Лучшее средство от любви - Галина Валентиновна Чередий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да что же это за акустическая, мать ее, атака! Еще чуть, и это я буду тем, кто умрет.
— Как насчет сделать это где-нибудь за пределами моего дома, — тихо проворчал я, уныло наблюдая за ритуальными плясками с телефоном, в которые Лана все пыталась вовлечь и мою рыбку своими бесконечными «сфоткай-сфоткай-сфоткай меня и тут, и там, и вот так!».
Полина виновато покосилась на меня и прошептала еле слышно: «Прости». Ее настроение слишком очевидно ползло в направлении, прямо противоположном необходимому мне, и мое недовольство этому, похоже, способствовало. Так не пойдет! Нет-нет-нет, Белоснежка, на этот раз ты не соскочишь. Что я, в конце концов, полчасика не поизображаю из себя гостеприимного идиота?
— Девушки, а как насчет устроить завтрак на террасе с этим прекрасным видом? — спросил, притеревшись к Полине со спины ближе некуда, облапав основательно одной рукой ее ягодицу, защищенную только тонкой льняной тканью, а второй придержав за талию, чтобы не смогла ускользнуть от этого нахального лапанья.
— Может, не на… — начала она, глянув на меня «прекрати это» взглядом из-под нахмуренных бровей.
— Да-а! — завопила Лана, перекрывая ее возражение.
— Прекрасно! — оскалился я в лучезарной улыбке. — Тогда ты тут располагайся, а мы с Полиной на правах хозяев дома все организуем.
— Чего? — глянула на меня изумленно Полина, но я уже увлек ее за собой на кухню. Восстанавливать утраченное настроение.
— Ну, твоя же гостья, так что ты, считай, за хозяйку, — промурлыкал ей в шею, подталкивая перед собой и покусывая нежную кожу. Да-да, я заметил уже, что там у тебя очень чувствительное местечко, вон как мигом спина расслабилась и веки потяжелели, прикрываясь.
— Марк… Ланка же…
— Не отойдет от моего бассейна в ближайшее время, если только ее не уволочь оттуда, прицепив к тягачу. И то не факт, что получится, — ответил, потискав и обделенное полупопие, ненавязчиво скользнув кончиками пальцев в тепленькое и влажненькое местечко между ног. Ну, рука случайно дернулась, с кем не бывает, если что. М-м-м, как же там жарко, аж во рту опять пересохло.
— Но Каспер… о-ох! — Полина, ударившись затылком о мою ключицу, покорно выгнулась в пояснице, отчего поглаживание вышло уже совсем-совсем не случайно-невинным.
— Каспер отправлен за тем самым долбаным завтраком, — пробормотал, чувствуя, что всего разом кинуло в пот. — А нам край как надо подготовиться к такому ответственному мероприятию, как первый прием пищи за день.
— Подготовиться? — Белоснежка чуть встрепенулась, но я не дал ей одуматься, переместив руку на ее лобок и закружив кончиком пальца вокруг пульсирующего клитора. — Ты собираешься… Мы прямо сейчас?.. Ох… Нас услышат… Я не смогу…
Ага, конечно, опущусь я до быстрого тайного перекуса-перепиха на кухне, душа крики после того, как столько усилий потратил на подготовку полноценного пиршества из блюд эдак… ста. Мы тут для того, чтобы поддержать тебя в кондиции, в состоянии разгорающегося все сильнее аппетита. Еще одна легкая закуска, что не насыщает, а только заставляет отчаяннее предвкушать основное яство, не обращая внимания на препятствия.
— Все, что тебе надо сейчас смочь, вкусняшка моя, — это наслаждаться, кончив еще разок для меня.
— Еще разок? — всхлипнув, переспросила она.
— Как минимум. Всего один оргазм до завтрака — это полнейший непорядок!
Я закружил пальцами по охрененно мягкому и скользкому, периодически сменяя нежную ласку на давление ребром ладони, от которого Полина каждый раз взвивалась на носочки, жалобно вскрикивая и потираясь своей роскошной попкой об мой гудящий, как высоковольтный провод, стояк. Как бы не пришлось мне штаны менять.
— Марк… Марк… — Белоснежка вцепилась в запястье моей играющей с ее самым чувствительным местечком руки, не замечая, что вогнала в кожу ногти. — Я сейчас… не могу…
Еще как можешь. Обхватив ее подбородок, повернул лицо к себе, добивая и Полину, и почти-почти себя ожесточенным поцелуем. Как же хочу ее! Внутри все как рвануть готово. Белоснежка кончила, дав мне выпить досуха каждый стон и всхлип, пока ее трясло, и пролив мне на руку щедрой влаги.
И даже не дернулась, не потеряла пьяного блеска в глазах, когда вернувшийся Каспер позвонил в дверь.
— Как бы нам их… — пролепетала она, тяжело дыша.
— Я это мигом организую, поверь.
Не сумев себе отказать еще в капле мазохистского удовольствия, я пошевелил насквозь мокрыми пальцами в теплом потаенном местечке, где сейчас были сосредоточены «все мои помыслы и устремления», и, получив то ли в наказание, то ли в награду еще парочку сладких всхлипов Полины, аккуратно усадил ее на кухонный табурет. Полюбовался пару секунд на нее — раскрасневшуюся, с одурманенным блуждающим взглядом, приоткрытыми пунцовыми губами — и поторопился навстречу Касперу.
Едва впустив его, схватил в резном деревянном блюде на тумбе в прихожей ключи от катера, и, сграбастав пакеты с едой, сунул приятелю брелок в руку.
— Три минуты максимум на свалить, — отчеканил похотливому призраку. — Четыре часа минимум не возвращаться!
Повторять и разъяснять не пришлось. Рыбак рыбака… Ну, вы понимаете. Довольно хохотнув, Каспер унесся в сторону бассейна. А я сразу вернулся к Белоснежке. У меня тут ответственный фронт работ — отлучаться надолго чревато. Хотя совсем уж только членомыслящей скотиной тоже быть не стоит.
— Полина, завтракать будешь?
— А? — встрепенулась она, похоже, не сразу улавливая суть вопроса.
В этот момент до нас донесся еще один особенно громкий и продолжительный восторженный вопль крольчишки, и девушка вопросительно уставилась на меня, будто только вспомнив о том, что где-то рядом тусила ее подружка. И-и-и, кто, значит, молодец? Я! Но нет предела совершенству.
Я поднял указательный палец, не отвечая, но просто предлагая ей послушать. Меньше чем через минуту зарычал движок катера. Звук стал затихать, удаляясь, и вскоре совсем затих.
— То есть мы теперь одни? — почему-то шепотом уточнила моя рыбка.
— Одни. Для начала у нас есть часа четыре.
— Я не буду есть. Не сейчас уж точно, — пробормотала Полина, и щеки у нее покраснели, а соски четко обозначились сквозь тонкую белую ткань.
Потрясающая женщина, чьи слова мне как бальзам на причинное место. Лучше этого могло прозвучать только «трахни меня немедленно!». Хотя, по сути, это и было сказано, а кто я такой, чтобы отказываться или мешкать? Желание дамы — закон, по крайней мере, когда это касается секса.
Я протянул ей руку, типа оставляя иллюзию свободы передумать. Видел же, что никакой задней скорости уже не будет. Но только она вложила в мою лапу свою узкую
