Полночный покров - Лара Эдриан

Подозрения, что Лекс мог быть причастен к смерти отца — Николай настаивал именно на этом, — свинцовым холодом зашевелились под ложечкой.

И бедная Мира… она слишком маленькая, чтобы находиться в доме, где столько насилия и где так опасно для нее. Может быть, сейчас самое подходящее время им обоим сбежать отсюда? Смерть Якута ее освобождала. Ее и Миру. Возможно, это шанс, который им нужен, — шанс убежать подальше от этого ужасного дома.

Господи, неужели она осмелилась думать об этом?

Рената села, надежда птицей расправляла в ней крылья.

Они могут уйти отсюда. И Сергей Якут не будет ее преследовать. Кровная связь разорвана смертью. Она наконец-то свободна. Она заберет Миру, и они навсегда покинут это жуткое место.

— Пресвятая Дева, — прошептала Рената, молитвенно складывая руки, — пожалуйста, помоги нам. Дай мне возможность спасти невинного ребенка.

Она придвинулась к деревянной перегородке, что разделяла их с Мирой комнаты, и постучала, ожидая услышать ответный стук.

Тишина.

Рената еще раз постучала:

— Мира, детка, ты уже проснулась?

Никакого ответа. Мертвая тишина.

На Ренате было надето то, в чем она ночью упала в кровать, — успевшая помяться черная футболка с длинным рукавом и темные джинсы. Она натянула ботинки на рифленой подошве и выскочила в коридор. От двери комнаты Миры ее отделяло всего несколько шагов… дверь приоткрыта.

— Мира? — позвала Рената, входя в комнату и быстро окидывая ее взглядом.

Постель разобрана и смята там, где девочка спала, но самой Миры нигде не было видно. Рената выскочила из комнаты и побежала к ванной в конце коридора, которую они делили на двоих.

— Мира? Ты здесь, мышонок? — Рената открыла дверь — пусто. Куда же она могла уйти? Рената развернулась и побежала по коридору в сторону зала. Комок ужаса подкатил к горлу. — Мира!

В зале за столом сидел Лекс в компании двух охранников. Не прерывая разговора, он лишь мельком глянул на ворвавшуюся в зал Ренату.

— Где она?! — выкрикнула Рената. — Что ты сделал с Мирой?! Лекс, клянусь, как перед Богом, если ты ей что-то…

Лекс смерил ее уничтожающим взглядом:

— Где твое уважение, женщина? Я только что предал тело моего отца солнцу. Сегодня день траура. И я не собираюсь слушать твои истерические вопли.

— К черту тебя и твое фальшивое горе! — Негодование клокотало в Ренате и толкало вперед. Она готова была нанести ему ментальный удар, но охранники поднялись из-за стола и встали по обеим сторонам от Лекса, наведя на нее оружие и заставляя Ренату контролировать свои поступки. — Лекс, ответь мне, где девочка?

— Продал, — небрежно бросил Якут-младший, словно речь шла о паре старых поношенных ботинок.

— Что?! Как — продал? — задохнулась Рената. — Ты шутишь? Кому продал? Тем, кто приезжал за Николаем?

Лекс усмехнулся и в подтверждение ее догадок пожал плечами.

— Мразь! Грязная свинья! — Осознание того, что сделал Лекс с Мирой, отцом, Николаем — теперь ей все стало ясно, — уничтожило Ренату. — Господи, все, что говорил Николай, — правда! Это ты виноват в смерти Сергея Якута. Это ты привез сюда отверженного. Ты спланировал…

— Не бросайся словами, женщина, — раздраженно прорычал Лекс. — Теперь я здесь хозяин. Не совершай ошибок, твоя жизнь отныне в моих руках. Разозлишь меня — и я уничтожу тебя с такой же легкостью, с какой отправил на смерть этого никчемного воина.

Господи…

Отчаяние охватило Ренату:

— Он мертв?

— Скоро будет, — сказал Лекс. — Сам смерти запросит, как только в Терребонне им займутся опытные доктора.

— О чем ты говоришь? Какие доктора? Его же арестовали.

Лекс расхохотался:

— Воина отправили в реабилитационный центр Агентства безопасности. И теперь о нем никто никогда ничего не услышит.

Рената пришла в ужас от новости и от того, какую роль она сама сыграла в событиях последней ночи. У нее отняли Миру, Николая увезли в какой-то реабилитационный центр, она осталась во власти Лекса, который смотрит на нее и самодовольно скалится, радуясь, как удачно сработал его коварный план.

— Ты, Лекс, вызываешь у меня отвращение. Ты чудовище и жалкий трус.

Рената шагнула к Лексу, он кивнул охранникам. Они встали перед ней стеной — два огромных вампира с мрачно сверкающими глазами. Они провоцировали ее на отчаянно-безрассудный поступок. Она смотрела в их глаза и видела в них скопившуюся за два года злобу, направленную на нее. Вампиры ненавидели ее, ненавидели ее психическую силу, и было очевидно, что они только и ждут неверного движения, чтобы всадить ей пулю в голову.

— Уберите ее с моих глаз, — приказал Лекс. — Оттащите в ее комнату и закройте, пусть сидит там до вечера. Потом развлечемся.

Рената не позволила охранникам приблизиться, оттолкнула несильным ментальным ударом. Вампиры взвыли и отскочили, корчась от боли.

И в эту же секунду, кипя от ярости, с горящими глазами и обнаженными клыками, на нее налетел Лекс. Руки клещами вцепились ей в плечи. Своим телом, как тараном, он молниеносно отбросил ее к дальнему окну.

Рената больно ударилась спиной и затылком о деревянные ставни. У нее перехватило дыхание. Когда она открыла глаза, лицо Лекса нависало прямо над ней. Вытянутые в янтарном огне тонкие лезвия зрачков злобой резали ее на части. Он схватил ее за подбородок так, что казалось, челюсть треснет, и повернул голову. Его огромные острые клыки опасно приблизились к ее горлу.

— Очень глупо с твоей стороны, — прошипел Лекс, кончиками клыков царапая кожу. — За это тебе следует разорвать горло. Думаю, я это сделаю…

Рената собрала все свои силы и ударила, заставив мозг Лекса взорваться болью.

— А-а-а! — завопил Лекс, будто его в аду швырнули на раскаленную сковородку.

Но Рената продолжала наполнять его мозг разрушительной силой, пока Лекс безвольной массой не свалился на пол.

— Схва-а-атите ее! — плачуще вопил он охранникам, которые уже начали оправляться от несильного ментального удара Ренаты.

Один из них нацелил на нее пистолет, но женщина нанесла ему и второму охраннику еще по удару.

Черт, ей надо немедленно убираться отсюда. Она больше не может расходовать свою психическую энергию, ответная волна будет дорого ей стоить. И не заставит себя долго ждать.

Рената развернулась, хрустя осколками стекла, оставшимися на полу с ночи. За ставнями она услышала легкий шум ветра и шелест деревьев. Поняла: стекла нет, только деревянная панель, за которой — свобода. Она рванула ставни, петли заскрипели, но не поддались.

— Убейте ее, идиоты! — задыхаясь, выкрикнул Лекс. — Застрелите суку!