Признание - Чарльз Тодд

— Я ведь вас предупреждала, что его психическое состояние нестабильно.

Ратлидж ответил:

— Всю ответственность беру на себя. Но он ведь уже не в первый раз убегает, верно да? А вы меня не предупредили.

Старшая сестра не ответила; она смотрела, как последние из тех, кто искал беглеца, устало возвращаются к дому.

Один из санитаров буркнул, очутившись достаточно близко, и Ратлидж услышал:

— По-моему, надо еще раз обыскать дом. Он мог вернуться по своим следам.

Хотя Ратлидж и сомневался в том, что Рассел вернулся в клинику, персонал и выздоравливающие больные принялись осматривать комнату за комнатой.

— Когда он бежал отсюда в прошлый раз? — спросил Ратлидж старшую сестру. Та напряженно прислушивалась к топоту у них над головами. — Сейчас вы уже не сможете его покрыть!

— Ну ладно. Месяц назад. Он отсутствовал три недели. Мы искали его, заглядывали всюду, куда он мог пойти. Мне не хотелось обращаться в полицию. В конце концов, майор ведь ничего плохого не сделал! Он был не опасен. И моя вера не осталась без награды. Однажды утром он вернулся. Мы спустились вниз и увидели его на крыльце. Растрепанный, голодный, грязный… Тем не менее он прекрасно понимал, кто он такой и где находится. Даже извинился за то, что причинил нам столько хлопот.

— Он не объяснил, почему убежал?

— Сказал, что ему требовалось кое о чем подумать, а здесь он этого сделать не мог. Ему нужно было побыть одному.

— Имеется ли у него оружие?

— Нет, конечно нет. Уверяю вас, здесь нет никакого оружия.

— Кажется, в Лондоне у него есть дом — тот, где они жили с женой? Может быть, там хранится его служебный револьвер?

Старшая сестра замялась:

— Санитар позаботился о том, чтобы убрать револьвер подальше. Он сделал это первым делом, как только они прибыли в Лондон.

Хотя ей очень не хотелось давать Ратлиджу лондонский адрес Рассела, в конце концов она все же его записала, однако предупредила:

— Сейчас дом закрыт. Он вообще почти всегда закрыт, поскольку хозяин постоянно проживает здесь.

Поблагодарив старшую сестру, Ратлидж вышел. Выехав за ворота парка, он увидел, что навстречу ему по дороге суетливо бежит констебль. Ратлидж остановил машину и спросил:

— В чем дело?

После того как он представился, констебль взволнованно ответил:

— В деревне беда! Похоже, из клиники убежал пациент… Он сбил с ног Джорджа Хиллера и угнал его «Триумф»!

Мотоцикл «Триумф» был на войне настоящей рабочей лошадкой. Не случайно он получил прозвище «Трасти» — «Надежный». Именно на нем быстрее всего можно было добраться до передовой и поддерживать связь со штабом. «Триумфам» нипочем были непогода, бомбежки и плохие дороги. Привычной фигурой на войне стал сгорбленный силуэт мотоциклиста в защитных очках.

— Пожалуйста, известите старшую сестру, а я тем временем попробую его догнать.

Не дожидаясь ответа, Ратлидж тронулся с места. Он ехал на предельной для плохой дороги скорости, потому что понимал, что у мотоцикла перед ним имеется преимущество. Рассел доберется до Лондона задолго до того, как его перехватят. О том же самом неустанно напоминал ему и Хэмиш.

И все-таки что послужило причиной вспышки майора Рассела?

Ратлидж склонен был полагать, что все дело в фотографии Синтии Фаррадей. Но что он там сказал потом? «Медальон моей матери — как бы не так»! Может быть, он узнал его раньше, хотя сказал, что не узнает?

Или… все дело было в самом медальоне с фотографией Синтии Фаррадей внутри. Может быть, Рассел подумал, что она имеет какое-то отношение к смерти его матери?

Может быть, Синтии Фаррадей грозит опасность?

Надо найти Рассела и мотоцикл Джорджа Хиллера до того, как майор доберется до Челси и отыщет Синтию Фаррадей.

Глава 13

Ратлидж вглядывался в даль, все время надеясь заметить впереди мотоцикл. Хэмиш безжалостно бубнил, что он принимает желаемое за действительное.

Из-за него майор сорвался, значит, он и должен поймать беглеца.

А впереди по-прежнему сплошной мрак — и никакого красного огня мотоцикла.

Ратлидж подумал: Рассел ведет себя опрометчиво. Сейчас его подхлестывает гнев.

Ему самому не всегда удавалось набрать приличную скорость. То он проезжал деревню, то приходилось тормозить, пропуская стадо гусей, семенящих к пруду, то впереди дорогу загораживала еле ползущая телега. Один раз он проехал через довольно большой городок, где гуляли люди, радуясь теплому летнему вечеру. После городка снова потянулись фермы и рощи, и его глазам снова пришлось привыкать к темноте. Тишина и темнота нервировали Ратлиджа. Даже Хэмиш молчал.

