Вредители по найму (Бюро гарантированных неприятностей) - Иван Магазинников

Но ходячему мертвецу сейчас было не до своих подельников, потому что он сражался с Кар-Карлом. Древняя птица пережила не одну сотню схваток, и знала, как можно обезвредить умертвие: вцепившись длинными когтями в голову зомби, ворон пытался выклевать ему глаз. На месте второго уже зияла пустая глазница.

— Сними с него птицу, — приказал главарь оборотню, и снова повернулся ко мне. — Сначала мы сломаем тебе пальцы. А зубы тебе понадобятся, когда ты будешь жрать своего ворона… Сырым. Не волнуйся, сильно калечить мы тебя не станем, ведь должен же ты как-то зарабатывать для нас деньги?

— Хватит с ним болтать, — рявкнул оборотень, пытаясь схватить Кар-Карла за хвост.

Гигант швырнул меня на пол, придав направление сильнейшим пинком под ребра. Воздух разом вышибло из груди, а в глазах потемнело, и потому я не видел, как ударился лицом об стул… Бил он меня обстоятельно, со знанием дела, так, чтобы причинить много боли, но не оставить следов. Оборотень стоял в стороне и давал советы, а зомби не было слвшно, как и Кар-Карла.

Я попытался увернуться от очередного удара, перекатившись в сторону, но лишь со всего маху приложился затылком о ножку стола. В глазах вспыхнули сотни ярких звезд, а желудок едва не выпрыгнул наружу, так мне стало дурно от удара.

И вдруг я услышал звук, который заставил меня недобро усмехнуться разбитыми губами. Это был звук разрываемой мертвой плоти, сопровождаемый скрипом костей. Похоже, его слышал только я. В носу зачесалось, и я оглушительно чихнул, заодно отвлекая внимания громил от входной двери, в проеме которой показалась невысокая фигура…

Глава 13. Незваные гости

Похоже, моя улыбка не осталась незамеченной. Главарь прекратил пробовать мои ребра на прочность, и наклонился ко мне.

— Чего скалишься? Чтобы мне было проще тебе по зубам попасть?

— Потому что вас сейчас ждут большие неприятности, — едва слышно прохрипел я.

Он обернулся и посмотрел в сторону двери.

— Хей, — голос вурдалака показался мне роднее всего во тьме, — я смотрю, вы здесь немного заняты. Наверное, мне лучше вернуться попозже.

— Стой! — выкрикнул я ему в спину, — Я согласен на твое предложение…

— А если точнее?

— Ты нанят. С сегодняшнего дня можешь считать себя моим личным телохранителем.

Сморщенное, землистого цвета лицо вурдалака расплылось в усмешке. Он кивнул и шагнул вперед, кисти рук.

— Один жалкий вурдалак? И это все, что ты можешь предложить, вредитель? Рырглу, убери его…

Внушительная фигура зомби нависла над моим новым телохранителем. Не знаю, кем он был при жизни, но человеком он был явно громадным и огромной силы. На его фоне мой сгорбленный защитник казался совершенно безобидным, да и особой силой вурдалаки обычно не отличаются.

Вот только он как раз и не был обычным, и я видел его в деле. В отличии от зомби, которые, по сути, является просто поднятыми мертвецами, вурдалаки — это особая форма нежизни, покойник, который прошел три стадии трансформации: тела, разума и души. Обычно всего после этого получается обезображенные подобия того существа, тело которого стало основой для его появления. Наделенные почти звериным разумом, который живет одними лишь инстинктами, вурдалаки, по сути, и есть что-то вроде животных. Но иногда — если процесс трансформации взять под контроль — появляются не монстры, а вполне разумные существа, созданные для конкретных целей.

Например, для сражений.

Мой телохранитель вскинул руки, переходя в боевую стойку: левая на уровне лица, прикрывает голову, а правая чуть отведена назад — для удара.

— Я разрешаю тебе ударить первым, — Зомби ухмыльнулся.

Конечно, я не мог этого видеть со спины, да еще и лежа на полу, но такая возможность мне все же представилась. Вурдалак ударил. Его противник не стал ни уклоняться, ни прикрываться, демонстрируя уверенность в своих силах. И очень зря. Уже в момент удара из костяшек сжатого кулака выдвинулись, разрывая кожу, четыре когтя длиною в ладонь, больше похожих на лезвия. Чуть изменив траекторию руки, мой защитник полоснул своими когтями-лезвиями по шее самоуверенного мертвяка, одним ударом отделяя его голову от тела.

Необычный снаряд подкатился ко мне, повернувшись лицом. Тогда-то я и смог рассмотреть его выражение. А так же гримасу, исказившую лицо главаря.

— Будь ты благословлен, тварь, — взревел он и бросился на вурдалака. Откуда-то сбоку мелькнула тень оборотня и тоже налетела на моего телохранителя.

Но тот уже был готов к такому повороту событий. Казалось, что его вывернули наизнанку: плоть на груди и на голове вспучилась и лопнула, выпуская разбухший костяк. Теперь тело моего телохранителя было надежно защищено костяной броней из сросшихся ребер, а голову покрывало нечто вроде шлема — разумеется, тоже костяного, очертаниями напоминавшего человеческий череп. Окостенелый вурдалак в боевой трансформации — зрелище малоприятное, зато эффективность потрясающая.

Лезвиями левой руки пронзив обезглавленное тело, он прикрылся им, словно щитом. Нападающий попытался достать его длинным кинжалом, но лезвие лишь бессильно скользило по вовремя подставляемым костяным пластинам, защищавшим предплечья вурдалака.

Главарь что-то пробормотал едва слышно, похоже, рассчитывая на острый слух человеко-волка (или в кого он там превращался?), и тот послушно бросился на пол, стараясь дотянуться клинком до ног моего защитника. Грязный прием против участника уличных боев? Ха! Телохранитель встретил перевертыша ударом по лицу ногой, которая тоже была прикрыта костяным щитком.

Тяжелое тело отлетело к стене, а следом за ним вурдалак швырнул и обезглавленного зомби.

А оставшийся громила, тем временем, пытался взять меня в заложники. Крепко обхватив левой рукой, он с легкостью поднял меня с пола и приставил широкий нож к моей шее. Точнее, попытался это сделать. Крайне нежелательно хватать голыми руками отчаявшегося вредителя, если он сам того не хочет. Потому что отчаяние — это очень сильное чувство, которое толкает на не совсем разумные поступки.

Наговор «раскаленного клейма» очень короткий и довольно прост в использовании. Тем не менее, применяют его ведьмы лишь в исключительных случаях, например, защищая свою жизнь, когда не осталось никаких больше сил, и отчаяние стальной хваткой сжимает горло, а в уши нашептывает слова утешения сама Смерть. Та, в чьих силах провести живое существо через грань…

Разумеется, мое положение было не столь безнадежно, но мужчинам этот наговор и давался легче, в отличие, допустим, от приворотных чар. Наверное, это как-то связано с гордостью.