Мрачный дебют - RedDetonator

на меня как-то странно и недоверчиво, но выдала тарелку с тремя котлетами и пюре.

— Эй, это же он! — воскликнул некий женский голос, когда я уже пошёл к ближайшему столу.

Опять эти последствия известности…

— Дмитрий! — окликнули меня.

Поворачиваюсь в сторону раздаточной. За соседними столами сидят военные, мужчины и женщины, они тоже удивлены нештатной ситуацией.

Источником звука была та самая женщина на раздаче. Рядом с ней стоит девушка в поварской униформе.

— Да? — спрашиваю я, отрезав ложкой кусок котлеты и погрузив его в рот.

Котлеты, если быть честным, приготовлены недурственно.

— Вы же Дмитрий Верещагин, да? — спросила девушка-повар.

Ростом она около метра шестидесяти, стройная, я бы даже сказал, что спортивная, с карими глазами, маленьким прямым носом, чёрными волосами, закрытыми сеткой, а также с этаким вечно удивлённым выражением лица. Или она сейчас реально удивлена меня увидеть.

По глазам её вижу, что она меня узнала, но, видимо, ей трудно поверить, что таких как я можно просто так встретить во время зомби-апокалипсиса. Творческие личности умирают первыми, ибо не приспособлены ни к чему… За редким исключением.

— Он самый, — прикрыв глаза, кивнул я.

— Можете дать автограф? — умоляюще уставилась на меня девушка.

— Да, конечно, — ответил я и со вздохом встал из-за стола.

Вновь подхожу к раздаче и ожидающе смотрю на фанатку. Та быстро сбегала на кухню и принесла дневник с красной обложкой и чёрный маркер.

— Кому? — спросил я.

— Даше, — пискнула повар.

— Даше, от Дмитрия Верещагина, с наилучшими пожеланиями… — написал я, проговаривая слова вслух. — Котлеты — полный улёт.

В конце нарисовал сердечко.

— Спасибо большое! — счастливо заулыбалась повар Даша. — Я смотрела все ваши постановки! Ваша игра безукоризненна!

О, а вот это было очень приятно. Не за насквозь коммерческий «Бес», а за театр — нет большего признания для актёра. Кино — это работа огромной команды, а в театре — лично твоя.

— Я признателен вам за столь высокую оценку моей работы, — изобразил я полупоклон. — К сожалению, временно не выступаю.

— Будет ещё спокойное время! — уверенно произнесла Даша. — Приятного аппетита!

— Спасибо, Дарья, — улыбнулся я и пошёл обратно к столу.

Санкт-Петербург — это особый город. Здесь театр на равных конкурирует с футболом.

Сажусь за стол и начинаю, наконец-то, есть. Но не успел скушать и половины пюрешки, как вновь подошла Дарья.

— Мы совсем забыли, — произнесла она. — Положено сигареты выдавать как табачное довольствие. Но сигарет не осталось, поэтому только сигары, вот.

Она положила на стол упаковку «Монтекристо Эспешл». Мир решительно сошёл с ума. Пятьдесят штук рублей за упаковку — я покупал такие на день рождения своего менеджера. Он очень их хвалил. И я до сих пор считаю, что курить такие сигары — это беситься с жиру.

— И много у вас этого добра? — поинтересовался я, подвигая упаковку к себе.

Двадцать пять сигар, в деревянной коробке. И они выдают их упаковками, мать их жена Рокфеллера…

— Да, КамАЗ целый отгрузили, — ответила Даша. — На складе нашли, говорят, пока южная окраина города ещё была нашей… Бросать было жалко, поэтому вывезли всё, что там было.

— Ясно, — вздохнул я. — Чтобы тебе веселее жилось: вот за такую коробку, ещё четыре дня назад, Даша, пришлось бы отдать пятьдесят тысяч рублей.

Вновь я сумел вызвать её удивление.

— Сколько?! — воскликнула она.

