На холмах горячих - Иоаким Кузнецов

Ресторация росла медленно. Если стены, полы, потолки были поставлены за сравнительно короткий срок, то внутренняя отделка застопорилась. Братья Бернар-дацци теперь обучали солдат штукатурному, столярному, малярному, слесарному делу. Только к двадцать шестому году гостиница была готова.

Начальство распорядилось: новое казенное заведение должен принять под свой надзор главный врач Кавказских Минералньых Вод доктор Конради. Федор Петрович беспомощно развел руками: принять значит и отвечать за все, что будет в нем твориться. Нет уж, это нам не по плечу. Он написал в Тверь хорошо знакомому обрусевшему французу Бартоломею Соломону, сведущему в содержании подобного рода заведений.

Приехал Барто — так стали называть изысканно одетого с крохотными усиками под длинным тонким носом человека лет сорока пяти. Конради представил его командующему Кисловодской линии генералу Энгельгардту. Владимир Сергеевич спросил француза:

— Берете на содержание ресторацию? С условиями сдачи в аренду, сколько платить нам, ознакомились?

— Да-с, мсье генерал. И свои условия выставляю.

— Какие же?

— Плата за проживание в номерах гостиницы и флигелей будет высокая. Надо оправдать расходы на содержание прислуги, и немалой — поваров, официанток, прачек, уборщиц. Цены на обеды и ужины — тоже высокие, продукты здесь достать трудно. Пусть господа приезжие на цены не обижаются.

— А как с увеселениями для приезжающих?..— склонив голову, спросил Энгельгардт.

— Это обязательно. За вход на балы, игры и прочие увеселения плата по пятьдесят копеек серебром. Мы будем приглашать приезжих артистов, и за посещение представлений плата особая. В дни благородных собраний в буфетах будут накрыты столики — вино, закуски, угощения для дам. Музыкантов своих у меня не будет, но в здешнем гарнизоне, я узнал уже, есть духачи и скрипач. Желательно, чтоб комендант крепости отпускал их сюда на вечер. Платить солдатам-музыкантам я буду: ужином, что останется с господского стола.

— Хорошо. Заключайте контракт,— сказал генерал Конради.

Энгельгардт распорядился учредить биржу кучеров: 13 дрожек для выезда публики на пикники к подножию Машука и 30 фаэтонов для перевозки в Кисловодск и Железноводск. С вводом в строй ресторации и биржи кучеров жизнь на Горячих Водах забила ключом...

Вскоре генерал Ермолов потребовал от Строительной комиссии немедленно приступить к постройке Николаевских ванн по проекту Бернардацци, приказал начать подготовительные работы к закладке каменного двухэтажного здания для неимущих офицеров. Через месяц подбросил еще одно поручение: спроектировать

дом атаману Войска донского генерал-майору Орлову, который желал иметь на Водах госпиталь для лечения раненых и больных казачьих офицеров и нижних чинов.

Ермолов чувствовал, что после событий 14 декабря 1825 года на Сенатской площади новый император Николай не простит ему того, что войска на Кавка-

зe присягнули ему последними в русской армии. Подливали масла в огонь противники Ермолова из высшего офицерства при дворе.

Положение осложнилось и тем, что Николаю стало известно, что руководители «Южного общества» Пестель н Волконский намечали Ермолова сделать членом конституционного правительства России...

Из Петербурга один за другим шли приказы, в которых чувствовалось неудовольствие и раздражение. Но Алексей Петрович был не из тех, кто при первой же угрозе быть отстраненным от должности беспомощно опускал руки. Ермолов не собирался отказываться от такого, казалось бы, невоенного, чисто гражданского намерения — построить поселение на Подкумке. Про себя решил: «Пока нахожусь у власти, буду добиваться претворения в жизнь намеченного».

Он написал обстоятельное письмо другу, новому командующему войсками на Кавказской линии генералу Георгию Арсеньевичу Емануелю, прося его уделить особое внимание благоустройству Горячих Вод под городской тип, всемерно содействовать увеличению там населения, в частности, переселить из Георгиевска казачью станицу на правый берег Подкумка, напротив Горячей. В дальнейшем иметь в виду перевод из Георгиевска в Горячеводск и уездных присутственных мест по причине плохого тамошнего климата и учреждения в новом поселке окружной (по новому административному делению) гражданской власти. И еще: для лучшего руководства линейными казачьими войсками, расположенными на левом фланге (по Тереку), создать на Горячих Водах Управление атамана...

Неожиданно для Чайковского на Горячие Воды приехал генерал Емануель. Это был человек невысокого роста, ладно скроенный, темноволосый, лет пятидесяти. Войдя в канцелярию Строительной комиссии, представился и, строго посмотрев на Чайковского, сказал:

— Доложите, как у вас идут дела!

Петр Петрович бойко стал рассказывать о быстром росте поселка, о постройке на отведенных участках гражданских владений, но Емануель прервал его:

— Видел. Для владельцев вы, милостивый государь, стараетесь, а вот к самому главному распоряжению Алексея Петровича — о скорейшем возведении казенных зданий — относитесь спустя рукава.

Чайковский пытался оправдаться нехваткой средств, но генерал не пожелал слушать его объяснения, велел собрать членов Строительной комиссии, захватить с собой планы и показать ему на месте, что и как делается.

Емануель, сопровождаемый Чайковским и братьями Бернардацци, несшими в портфеле нужные бумаги, осмотрел ресторацию, фундамент под здание Николаевских ванн, расчищенную площадку для дома неимущих офицеров. Увидев, что действительно дела идут туго из-за недостатка рабочих рук, генерал пообещал отдать приказ о переводе на Подкумок еще двух рот Кабардинского пехотного полка, для рабочих команд построить на Горячих Водах специальные казармы.

— Покажите мне, господа, общий план будущего городка,— уже снисходительно сказал генерал.

Иосиф услужливо развернул лист бумаги перед командующим.

— Как я понимаю, это главная улица,— ткнул пальцем на чертеж Емануель.— На плане она выглядит красиво, а как в действительности?.. Пойдемте посмотрим.

Главная улица, тянувшаяся по середине долины, была пыльной и грязной. Рядом с нею, в вонючей канаве тек ручей от Елизаветинского источника.

— Почему вы, господа хорошие, не замостите улицу?.. Почему не спрячете в каменное ложе этот ручей?.. Разве лишнее обсадить улицу деревьями, превратив ее в бульвар?—с упреком смотрел на членов комиссии генерал.

— На это денег не ассигновано, ваше высокопревосходительство,— ответил покрасневший Чайковский.

— Составьте смету, пришлите мне, казначейство Линии отпустит деньги...

Стали подниматься к Елизаветинскому источнику по крутой вырубленной в каменном грунте тропе. И здесь генерал остался недоволен, приказал исправить неровности дорожки, посадить по бокам виноградные лозы...

У Елизаветинского колодца была небольшая продолговатая площадка, по которой, выпив воды, прохаживались в одиночку и парами господа и дамы. С площадки, лаская глаз, просматривалась южная часть широкой долины Подкумка, синеющий вдали амфитеатр горных хребтов, белый двуглавый Эльбрус. Со стороны Ессентуков плыла небольшая темно-серая туча, на нее опасливо поглядывала публика: не полил бы дождь.

В летние жаркие дни такие тучи, собираясь у Эльбруса, медленно направлялись на север, потом над Ессентуками, точно по команде, поворачивали на восток, и непременно разражался ливень. И на сей раз туча бросила на Горячие Воды такую густую сетку струй, что сразу земля покрылась пузырчатыми лужами, по склонам побежали ручьи.

Лечащиеся кинулись с площадки вниз. Одна пожилая дама споткнулась на крутой тропинке и упала. Два молодых господина помогли ей подняться и повели под руки.

— Вот видите, господа, что получается. Чуть непогода, и беги от источника, спасайся от дождя. А ежели бы у колодца была палатка, то дождь не страшен,— хмуря густые черные брови, выговаривал генерал членам комиссии.— Поставить здесь парусиновую палатку. Настанет время — обязательно соорудим тут каменную галерею.

Несмотря на то, что серый мундир Емануеля сразу потемнел, пропитавшись водой, с него текли струйки, генерал не тронулся с места; он поглядывал с усмешкой на промокших членов комиссии: «Испытайте, испытайте на себе, почтеннейшие, «прелести» неблагоустроенности вашего поселка, поспешнее будете разворачиваться...»

Туча скрылась за вершиной Машука, опять выглянуло солнце, умытая дождем зелень на взгорье покрылась легкой пеленой испарений. Генерал, вытирая мокрое лицо платком,спросил:

— Какие же здания лечебного рода намечено построить?

Младший Бернардацци хотел было вынуть из портфеля чертежи, но Емануель остановил его:—Не надо доставать бумаги. Отсюда местность как на ладони видна.