Том 1. Отец - Николай Петрович Храпов

крещением была краткой и состояла больше из рассказа Владыкина о том, как привел его Господь ко спасению. Крестили его в помещении, в баптистерии, при небольшом количестве верующих, но в исключительно благословенной обстановке. В душе Петра все трепетало, для него было все ново, имело печать неизведанной стройности и святости. Петр не мог объяснить разницу между православной церковью, где был он раньше, с той, в которую он теперь вступил. Это была церковь иная, живая, про которую он раньше никогда не знал. После крещения над ним молились с возложением рук, совершили вечерю Господню, а также написали маленькое ответное письмо к его оставшимся друзьям. Власова Ивана Алексеевича некоторые знали лично. Дав обильные наставления, Петра пригласили как гостя присутствовать на предстоящем съезде, на что он с радостью согласился.

Одно из разосланных письменных приглашений на съезд попало в соседние с родиной Владыкина места. Жители нескольких деревень, из которых состояла община, жили в крайней бедности, и только с принятием истины Божьей положение их стало понемногу поправляться. К тому же и прошедшие войны вконец истощили крестьян Рязанской губернии. Полученное письмо-приглашение на съезд было зачитано вслух после собрания. Все были обрадованы, что их, таких далеких, тоже вспомнили. Почти каждый подержал это письмо в руке, почти каждому хотелось побывать среди братьев в Москве. Но как заговорили про поездку, все притихли. Поезд проходил недалеко от их деревни единственный раз в день и шел до Москвы сутки. Когда узнали о том, что билет дорогой, так вот и притихли и только посматривали друг на друга и долго сидели почти до темна.

— Ну что ж, братушки! — поднялся из-за печки один старичок. — Видать, резвых нет, аль есть, да гаманец пустой. — Все с улыбкой нагнули головы. — А упускать-то такое счастье нешто можно? — продолжал он. — Я вот со своей старушкой поговорил, да и решились мы, у Бога милости много, поеду, видать, братцы, на старости лет поглядеть на братков, какие они, да и послухать. Мы кое-что из худобы продали, хотелось телку купить, вот деньги-то и приблюли. Да уж, видать, Божие-то дороже.

Все облегченно вздохнули и с молитвой благословили дедушку в дорогу. Разрядили его новым зипуном, лапти надели двойные, обмотки новые, холщевые, да и в торбу положили еще и вторую смену, харчей собрали и на подводе подвезли на станцию к поезду.

На съезд дедушка пришел не последним. Его провели на передние места, но усидеть он никак не мог, все глядел на окружающих. Когда все запели «Дорогие минуты нам Бог даровал», дедушка всплеснул руками и, ударив себя по бедрам, громко проговорил: «Не даром!»

Один за другим братья: П.В. Павлов, М.А. Тимошенко, И.П. Шилов выступали с проповедями и всякий раз дедушка, приходя во все большее изумление, хлопал себя по коленкам и восклицал: «Не даром!» По окончанию собрания певчие и все присутствующие запели: «Братья, все ликуйте, славный день настал!» После этой песни среди минутной водворившейся тишины он, не помня себя от восторга, громко воскликнул: «Недаром!»

Слышавшие эти слова гости подошли в перерыве к старцу и с улыбками, приветствуя, спросили его откуда он и, конечно, о значении восклицания «не даром!» Дедушка, прижав обе руки к груди и качая головой, рассказал, как они со старушкой решили отложить покупку телки, а вместо этого ему приехать сюда. Это их решение было не даром. Гул голосов удивления раздался среди окружающих его. Старичка привели к братьям наперед и попросили еще раз повторить рассказ о сборах сюда. Смущаясь, со сконфуженным видом и уже тихим голосом он рассказал историю своей поездки. Со слезами радости братья выслушали его и, помолившись вместе с ним, поприветствовали. Потом один из них, посоветовавшись кратко с другими, взял его за руку и сказал:

— Брат старец! Да благословит тебя Господь сохранить любовь к Богу и ревность твою до конца; мы вот решили все расходы твои сюда и обратно возместить, да еще и на телку прибавить.

С этими словами брат подал ему пакет с деньгами. У дедушки дыхание в горле остановилось. Он поднял голову и с волнением прошептал: «И тут не даром!» — да так и упал на колени, благодаря Бога.

Петр Никитович, конечно же, тоже услыхал о старце, приехавшем из родных ему мест, и радовался, что на родине его есть такие искренние христиане.

При отъезде своем он получил от братьев-служителей полезные наставления.

— С молоканами вы дружите, это близкие к Господу души, но служение вам надо совершать обязательно отдельно. По приезду вы соберитесь сами и с постом и молитвой решите, где и у кого проводить собрание, и благослови вас Господь так начинать дело Божье в ваших местах. На собраниях проповедуйте и призывайте грешников к покаянию, разучивайте псалмы, предлагайте людям возможность для личных бесед. Мы же будем иметь вас в виду и посылать к вам проповедников. Сейчас мы вам даем вот эти книжки. Здесь есть и песенник, и Евангелие, и трактаты. За все это уплатите в кассу братства. А теперь, благослови вас Господь! — так с любовью проводили братья-служители Петра Никитовича в обратный путь.

По возвращению Владыкина было так и решено: назначить пост и молитву, собраться у него в подвальном помещении (его он посвятил для собраний). Там пред Господом приняли решение: Василий Иванович будет руководить собранием и учить пению. Еще было решено, чтобы каждый, кто только может, звали на собрание соседей, родных и товарищей по заводу и всех желающих послушать про Бога.

Луша после покаяния заметно изменилась. Первое, что сделала она, это сняла с передней стены Николая Угодника. Так никто и не узнал, куда она его дела. Книжки, корсет и какие-то безделушки, относящиеся к косметике, оказались в игрушках у Павлушки и скоро совсем исчезли. Золотые сережки Луша сняла и спрятала. Затем она с большим интересом начала учить христианские гимны, так как была грамотнее Петра, могла читать и писать.

Накануне воскресенья субботним вечером, с усердием расставив скамейки к первому в их доме собранию, еще раз поправив «молнию», Луша пошла наверх приглашать на воскресное собрание хозяев.

Наконец наступило воскресенье, и с утра стал собираться народ. Заходили робко и чинно садились по местам. Некоторые усердно крестились в угол, где вместо иконы были слова текста «А мы проповедуем Христа распятого», написанные от руки. Павлушка издалека увидел входящих Власовых, Надю… и вприпрыжку побежал ей навстречу, да так и не расставался с ней все собрание. Посетители были из разных мест: мастеровые с завода, из конторы служащие,