А я стояла и смотрела, как Молотов поднимается на ноги, медленно, будто в замедленной съемке. И в каждом его движении читались сила, презрение и высокомерие.

— Катись к черту, Молотов! — выкрикнула ему вслед.

— Я уже там, — усмехнулся Сэм, а я обессиленно опустилась на стул.

Спустя мгновение, появился Максим Егорович, что-то говорил, придерживал меня за локоть, помогал мне идти вперед, к выходу. Но я не слышала слов адвоката. В моих ушах эхом звучали слова Самуила. Унизительные и такие обидные для меня.

Молотов только что растоптал мое сердце, наплевал в душу, превратил в пустую оболочку, не способную на эмоции.

И уже в машине, где меня ждал Лев, я поняла, что начинается новый этап в моей жизни. Сейчас моя любовь к Молотову трансформировалась в ненависть. А обиженная женщина способна на многое, только волю дай.

— Расскажи мне все подробности, Лев. Сейчас! Ты ведь все знаешь! Я уверена! — тихо потребовала я, а дядька кивнул.

Уже после, когда долгий разговор был закончен, мои душевные силы иссякли настолько, что я даже двигалась с великим трудом, я попросила Льва привезти меня в офис "Вершины".

Выяснилось, что вопрос с покушением на меня решен правоохранительными органами. А, следовательно, моей жизни больше ничего не угрожает. Скорость действия силовых структур ошеломляла. Но это все было