Окружающие люди и так без стеснения слушали наш разговор, поэтому её восклицание не вызвало никакой реакции. Но, как я заметил, мои слова вызвали нешуточное удивление вообще у всех.

— Вот за это? — она ткнула пальцем в упаковку сигар. — Их же курить невозможно!

— Уметь надо, — усмехнулся я, посмотрев на тлеющую сигару в пепельнице.

— Ох, жаль, но мне надо работать, — вздохнула Даша.

— Увидимся на завтраке, — улыбнулся я ей.

Но дообедать мне, всё равно, не дали.

Появились некие журналисты, с оператором. И они сразу увидели меня, начав съёмки сходу.

— Дмитрий, здравствуйте! — заговорила со мной девушка в военной форме, но явно гражданская.

— Здравствуйте…

И понеслась.

Оператор и журналистка неотрывно следовали за мной вплоть до момента торжественного награждения.

Стране отчаянно нужны герои, а тут я очень удачно подвернулся, вместе со своим подвигом.

Вручение происходило торжественно, но без оркестра — нет больше никакого оркестра, все под ружьём.

На сцене, где раньше проходили культурно-массовые мероприятия, мне на грудь повесили медаль «За боевые отличия», старшие офицеры, включая полковника Краснодубова, пожали мне руку и поочерёдно толкнули вдохновляющие речи перед личным составом и ополченцами, после чего был организован короткий фуршет. Без изысков, но очень трогательный, потому что напомнил мне уже фактически утраченный образ жизни. Всего три дня, но они изменили абсолютно всё.

А после фуршета, когда журналисты уехали, мне дали УАЗик и отправили на Артиллерийский остров.

Тут идти-то было меньше шестисот метров, но у армии свои порядки. Сказано пешком — идёшь. Сказано на машине — едешь.

А на Артиллерийском острове была своя атмосфера. Сюда ехали полные грузовики, а уезжали пустые. Снаряды и порох, порох и снаряды.

— Ты кто такой? — спросил меня измазанный пылью старший лейтенант Грабов А.А.

— Рядовой Верещагин, — представился я. — ВУС — наводчик САУ 2С3 «Акация».

— С «Коалицией» работал когда-нибудь? — спросил старлей.

— Никогда, — ответил я.

— Тогда будешь по ходу действия учиться, — ничуть не расстроился Грабов. — Стрелял из орудия когда-нибудь?

— Так точно, — ответил я.

— Значит, ещё лучше, — хмыкнул старлей. — Идёшь в распоряжение сержанту Бусину. Ты один?

— Так точно, — ответил я.

— Вот же… — процедил Грабов с остервенением. — Мне десять надо, а не один. У нас тут пи…

Остаток слов он договаривал, уже возвращаясь к своей батарее.

— Да уж, — произнёс я и пошёл вслед за ним.

Орудия хреначили почти непрерывно, но я не вижу горки из гильз.

— Ага, картузное заряжание, — догадался я, увидев ящики с полыми тубусами.

Картуз — это артиллерийский метательный заряд, отправляющий снаряд адресату, полностью сгорая в процессе. Смутно припоминаю теорию, данную мне в армейской учебке: придумали, вроде бы, ещё во времена дульнозарядной артиллерии, использующей чёрный порох, потом сменили это дело на гильзы, а теперь опять возвращаются к истокам.

— Кто здесь сержант Бусин?! — спросил я, подойдя к ближайшей САУ.

— Последняя машина, — ответил изнемождённый артиллерист, выглянувший из боевого отделения.

— Понял, спасибо! — козырнул я и побежал к краю батареи.

Эти штуки, как я понимаю, «Коалиции-СВ», то есть самые новые и передовые артиллерийские системы. Я о них только слышал, но слышал, в основном, хорошее. Что они максимально автоматизированные и фактически являют собой артиллерию будущего, что там надо только три человека, которые почти никак не участвуют в процессе перезарядки, а сидят в корпусе от