Плохой ребенок - Генри Сирил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Секунда проносилась, и снова:
«Муж ее подонок или нет? Пожалуй, нет. Хороший мужик, любящий и заботливый. На долю главной героини и так дерьма довольно придется… Попробовать взять еще одну кредитную карту? Рефинансировать другие долги, остатка хватит, думаю, на пару месяцев, как раз… Ты, старик, главное про динамику на забывай. Событие, развитие, штиль, событие, развитие, штиль. Горки должны быть. Баланс необходимо соблюдать… Может быть, найти какую-нибудь ночную подработку? Ну да, а писать днем. А спать – отменяется. Хотя попробовать можно. На месяц такого режима точно должно хватить, а там видно будет…»
Я ложился спать, только когда заканчивались в пачке сигареты. Мне это скоро надоело: на сон тратились драгоценные ночные часы.
И я купил сразу несколько блоков. Самых дешевых, разумеется.
Глава 18
Дверь Дилану открыла пожилая женщина.
– Да? – Голос ее скрипел, словно просачивался сквозь трещину в горле.
– Добрый день. Меня зовут Дилан Райли. Я юрист. Обстоятельства одного дела, которым я сейчас занимаюсь, привели меня в ваш город. Скажите, могу я поговорить с мистером Кевином Берчем? Я был бы ему весьма признателен, если бы он нашел время ответить на несколько моих вопросов.
Женщина внимательно разглядывала Дилана подслеповатыми глазами.
– Мой сын сейчас в школе, – сказала она. – Я жду его с минуту на минуту, но, – на лице ее отразилось волнение, – он что-то задерживается.
– Простите?
За спиной старушки послышались шаги. Вскоре в дверном проеме показался мужчина.
– Мама! Я тебе тысячу раз говорил, не подходи к двери. Зови меня.
– А? – Старушка растерянно посмотрела на говорящего.
– Иди, мам, иди, приляг, посмотри телевизор.
Мужчина мягко, но решительно убрал старушку с прохода. Это был невысокий стареющий человек, в очках с толстыми стеклами и проплешиной, обрамленной седыми волосами. Он был похож на уставшего от детей учителя.
– Чем могу вам помочь?
– Да, конечно. Меня зовут Дилан Райли…
– Я слышал. Вы юрист. У вас какие-то вопросы ко мне, – мужчина улыбнулся. – И я уже вернулся из школы, – улыбка сошла так же быстро, как и появилась. – У мамы деменция. Проходите, мистер Райли.
– Благодарю. Вы – Кевин Берч?
– Вот уже шестьдесят шесть лет.
Они прошли мимо гостиной, где перед старым телевизором на диване, покрытом бордовым пледом, сидела мать Кевина. Старушка внимательно смотрела в экран, по телевизору шла бойкая реклама. Заметив Дилана, она широко улыбнулась, обнажив голые десны с парой едва заметных зубов.
– Вы сантехник? Наконец-то! Мы ждем вас с прошлой недели.
– Мама, – ответил Кевин, – это ко мне. По делу. Смотри телевизор.
Они вошли в кухню и присели за стол. Кевин предложил кофе, Дилан вежливо отказался.
– Итак, чем же я могу вам помочь? – осведомился Кевин. – У меня, признаться, нет ни одного предположения.
– Сущий пустяк, мистер Берч. Дело в том, что я разыскиваю семью, которая некогда жила в этом городе, но вот уже пятнадцать лет как переехала. Мне бы очень хотелось знать, куда именно. Я говорю о семье Рендолов. Мне сказали, что вы были друзьями, и я предположил, что вам может быть известно…
– А зачем вам понадобились Рендолы, мистер Райли? – Кевин пристально посмотрел на Дилана, тому сделалось совершенно ясно, что обманывать Берча не стоит. Может, он, конечно, и поверит в ложь, но если вдруг Дилан окажется неубедительным, можно будет сразу же забыть о том, чтобы получить от старика адрес.
– М-да, – Дилан задумчиво уставился в пол. – С чего бы начать?
Кевин откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Ему не нравилось, что неизвестно кто разыскивает его старых друзей, и он, не зная пока ничего, приготовился защищаться.
– Ну, попробуйте с самого начала.
– Я приехал сюда ради жены. Ее зовут Грейс. Много лет назад она совершила ошибку, о которой сейчас сильно сожалеет. Когда ей было пятнадцать, она родила мальчика. И бросила его, оставила возле вашей городской пожарной станции. Мальчика усыновили…
– …Рендолы, – перебил его пораженный Кевин. – Боже, прошло столько лет… И чего же вы хотите?
– Нет, – уловив, куда клонит Кевин, ответил Дилан, – я не разыскиваю сына Грейс. Хотя бы потому, что он сам разыскал ее, пускай и случайно. Правда, я уже совсем не уверен, что это была случайность. Это и есть истинная причина, по которой я здесь.
– Эрик? Вы говорите об Эрике, верно? Впрочем, что это я? Конечно, о ком же еще.
– Да, я говорю именно о нем. Я буду с вами предельно откровенен, мистер Берч. Но откровенность может быть вам не по душе ввиду ваших дружеских отношений с семейством Рендолов. Однако надеюсь, что откровенность – это именно та форма разговора, которая ближе вам по характеру. По крайней мере, мне так показалось, ведь я неплохо разбираюсь в людях. В случае, если я ошибся на ваш счет, прошу оценить мою искренность объективно и отплатить мне тем же.
Дело в том, что с тех пор, как Эрик вошел в жизнь Грейс, она, эта самая жизнь, превратилась в сущий кошмар. Сначала мы думали, что мальчик просто запутался, наделал много ошибок, виновницей которых чувствовала себя Грейс. Мы искренне обрадовались его появлению. Но с каждым днем становилось только хуже. Парень будто нарочно делал все, чтобы насолить Грейс. Она этого не замечала, или, по крайней мере, старалась не замечать, не хотела замечать. Она говорит, что нужно время, что это вполне естественно в их непростой ситуации. Я соглашался с ней, разделял ее мнение. Я тоже думал, что нужно перетерпеть, пока мы все втроем не привыкнем быть полноценной семьей. Но я не чувствовал перед Эриком вины. И поэтому видел картину в ее истинном свете, простите за пафосный оборот.
Дошло до того, что его стараниями мы разругались с Грейс до такой степени, что в данный момент живем в разных домах. Наш брак фактически разрушен, и я уверен, именно этого Эрик и добивался. Теперь она осталась с ним один на один, он выпьет из нее все соки.
Я хочу понять, зачем ему это надо. Кто он такой на самом деле, что скрывается за теми двадцати пятью годами, которые он прожил до того, как встретил Грейс. И, сказать по правде, я понятия не имею, что конкретно я хочу разузнать, но сидеть просто так и смотреть, как моя жена превращается в его марионетку, я тоже не мог.
Я отдаю себе отчет в том, что высказываюсь достаточно резко в адрес сына ваших друзей, но я, признаться, не
