Собиратель Сухоруков - Василий Кленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Клапан, — наконец, дошло до меня. — Надо сделать клапан. К этой дырке изнутри прикрепим лоскут кожи. Когда вы будете растягивать мех, клапан отодвинется и впустит воздух. А когда станете сжимать — воздух изнутри прижмет кожу к отверстию и закроет его.
— Как это: воздух прижмет? — в голос изумились индейцы, которым было невдомек, что воздух это не пустота, и он тоже имеет объем, вес и плотность.
— Просто давайте сделаем, я потом объясню.
Маленькую модель в две ладони, правда, пока без сопла, мы собрали в этот же день. В закромах КБ имелась нужная древесина и пара мелких шкурок. Проверили работу клапана — к изумлению четлан, тот работал именно так, как я предсказал. Они выжидающе смотрели на меня, но я понимал, что к лекции по основам физики и химии еще не готов. Пусть пока всё сваливают на чудеса от Желтого Червяка.
Уже вечером я отправился искать Ннаку, ибо у меня были новые заказы: кожа, дерево, смола. Следующий день я опять провел в ожидании: «инженеры» собирали меха. Делал какие-то дела, принимал какие-то решения, а сам только и поглядывал на дверь, ожидая, когда же в нее просунется чумазая рожа Луча Света и позовет.
Наконец, позвал.
Когда я подошел к печи, эксперимент набирал обороты. Горшки с песком стояли в печи, один из подручных Циля качал меха, второй — подкладывал дрова, которые прогорали махом. Печь ревела и гудела — такую тягу смогли задать мои ребята! Я присел в отдалении (жар от печи шел страшный!) и начал ждать. Ну, уж сейчас-то должно получиться! Теперь-то что может пойти не так?
Звонкое «щелк!» перекрыло даже рев пламени.
— Что там?
— Горшок лопнул, — глухо отозвался один из «инженеров».
Я подошел поближе. Центральный сосуд раскололся по косой, часть стенки просто отвалилась. Да елки зеленые! Самое обидное, что песок, находившийся внутри, даже не рассыпался! Он уже слипся в рыхлый комок. То есть, какая-то реакция уже началась — и на тебе!
Соседние горшки от жара даже слегка покраснели. Видимо, тоже находились на пределе… Второй горшок треснул еще громче, даже осколки прыснули. Где-то через полчаса за собратьями устремился и третий сосуд.
Хотелось топать ногами и громко материться. Я сжал кулаки, встал и по возможности спокойно распорядился:
— Возьмите у Ннаки еще горшков. Пробуйте дальше. Если что-то получится — сообщите мне.
Моему разочарованию не было предела. Я ушел домой, заставил себя сосредоточиться на других делах. Но обида сквозила в каждом моем слове, в каждом жесте. Казалось бы, что еще проще: наплавить из песка стекло! Хоть какое-нибудь! Мутное, кривое — но сам материал уже стал бы прорывом! Неужели и это тоже отправится в долгострой? Как луки, как тапиры… Я не могу решить такие простые задачи, а ведь в голове хранились и более амбициозные планы. Например, металлургия. Я понятия не имел, как подступиться к этой задаче, но понимал, что без железных орудий обречен оставаться в дремучем каменном веке, лишенный массы возможностей.
…На этот раз Луча Света не было целых четыре дня. Но все-таки Желтый Червяк (или кто там на самом деле) услышал мои молитвы. Главный конструктор встретил меня перед домом и позвал в КБ. На этот раз я не прочитал на лице радость успеха, но все-таки зачем-то меня позвали!
— Кучу посуды перебили, — вздыхал Циль Наукаль. — В тот день и на следующий. Вредный Ннака запретил нам выдавать горшки. Тогда Мокрый Камень решил выточить каменную чашу, он в этом ремесле силен. А Резвый Мальчик говорит: давай сами налепим посуду. Правда, глины у нас совсем мало осталось. Я тогда взял все черепки, истолок их в ступе в порошок, мы его с глиной смешали и сделали особые горшочки: стенки ровные, толстые, да с ручками маленькими, за которые их подцепить можно. Нам их сразу с кирпичами обожгли. Утром сегодня мы их забрали… — Луч Света замолчал.
— Ну, и? — не выдержал я.
— Идем, посмотришь, владыка.
На подворье КБ творились адские дела: печь ревела, пуская искры из трубы, «инженеры» по очереди мяли меха, обливаясь потом. В «жерле вулкана» стоял только один сосуд, совсем непохожий на горшок. Это был почти ровный цилиндр с толстыми стенками. Видимо, «жарили» его уже долго, керамика изнутри отливала красным.
— Постой-ка! — Циль Наукаль положил руку на плечо помощника, наяривающего мехами.
Когда тот оттащил сопло от печи, главный конструктор взял две палочки, подцепил цилиндр под торчащие ручки-ушки и вытащил наружу. Поставил передо мной.
— Смотри, владыка.
Я склонился. В тигле (именно так и стоило называть этот сосуд) не было песка. Мне показалось, что у меня сердце остановилось: внутри матовым желто-красным светом сияло нечто… Нечто цельное, единое — и раскаленное докрасна!
— Это то, что ты хотел получить? — осторожно спросил меня четланин.
— Не знаю, — я боялся сказать вслух, чтобы не спугнуть удачу. — Но… но оно должно быть жидким. Хотя бы, мягким. Наклони тигель.
— Что наклонить?
— Свой сосуд.
Луч Света снова подцепил тигель палками и наклонил. Я ожидал, что нечто желто-красное начнет медленно вытекать, однако, его поверхность даже не пошевелилась.
— Ничего не понимаю, — душа слезы разочарования, выдохнул я. — Оно должно течь!
Циль Наукаль вообще перевернул тигель дном вверх, поставил на землю и постучал палкой сверху. Никакого результата.
— Надо подождать, пока остынет. Станет меньше объемом и вывалится.
— Водой, может, полить?
— Тогда точно лопнет.
И мы ждали. Сидели почти два часа, когда же тигель основательно остынет со всем своим содержимым. Главный конструктор, наконец, не выдержал и начал стучать по донышку, пока там внутри что-то не бумкнуло. Как неуверенный наперсточник, Луч Света приподнял сосуд.
Под ним лежал камень. Мутно-непонятного цвета, без малейшего блеска.
Это и есть стекло?!
Я потыкал камень палочкой. Без сомнения, твердый. Средней тяжелости. И совсем непохож на вещь, которую торговцы всех окрестных земель примутся скупать за любые богатства.
— Пробуйте еще, Циль. Может быть, песок не тот. Может быть, еще дольше надо плавить. Но этот камень должен стать жидким.
Развернулся и ушел. Уже давно меня так часто не обламывала жизнь. Сильнее — да (ведь я же оказался здесь), но так часто — никогда. Только поверишь в успех — и снова неудача. Уже столько усилий, столько идей было вброшено в этот проект… А мы, возможно, просто не знаем о какой-то краеугольной мелочи — и обречены на неудачу.
