Тибетский лабиринт - Крыжановский Жемер

Карл, Эдмонд и Фриц положили на колени пистолеты-пулеметы Бергмана, а Вилли спешно завозился с похожим на хобот слона ручным пулеметом МГ-34. Унгефух раскрыл кобуру с «вальтером». Незаметно и Герман опустил руку в карман пиджака, нащупывая трофейный «парабеллум».

В повисшей тишине финальная фраза господина Каранихи прозвучала особенно зловеще:

- Говорят, бадмаши умеют ходить по отвесным скалам…

Краем глаза Крыжановский заметил, как в кабине Шеффер «прилип» к боковому стеклу.

Устав плестись позади, стали забегать вперед молодые рыжие обезьянки. Они останавливались по бокам машины и, будто копируя европейцев, с комичной подозрительностью рассматривали троицу дикарей. Между тем, три человека начали оживленную дискуссию - они что-то вырывали друг у друга из рук и ругались. Наконец самый рослый каменными тычками убедил двух прочих и завладел оспариваемой вещью.

У недостроенного здания дорога перестала быть таковой - она могла именоваться как угодно, но только не дорогой. Ничего больше не роднило ее с древними римскими трактами или автобанами Рейха, потому что на них не встретить россыпей булыжников размером с голову яка. Справа пропасть, а слева хижина с подозрительными аборигенами - грузовик начал останавливаться.

В руках рослого бадмаши что-то блеснуло; Крыжановский узнал зажигалку, но не успел удивиться наличию сего артефакта у дикаря - нечто более важное привлекло внимание профессора: бадмаши зажигал фитиль динамитной шашки.

Время разлилось по горам жарящимся салом. Будто в кинопроекторе с заедающей пленкой, Герман видит, как задымил фитиль, как смертоносная штука летит под колеса грузовика… И, как следующие от поста англичан бородатые обезьяны молниеносно бросаются к динамитной шашке и, выдирая из лап друг у друга, несутся к хижине. Быстро определив, что добыча несъедобна, они гневно швыряют ее под ноги обманщикам-бадмаши.

- Гони, сукин сын! - орет в кабине Шеффер. Грузовик, сильно дернувшись, горной антилопой несется вперед. Двигатель ревет так, будто сейчас вырвется из-под капота и покатится по дороге.

Позади тяжело ухает взрыв, породив с десяток оползней.

- Хануман идет! - тонко кричит господин Каранихи. - Мем-саиб призвала на помощь самого Ханумана!

- Хануман! - вторит темнолицый джамадар.

Автомобиль невредимым пролетает поворот, при этом одно колесо загребает воздух над пропастью. Увы, радость джамадара преждевременна - впереди взрывается еще одна шашка, и гигантские каменные глыбы скатываются на дорогу, перекрывая ее. Ловушка, поставленная по всем правилам горной войны захлопнулась, не оставив сомнений: экспедицию ждали. Не нужно быть великим тактиком, дабы понять, что должно происходить дальше. Еще Ганнибал запирал врагов в ущелье и скидывал им на головы валуны. Только в веке двадцатом сверху следует ожидать не камней, а металла.

- Дакайт! - вопит джамадар, вставая во весь рост. Тут же в его правом боку лопается здоровый кровяной пузырь, и индус с воплем валится на капот не успевшего остановиться грузовика. Отдаленный звук выстрела, а равно и предсмертный крик тонут в пронзительном взвизге тормозов.

Из кабины доносится короткая возня, а вслед за ней сухой пистолетный выстрел, не оставивший сомнений относительно участи шофера вероломного мистера Дауни. Появившийся вслед за тем Эрнст Шеффер с «вальтером» в руке более не похож ни на пирата-романтика, ни на ученого-натуралиста, ни на заискивающего ученика доктора Гильшера. Теперь это только оберштурмфюрер СС - представитель воинственной германской нации.

- Вон из машины! - коротко командует он. - Унгефух, винтовку!

Гауптшарфюрер бросает Шефферу «маузер» и следом выталкивает из кузова замешкавшихся Беггера и Краузе.

Грузовик стоит, накренившись - левый борт высоко задран. Герман подхватывает Еву на руки, прыгает на землю и укрывается за бортом, позади них зияет пропасть. Рядом сваливается и приседает шумно дышащий господин Каранихи.

Сверху ударяет град стрел. Крыжановский сначала не верит глазам, но, оказывается, это действительно стрелы. Прав был господин Каранихи - местным жителям порох и пули в диковинку.

- Это не англичане! - кричит Герман. - Это местные!

- Как бы не так! - отзывается Шеффер, остервенело дергая затвор винтовки. - Просто британский лев постарел и оттого разлюбил биться лицом к лицу. В наше время этот лев осторожничает, посылая на смерть своих прислужников. Оно нам на руку - не сомневаюсь, что дикарям надавали оружия на дивизию, а они по дурости пуляют стрелками! Унгефух, чего вы там возитесь?!

Могучий эсесовец поднимается в полный рост. В руках - отнятый у подчиненного МГ-34. Хобот пулемета задирается вверх и начинает поливать огнем склоны. На лице Унгефуха расплывается счастливая улыбка. Рядом встают Эдмонд, Карл, Фриц и Вилли. Их пистолеты-пулеметы великолепно аккомпанируют пению МГ-34.

- Уходим! Все к завалу! - кричит Шеффер.

Беггера, Краузе и Каранихи подгонять не нужно - троица, пригнувшись, бросается к каменному завалу и исчезает за ним. Герман на секунду останавливается, чтобы подхватить винтовку убитого джамадара и, крепко держа за руку Еву, бежит вслед за остальными.

Шеффер и эсесовцы, отстреливаясь, медленно отступают. Вскоре все участники экспедиции оказываются укрытыми за валунами.

- Внимание! Сейчас могут полететь динамитные шашки. Обезьяны показали нам, как с ними обращаться - хватаем и отбрасываем подальше. Всем понятно? - Эрнст Шеффер обводит коллег испытывающим взглядом, словно выискивая неспособных к освоению обезьяньей науки. Однако наверху все тихо, бадмаши явно не спешат атаковать.

Немного переведя дух, Герман осмотрелся по сторонам и пришел к неутешительному выводу: экспедиции деваться некуда - впереди и сзади хорошо простреливаемая тропа, справа - пропасть, а слева скала с притаившимся на вершине коварным врагом. Но зато рядом нуждающаяся в защите красавица и в руках оружие, значит, нет права на отчаяние. Он осмотрел винтовку, вынул обойму - все десять патронов оказались на месте - и стал разглядывать склоны через прицел.

Профессору вспомнилось, с каким раздражением он некогда воспринимал учения по гражданской обороне, когда их всей кафедрой вывозили на стрельбище ОСОАВИАХИМа. Полученные навыки оказались как нельзя кстати. «Ворошиловским стрелком», правда, стать не довелось, но первичные навыки обращения со стрелковым оружием имеются.

Сверху ударяют многочисленные выстрелы. Герман и остальные стреляют в ответ. Неизвестно, удается ли поразить врага, но в их собственных рядах - снова потери: Вилли ранен - его левая штанина окрасилась багряным, еще одна пуля, по-видимому, попала в бок. Приглядываться некогда, Герман продолжает вести огонь. А вот и ожидаемый динамит - к счастью, шашка падает вдалеке от их укрытия. Взрыв порождает массу летящих каменных осколков, но никого не ранит. Вторая шашка падает точнее…, молодец, Краузе, не растерялся, выбросил смертоносный брусок в пропасть.

Уши словно заложены ватой, но сквозь глухоту доносятся гневные английские окрики.

- Все-таки, хозяева здесь, - рычит Шеффер. - Подлый язык! Худший на свете! Ничего, придет время, заставим их учить немецкий!

- Зато англичане - истинные джентльмены, - рассудительно заявляет Ева. - Никогда не бранятся, а прежде чем убить, обязательно напоят вас чаем.

Герман не успевает поразиться выдержанности и чувству юмора девушки, проявленным в столь драматический момент, так как краем глаза замечает динамитную шашку, шлепнувшуюся прямо у ног Унгефуха. Тот самозабвенно строчит из пулемета, ничего вокруг себя не видя, и не слыша.

Рука Крыжановского отбрасывает шашку раньше, чем появилась мысль сделать это. Взрыв гремит глубоко внизу, порождая многократное эхо. Оглянувшись, Герман ловит на себе странный взгляд Шеффера. «А ведь он также успевал, как и я! - промелькнула в гудящей голове поразительной отчетливости мысль. - Он тоже мог отбросить эту треклятую штуковину, но не шевельнулся!»

Гауптшарфюрер Унгефух смотрит на профессора - в светлых глазах ни капли благодарности, ни грана дружелюбия, только обычный холод.

«Вот он, настоящий ледяной титан старого Вилигута», - усмехается про себя Герман.

Пулемет Унгефуха умолкает - закончилась лента.

С противной стороны также прекратилась стрельба, вместо нее послышались крики ужаса, а затем, словно созревшие плоды с дерева, вниз посыпались бадмаши - около двух десятков.

«Кто их так? - поразился Герман. - У нас в этих местах союзников нет, разве что - славные обезьяны-бородачи призвали на помощь своего мифического повелителя Ханумана!»

На вершине скалы появилась и безмолвно застыла маленькая фигурка.

- Приветствуем вас, саиб агпа! - радостно закричал господин Каранихи. - И благодарим за излившийся на нас живительный дождь.

С этими словами индус указал на валяющиеся у подножья изломанные тела мертвых бадмаши.