Чикагские вампиры. Жестоко укушенная. - Хлоя Нейл

Я никогда не видела ничего подобного, и уж тем более в мире вампиров.

— Это потрясающе, — сказала я, когда Джонах подошел ко мне. Я посмотрела на застекленный потолок. Но такое невозможно в Доме вампиров. — Как растут деревья? То есть, разве вы не должны опускать люки днем?

Джонах развел руками.

— На крыше есть вращающийся параболический купол, который закрывается в течение дня, — он сделал вращающийся жест пальцами. — Закрывающийся механизм сделан по принципу затвора камеры, и таким образом в середине остается зазор, благодаря которому деревья получают свет. К тому же он светочувствителен, и по мере вращения земли сфера следует за солнцем, чтобы у деревьев постоянно был свет.

— Потрясающе.

— Технология весьма впечатляющая, — согласился он. — Скот выделяет время, чтобы попробовать что-то новое, чего не всегда можно сказать о других Мастерах.

— Им и впрямь немного присуще занудство.

Он издал неопределенный звук, соглашаясь.

— Остальная часть зелени получает свет по мере вращения створок купола.

— А если вампиру понадобиться срочно пройти через атриум в течение дня?

— Нет необходимости, — тут же ответил Джонах. — Дом спроектирован так, что не нужно проходить через атриум, чтобы попасть в жилую часть или к выходам, — он указал вниз. — По ту сторону расположены нежилые комнаты, которые используются под кабинеты и тому подобное. К тому же на всякий случай существуют темные переходы.

Он развернулся и пошел по коридору, и я последовала за ним в лифт. Мы спустились на подземную парковку, которая была похожа на нашу — бетонированный бункер с большим количеством дорогих машин.

Я резко остановилась, когда мы проходили мимо серебристого кабриолета. Маленький, прекрасный автомобиль с круглыми фарами, откидным верхом и литыми дисками. На такой бы предпочел ездить сам Джеймс Бонд.

— Это Астон Мартин?

Джонах посмотрел на машину.

— Да. Автомобиль Скотта. Он живет в течение почти двухсот лет. За это время мужик копит трофеи.

— Оно и видно, — сказала я, борясь с желанием провести пальцами вдоль капота.

Я еще ни разу не видела такую машину вживую. Только в фильмах. Но она великолепна. Никогда не относила себя к автолюбителям, но трудно устоять перед привлекательными очертаниями и соблазнительными изгибами. Не говоря уже о возможностях двигателя.

— Тут много, ну, лошадиных сил и всего такого?

Улыбнувшись, он открыл дверь своей машины. Когда мы сели внутрь, на его лице так и осталась ухмылка.

— Ты же не автолюбитель?

— Я могу оценить красивую вещь. Автомобили же — лишь легкое увлечение.

— Приму к сведению.

Из Ригливилля мы поехали назад на Магнифисент Миль и к моему автомобилю. Мне крупно повезло: машина была припаркована на одном и том же месте в течение почти двадцати четырех часов. И пусть под дворником была квитанция, но на шине не было блокиратора. На улицах Чикаго опасно парковаться.

— У тебя будут проблемы из-за того, что ты ночевала вне дома? — спросил он через открытое окно, пока я открывала дверь своей машины.

Только если Этан подумает, что я сплю с Ноа, подумала про себя я.

— Все будет хорошо, — сказал я Джонаху. — Думаю, не нужно меня провожать, иначе конец твоему прикрытию.

— Точно. Нужно будет поговорить снова. Чувствую, мы не в последний раз слышим о том, что произошло сегодня ночью.

— Скорее всего, нет.

Внутри все перевернулось. Меня не прельщала возможность посещения еще одного «рейва», если это то, что мы таковым считали. Я могла драться, но не уверена, что хотела этого. Легко было помочь нуждающемуся, но лучше бы, чтобы такой необходимости вообще не возникало.

— Я поговорю с барменами в Баре Темпл. Может они заметили что-то подозрительное. И сообщу, если узнаю что-нибудь о телефонном номере. Еще я поговорю с ними о наркотиках. Им будет любопытно, распространяются ли незаконные вещества, и какое они оказывают воздействие.

— Похоже на план. Держи меня в курсе.

— Хорошо. Еще раз спасибо за помощь.

Джонах выдавил улыбку.

— Для того и существуют напарники.

— Не опережай события. Мы еще не напарники.

Все еще улыбаясь, он уехал, оставив меня на тротуаре, возле моего Вольво. Что там говорила Мэллори о нежелании вернуться к своей жизни? И что я ей ответила? Что-то типа, что нужно принимать, то, что преподносит судьба и расправляться даже с ненавистными делами.

Я села в Вольво, закрыла дверь, смахнула со лба челку и завела автомобиль.

— Все хорошо, — пробормотала я, выворачивая руль. — Все хорошо.

Припарковавшись перед Домом, я сделала следующий шаг в расследовании — позвонила Джеффу.

Его голос был полон энтузиазма.

— Мерит! Мы слышали, вчера вечером случилась какая-то чертовщина. Ты в порядке?

— Привет, Джефф. Со мной все хорошо, расскажу позже. Сейчас мне нужна твоя помощь.

— Джефф поможет. Что случилось?

Я продиктовала номер телефона, который дал мне Джонах.

— Это номер, с которого послали сообщение о вечеринке, которая может быть, а может и не быть, рейвом. Сможешь отследить его?

— В процессе, — ответил он, и я услышала ритмичный стук по клавиатуре. — С первого раза ничего, — сказал он через минуту. — Дай мне немного времени, и я найду.

— Ты умница.

— Мы оба это знаем. Я тебе позвоню.

— Спасибо, Джефф.

Дело сделано. Убрав телефон, я посмотрела на Дом. Пора приступать к самой сложной части.

Я направилась внутрь прямиком в кабинет Этана. На этот раз пришлось пройти сквозь шквал эпитетов протестующих.

Дверь в кабинет была открыта, а он сидел за столом и разговаривал по телефону.

Дождавшись, когда он положит трубку, я затараторила:

— Это произошло в многоэтажном здании в Стритервилле. Однако это не маленький рейв, как мы думали. По меньшей мере, там было две дюжины вампиров. Много магии, много гламура и большое количество драк. Все были на взводе, и только и ждали повода для драки. Там было много людей, и из некоторых пили кровь. Есть версия, что их накачали наркотиками, чтобы сделать более податливыми к гламуру.

Этан перевел взгляд на что-то у меня за спиной.

— Сир, — произнес он через секунду, — это Мерит, Страж Дома Кадогана. Мерит, это Дариус Вест. Глава Гринвичского Совета.

Вот черт.

ГЛАВА 10

ТИПА БОСС

Я замерла, слишком поздно осознав, что в кабинете мы не одни. Сделав усилие, чтобы не открыть глаза, я почувствовала, как начинаю краснеть. Тяжело же держать наше проникновение на рейвы в секрете.