Может, Рассел куда-то свернул? Поехал другой дорогой, а не той, на которую рассчитывал Ратлидж? Последнее казалось все более и более вероятным, а в безлунную ночь невозможно было ехать быстрее по незнакомой дороге.

На след майора он напал лишь в шести милях от Лондона.

Ратлидж едва не проехал мимо, впереди предстоял особенно крутой поворот, и он сосредоточился на дороге.

Мотоцикл лежал в придорожной канаве; переднее колесо было свернуто. Внимание Ратлиджа привлек лишь металлический блеск в лучах его фар.

Он с силой нажал на тормоз. Машину занесло; она развернулась поперек дороги и едва сама не свалилась в кювет с другой стороны, Ратлиджу с трудом удалось выровнять ее. Он поблагодарил Бога за то, что сейчас никто не ехал ему навстречу.

Выбравшись из машины, он выхватил фонарь и побежал осматривать мотоцикл. Тихо ругая и себя, и Рассела, он со страхом вглядывался в темную груду, ожидая увидеть под обломками мертвого или умирающего майора.

«Триумф» Джорджа Хиллера подвел главный недостаток всех мотоциклов той серии: слабая передняя вилка. Она действительно часто ломалась. Во Франции, где дороги были еще хуже, чем здесь, в Англии, вилку часто дополнительно укрепляли кожаным ремнем, что позволяло выдерживать бездорожье.

Но майора Ратлидж не увидел ни рядом с мотоциклом, ни под ним.

Опустившись на одно колено, Ратлидж посветил на обломки фонарем; он увидел смятую траву и ошеломленно покачал головой. Как Расселу удалось выбраться невредимым? Его, наверное, спасло чудо… Но потом Ратлидж заметил на траве кровь.

Он встал и огляделся. Сразу за поворотом виднелся дом; из окошка гостиной лился свет. Отогнав машину в безопасное место, подальше от поворота, он быстро подошел к дому и постучал в дверь.

Ему открыла высокая, стройная седовласая женщина. Ратлиджа поразили ее глаза: черные, умные — и опухшие от слез.

— Моя фамилия Ратлидж. Инспектор Ратлидж, Скотленд-Ярд. Вы, случайно, не видели, как тут разбился мотоцикл? Он сейчас валяется в кювете…

Некоторое время женщина молча смотрела на него, а потом сказала:

— Вы лучше войдите.

Ратлидж вошел в очень красивую гостиную и сел, как велела хозяйка, на темно-синий диван.

— Позвольте узнать, а вас как зовут?

— Мэрилин Ферман.

— Так вы видели аварию? — спросил он.

— Я как раз возвращалась домой, еще не успела открыть дверь, когда услышала, как из-за поворота на большой скорости едет мотоцикл. А потом там что-то произошло — я толком и не поняла. Мотоцикл словно наткнулся на какую-то преграду, как лошадь на изгородь. Я услышала, как закричал мотоциклист, и потом он перелетел через руль. И вот, не успела я и глазом моргнуть, как он упал в канаву, а мотоцикл придавил его сверху… — Она отвернулась. — Это было ужасно. Я услышала, как он снова вскрикнул. А потом — тишина. Я боялась подходить к нему. Мне даже думать не хотелось о том, что я там увижу. И все-таки я взяла фонарь и заставила себя пойти туда. Представьте, как я удивилась: мотоциклист оказался жив. Соседи, которые живут с другой стороны, тоже услышали грохот и прибежали на место аварии. Я послала их за скорой помощью, а сама осталась с ним. Из-за крови я не видела его лицо. Я спросила, как его зовут, но он не ответил. — Мэрилин Ферман повернулась к Ратлиджу. — Я подумала, что надо выяснить его имя… На тот случай, если его начнут искать и увидят сломанный мотоцикл. И в больнице тоже должны знать. Но он мне не сказал.

Ее глаза наполнились слезами, и она потянулась за носовым платком. Ратлидж дал ей время успокоиться, а потом спросил:

— Когда приехала скорая помощь, он был еще жив?

— Ах да. Медики и сами удивлялись, как ему удалось выжить.

— Вы не знаете, куда его увезли?

Но Мэрилин Ферман как будто заново переживала все, чему стала свидетельницей.

— Их пришлось так долго ждать! Мне уж казалось, они никогда не приедут. По дороге ехала на машине какая-то молодая пара; они немного побыли со мной. Даже предлагали доставить его в больницу на своей машине, но я не разрешила. Вдруг его нельзя было переворачивать? Ему было больно, он стонал. А я боялась даже предложить ему воды. Ужасно чувствовать себя совершенно беспомощной, бесполезной. И вот, наконец, скорая приехала, и все закончилось хорошо.