Эмилер - Елена Янук

  - Ложь, все ложь. Атем так и скажи, "не хочу идти воевать!" Не стоит тут грязь разводить, тем более той, что может подтвердить мою правоту, даже нет в живых. Ты бы хоть память сестры пачкать постеснялась! - потом он перевел страдальческий взгляд на Жели, и трагично прибавил:

  - Посмотри, что ты наделала, Атем! Ты! Замужняя женщина! Ты своей ложью почти разрушила мою семью! - он расстроено покачал головой, сокрушаясь о ее, Атем, непорядочности!

  Она смотрела во все глаза и не верила самой себе. Так перевернуть обвинение! Майт хотел подтвердить слова жены, но она его удержала, кто поверит мужу? Все решат, что он ее выгораживает!

  Разозлившись, Атем сняла стазис с жены Правителя. Та уже остыв от гнева, сказала то, что все считали незыблемым, вывернуло наизнанку и заставило задуматься окружающих эмирими.

  - Еще мой дед говорил, что ты подлец, Махуд! А я не верила... - она сказала это с глубокой горечью, на что Правитель вновь посмотрел на Атем с таким укором, что от стыда хоть плачь.

  - Он говорил, что войну с лэрами начал ты, чтобы сплотить вокруг себя против общего врага всех эмирими! Да и ту ловушку Малинке, девушке-лэри, из-за которой война началась - ты устроил. Из-за чего уже тысячу лет гибнет наш народ! До этого всем всего хватало и мароков, и дерева, и воды!

  - Твой дед пошутил... или он был сумасшедшим!

  - Да, а почему тут нет никого старше сто лет? Почему все кто знали тебя раньше, погибли?

  - Это лэров благодари, и вообще хватить мутить народ, Жели! Иди к детям!

  - Нет, на этот раз ты меня не заткнешь! Ты лучше ответь, кого тут мутить осталось? Где твой народ, Махуд?

  Правитель незаметно махнул рукой, и Жели упала без сознания прямо на пол зала.

  - Это от преизбытка чувств! Атем, ну ты что натворила? Чего добилась? И что ты можешь мне сделать? Куда ты денешься отсюда из долины? А здесь один хозяин - Я! - Он поднялся во весь рост. Но Атем не дала ему продолжать.

  - Я добилась того, что ты показал свое истинное лицо!

  - Вот оно, смотри! - он насмешливо скривил рот. - Зачем? Впрочем, я благодарен, ты развязала мне руки! Теперь я буду брать в жены кого захочу! И сколько захочу. И детей у меня будет десять! Я буду править железной рукой, не считаясь с кучкой глупцов, держащихся за какие-то древние законы!

  - А воевать ты не хочешь? Собери воинов. Потрать свою великую магию не на тех, кто годится тебе в правнуки, а на врага?

  - Да, я так и сделаю. Я как раз разработал новые деревья-кусты...

  Атем покачало головой, ее всегда поражала его способность увиливать в разговоре.

  - И теперь эти кусты будут ловить и доедать остатки эмирими? - едко спросила она.

  - Нет! Ну, что ты! Атем, а ты оказывается шутница! - он сказал это прежним, добродушным тоном. - Они просто ни капли не похожи на те Богатырские деревья, что привыкли видеть лэры, а скорее будут похожи на небольшие кусты. Так что война выходит на новый уровень! А пока идите по домам! Я завтра объявлю свое решение по всем вопросам.

  Он сел на свое место, презрительно рассматривая Атем и Майта.

  - А вы завтра идёте воевать! Иначе пошлю Олиет и Крима! А вас в ледник!

  Правитель поднялся и шагнул вниз с возвышения, на котором стоял трон. Затем, презрительно взглянул в сторону непокорных и направился к себе. Продвинувшись почти до выхода, он остановился и высокомерно произнес, указывая на лежащую без сознания Жели:

  - А эту забирайте с собой, мне она больше не нужна! - и с достоинством удалился.

  ***

  На следующее утро обжарив мяса раза на три, чтобы вернувшись осталось только его согреть, Лея предложила:

  - Давай наловим мароков? Я уже есть не могу это терпкое, словно листья кутумы, мясо! - Лея демонстративно скривилась, пряча заготовки в холод.

  - Как мароков? Под снегом? Это что шутка такая?! - недоверчиво разглядывая мимику на ее лице, надеясь что она шутит, спросил лэр.

  - Не шутка, сам увидишь! - недовольно ответила Лея, непривыкшая чтобы ее слова подвергали сомнению. - Неужели, ты первый раз слышишь, что это возможно?

  - Я слышал, но не верил...

  - Увидишь! - уверила она, поджав губы. Но в тот день пойти они не смогли - снаружи поднялся сильный ветер, сбивающий с ног. Поэтому выглянув, они дружно перенесли поход на более подходящее время.

  Райн, так и не выяснив для себя, в чем корни проблемы своего столь малопонятного отношения к Лее, решал все затруднения с помощью глубокого сна, в который погружался, едва устраивался на своей части шкуры.

  Эмирими, изнывая от ничегонеделанья, нарезала весь запас мяса на кусочки и принялась их жарить. Закончив, остудила и спрятала в снег. Этим она убила большую часть дня, и наконец, присоединилась к лэру.

  Скверная погода продлилась еще день, наделив Лею с Райном лишним временем.

  Лея полная энергии взялась выравнивать камни на полу, словно водную гладь. Райн уже отдохнувший за всё еще вчера, теперь малодушно изображал сон, исподтишка наблюдая за девушкой.

   Его на самом деле безудержно влекло к Лее, а останавливало уже даже не то, что они вековечные враги, а то, что с ее стороны никаких намеков, посылов или даже обнадеживающих или интересующихся взглядов не было.

  Лея, закончив возню с камнями, вслух сказала.

  - Завтра обязательно пойду за мароками!

  Лея мучилась от подобного пренебрежения лэра, искренне не понимая, ну, сколько можно спать!

  ***

  Уже час как они ушли от пещеры в сторону ближайшей долины, в которую их перебросило порталом, в поисках места, где не было бы лишнего снега от лавины.

  Таково было требование Леи.

  Она поскользнулась - больная нога так и не пришла в нормальное состояние, подгибаясь в самое неподходящее время, как сейчас над пропастью. Райн поймал ее за руку и злобно рявкнул:

  - Смерти моей захотела, эмирими!

   Ей очень понравился его испуг! А если он немного поразмыслит над своим восклицанием, то поймет, что оно недвусмысленно показало его страх за нее. Ну, не станет же воин-лэр раскидываться направо и налево такими словами! Этот вывод очень ей приглянулся. Прямо согрел.

  Лея непривыкшая к роли опекаемого ребенка, скрывая смех от такой постановки вопроса "кровным врагом", съехидничала:

  - А я то подумала, что ты начнешь, восхищаться и петь мне баллады о величии и достоинстве красивой смерти, главной награды сурового война! - довольно ядовито сообщила она, делая вид, что размышляет вслух Лея. - А ты оказывается, куда проще на все смотришь... - а потом она ласково улыбнулась ему, чтобы смягчить свою излишне колкую шутку.

   Райн уже было рассвирепел, но заметив ее улыбку, сразу остыл и, высокомерно посмотрев на нее, холодно произнес: