Безбашенный всадник - Михаил Серегин

– Да, мой друг Искандер! – подтвердил тот.

– Спасибо, Ваше высочество! – с огромным облегчением, чуть не расплывшись на полу, как лужа растаявшего мороженого, воскликнул участковый.

– Не думай, что ты так легко отделаешься! – зловещим тоном остудил его радость подполковник, и тот снова сник, а Самойлов повернулся к нам и официально сказал: – Вам я тоже приношу извинения за действия своих сотрудников. Все могут быть свободны!

Тут его взгляд упал на тихонько сидевшего в сторонке Абузярова, на которого он в этой суете и нервотрепке сначала не обратил внимания, и его глаза мгновенно сощурились, лицо закаменело, а он сам как-то подобрался и напрягся. Потом он облегченно вздохнул и радостно воскликнул:

– Ба! Риф Бикулов собственной персоной!

– Вы ошибаетесь! – быстро ответил тот. – Я Виль Абдуллаевич Абузяров. У меня и паспорт с собой есть!

– Да знаю я, какой ты мастер документы подделывать! В ориентировке на тебя еще и не такое написано! – нехорошо усмехнулся подполковник и, обращаясь к нам, сказал: – Благодарю за помощь в поимке преступника! Этот мошенник по всему СНГ отметился! Его милиция всех стран уже несколько лет ищет, и он объявлен в международный розыск, только вот никак задержать его не могли – хитрый черт! Что он в этот раз натворил?

– Переодевшись в шейха, жеребца у нас с конезавода украл, – тут же ответил Харитонов. – Оставил в залог деньги и это свидетельство, – он кивнул в сторону Камаля, – и поминай как звали!

– Он грабить я! – сказал Камаль. – Он я травить и грабить! Здесь и отель! Одежда, деньги, credit cards, документ, часы, драгоценности, телефон...

– Обыскать! – тут же приказал Самойлов.

– Я требую адвоката! – вскинулся Абузяров-Бикулов.

– Милый! – проникновенно сказал, приближаясь к нему участковый, горевший желанием хоть как-то искупить свою вину, пусть даже кровью, но при этом чужой, и свистящим шепотом закончил: – Ты не брыкайся! А то я побеседую с тобой наедине, и ты у меня не только про адвоката забудешь, но и как тебя зовут!

Он и следователь быстро, но очень профессионально обшмонали мошенника, и на столе появился спрятанный ранее в нагрудном кармане его пиджака полиэтиленовый пакет с какими-то документами и драгоценностями, а также мобильник из, казалось бы, обычного металла.

– Как приятно иметь дело с преступником, который носит с собой все награбленное! – усмехнулся следователь. – Тут и доказывать-то ничего не надо! Все улики налицо!

– Мой телефон! – бросился к столу Камаль.

– Что-то он простовато выглядит, – с сомнением заметил Самойлов.

– Это платина, – спокойно пояснил ему Джафар, и рот у подполковника открылся сам собой.

– Что здесь еще ваше? – спросил, придя в себя от удивления, Самойлов.

– Все! – исчерпывающе ответил шейх.

На всякий случай подполковник взял в руки паспорт Камаля и, как бы между прочим, сверил фотографию с оригиналом, после чего уверенно сказал:

– Это точно ваше!

– Да, это мой! – радостно подтвердил Камаль. – Паспорт! – с нежностью сказал он, прижимая документ к груди. – Теперь я мочь вернуться дом! – Потом он просмотрел все остальное и заявил: – Пластиковый карта есть, другой документ тоже есть, часы есть, драгоценности есть, – говоря это, он стал надевать их на себя, причем вид у него от этого получился самый невероятный – сумасшедше дорогие драгоценности на человеке, одетом в поношенную одежду, к тому же с чужого плеча. – Деньги нет! – закончил он.

– Ты куда их дел, сука? – наклонился к преступнику участковый. – А ну колись!

Абузяров-Бикулов отвернулся и ничего не ответил, а вот Камаль заявил:

– Аллах они! Я они платить учеба!

– Его высочество хотел сказать, что любая наука стоит денег, – перевел я на общедоступный язык.

– Yes, мой друг Искандер! – кивнул Камаль и обратился к ментам: – Когда вы они находить, вы мочь оставлять их себе!

Менты быстро смекнули, что сумма будет очень немаленькой, и благодарно закивали, как китайские болванчики, а я злорадно подумал, что уж они-то эти деньги из Абузярова, или кто он там на самом деле, вытрясут, причем не стесняясь в средствах, что этот мерзавец вполне заслужил.

– Кстати, о деньгах! Надеюсь, я могу вернуть себе те, что вы у меня отобрали? – спросил я.

– Да-да, конечно! – торопливо ответил следователь.

С огромным чувством облегчения я взял сумку и даже прижал ее к себе – сумма там была очень даже приличная! Забрал я и свой телефон, подумав, что нужно срочно позвонить Марусе, а то она, наверное, уже с ума сошла от беспокойства.

– Боюсь, что Его высочеству нужно будет немного у нас задержаться, чтобы написать заявление, – сказал Самойлов.

Джафар посмотрел на Камаля и что-то сказал ему по-арабски, шейх на это отчаянно замотал головой и что-то ответил.

– Видите ли, господин подполковник, – начал Джафар. – Его высочество находится здесь без позволения своего отца, очень сурового и грозного человека. Если тот узнает о том, что его сын и наследник его ослушался, то у Его высочества будут очень серьезные неприятности. Не могли бы вы обойтись без заявления?

– То есть делу о незаконном задержании Его высочества не будет дан официальный ход? – усиленно стараясь не показать, как он на самом деле обрадовался, уточнил Самойлов.

– Да! – подтвердил Джафар.

– Что же вы тогда меня дипломатическими нотами пугали? – немного осмелев, спросил подполковник.

– Но я же тогда не знал, что Его высочество прибыл в Россию самовольно, – заметил Джафар. – Но если придется, то я могу обратиться в ваш МИД по поводу нападения, совершенного на меня в вашем заведении вашим подчиненным, – равнодушным тоном предложил он.

– Не придется! – решительно заявил Самойлов и добавил: – Но тогда мы и конокрадство этому мерзавцу пришить не сможем. Как я понял, он же сначала Его высочество ограбил, а уже потом под видом его на конезавод поехал.

– Но за этим негодяем, видимо, столько прегрешений, что их вполне хватит и без заявления Его высочества, – возразил на это Джафар.

– Ну, баба с возу, кобыле легче, – обрадовался Самойлов и объяснил: – Конезавод-то не в нашем районе, так мне с раскрытия этого преступления все равно никакого пожитка не будет.

– Значит, я могу считать инцидент исчерпанным? – спросил Джафар.

– Ну конечно! – воскликнул Самойлов. – Вы все свободны, как ветер!

Не знаю, кто как, а лично я вышел из комнаты с чувством только что вновь родившегося человека и готов был смеяться от счастья. Больше меня был, наверное, доволен только Камаль.

Глава 31

Маша. Все хорошо, что хорошо кончается

Мы на крейсерской скорости влетели во двор райотдела, чуть не налетев на огромный черный лимузин, который мы видели по дороге, а рядом с ним стоял джип, смуглый водитель которого очень неодобрительно на меня посмотрел, но ничего не сказал – не налетела ведь. Я выскочила из машины, оставив парней там, потому что в милиции они мне все равно помочь ничем не могли, а вот в случае неблагоприятного развития событий охотно оказали бы моральную поддержку. Мельком увидев белого коня, я поняла, что все еще здесь, и, ворвавшись в помещение, бросилась к окошку дежурного.

– Мне сказали, что вы задержали моего мужа! – с ходу выпалила я. – Где он и за что?

– Гражданочка! Вы уж как-нибудь разберитесь, что для вас важнее: знать, здесь ли ваш муж или за что он задержан, – нервно ответил милиционер, под глазом у которого зрел большущий синяк. – Кстати, как его фамилия?

Я тут же назвала данные мужа, сказала, что мы сейчас проживаем в садовом товариществе «Маяк», которое возле Салтыковки, и добавила:

– С ним, наверное, еще несколько человек привезли: молодого парня, араба и солидного мужчину, хозяина того коня, что сейчас во дворе стоит.

Он вздрогнул и так испуганно посмотрел на меня, что я невольно обернулась – не стоит ли у меня за спиной какое-нибудь чудовище. Когда же снова взглянула на него, он уже справился с собой и предупредительно ответил:

– Я не знаю, о ком вы говорите, но во втором кабинете следователь и ваш участковый с кем-то беседуют. Сейчас направо и по коридору до конца, – объяснил он.

С решимостью разнести этот райотдел к чертям собачьим, а участкового убить собственными руками, я метнулась туда и, едва свернув за угол, увидела четырех здоровенных арабов, которые были одеты совершенно по-европейски. Один из них тут же загородил мне дорогу и решительно пресек попытку проскочить мимо него.

– Извините, мадам, но туда нельзя, – на довольно чистом русском языке объяснил он.

– У меня там муж, – я попыталась проскользнуть у него под рукой.

– А у нас – хозяин, – спокойно ответил он, деликатно возвращая меня на место. – Ему нельзя мешать.

Тут у меня в голове сложилось все: и чудовищных размеров лимузин с дипломатическими номерами, который несся сюда на запредельной скорости, и джип охраны, и я, сама не веря своему счастью, спросила: