Тень среди лета - Дэниел Абрахам

Дверь распахнулась. Ибрис и рыжая с Запада — как ее звали? Менат? Митат? — ворвались в комнату с кастрюлями воды в руках.

— Нет! — крикнула Амат, обернувшись к ним и размахивая факелом. — Не воды! Песка! Несите песок!

Женщины замялись на месте, расплескивая воду. Ибрис повернула назад первой, бросив кастрюлю — хорошо, не на книги или стол. Рыжая плеснула в сторону пламени, окатила Амат с головы до ног и унеслась.

К тому времени как они вернулись вместе с тремя охранниками Ови Ниита и двумя караульными, пожар удалось погасить. Только пятно смолы на стене, куда угодил факел, продолжало гореть. Амат вручила еще пылающий факел караульным. Они допросили ее и Ибрис. Ови Ниит, вернувшись, бесновался на черной половине, как ненормальный, но, к счастью, Амат его гнев не коснулся.

Часы долгого труда пропали, и возможно, восполнить потерю не удастся. И что толку? То, что прежде казалось невозможным, теперь выглядело просто смешным, если бы она была еще в силах веселиться. Она прибралась, как могла, и осталась сидеть в полутьме. Из глаз неудержимо лились слезы, но она не обращала на них внимания. Надо было собраться с мыслями, а бороться со слезами было некогда.

Когда две-три ладони спустя дверь открылась, на пороге стоял Ови Ниит собственной персоной, выкатив глаза, насколько позволяли тяжелые веки, сжав губы в черту. Он шагнул в комнату, шаря взглядом по стенам. Амат наблюдала за ним, как за бешеным псом.

— Насколько плохо? — выдавил он.

— Нас отбросили назад, Ниит-тя, — ответила она. — Прилично, но… не более того. Можно выкарабкаться.

— Имя. Того, кто это подстроил. Кто крадет мои деньги и жжет мой дом? Я его порву. Он у меня в собственном дерьме захлебнется.

— Как пожелаете, Ниит-тя, — ответила Амат. — Только, если вам нужен ответ на этой неделе, можете меня резать хоть сейчас. Я все восстановлю, но не скоро.

Один удар сердца — и он бросился вперед. Его дыхание было тошнотворно-приторным. Даже в тусклом свете виднелись гнилые зубы.

— Он там! — взревел Ови Ниит ей в лицо. — Сидит и смеется! Ты хочешь, чтобы я ждал? Хочешь дать ему уйти? Имя, и сегодня же. До рассвета. Сейчас!

От того, что она это предвидела, легче не стало. Амат приняла позу извинения с такой дозой иронии, что и дурак бы разглядел. Бешеные глаза сузились. Она закатала рукав до локтя.

— Бери нож, — произнесла она, протягивая голую руку, — или дай время сделать дело как следует. После сегодняшнего мне уже все равно.

Он выхватил нож. Лезвие свистнуло в воздухе. Амат вздрогнула, но не так сильно, как ожидала. Острие ножа вдавилось ей в кожу, но не пронзило ее. Правда, было больно, и, начни она вырываться, рана бы точно осталась. После испытующего молчания Ниит хмыкнул. Не зловеще, как палач, а с каким-то иным оттенком. Потом нож исчез.

— Так иди и работай, — с ухмылкой сказал сутенер. За его прищуром Амат разглядела что-то похожее на уважение. Она уступчиво поклонилась. Ови Ниит вышел из комнаты, бросив дверь открытой.

Амат некоторое время сидела, растирая белую черту на коже от ножа и дожидаясь, пока не успокоится сердце. Все-таки ей удалось. Удалось выиграть время.

Прошло по меньшей мере пол-ладони, когда аромат яблок и жареной ветчины пробудил ее желудок к жизни. Она уже не помнила, когда в последний раз ела. Опираясь на палку, Амат проковыляла к столам. На скамьях почти не было места — начиналась ночная смена. Весть о происшествии облетела весь дом — это читалось по отведенным взглядам. На одной скамье потеснились, и Амат села.

После ужина она разыскала рыжую Митат. На той было облегающее голубое платье — ни дать ни взять обертка для придания товарного вида.

— Надо поговорить, — тихо сказала Амат. — Сейчас.

Митат не ответила, но, когда Амат вернулась к себе в комнату, пришла следом. Большего и не требовалось. Амат села. В кабинете до сих пор разило смолой и гарью. Песок скрипел под ногами. Она предпочла бы другое место для беседы, но выбирать не приходилось.

— Как кстати у тебя оказалась вода под рукой, — начала Амат. — Да еще в кастрюлях.

— Лишней набрали, — ответила Митат. Акцент у нее был невнятный, все окончания плыли. И впрямь из Западных земель, причем с севера. Должно быть, беженка, укрывшаяся здесь от очередного гальтского вторжения. Значит, они в одной лодке.

— Повезло мне, — сказала Амат. — Пойди я посмотреть, кто пришел, огонь спалил бы все. А не он, так вода уничтожила бы книги.

Митат пожала плечами и тут же метнула взгляд на дверь. Мелочь, едва заметная в полутьме, но ее хватило. Подозрения Амат обрели почву. Она сильнее сжала трость.

— Закрой дверь.

Женщина нехотя выполнила приказ.

— Ибрис допрашивали. Ей досталось.

— Кого-то же надо было допросить, — отозвалась Митат, скрещивая на груди руки.

— А почему не тебя?

— Я не видела, кто напал.

— Умно придумано, — сказала Амат, принимая позу одобрения. — Жаль, Ибрис не повезло.

— Готовы указать виновника? — спросила Митат. Теперь она не отводила глаз, смотрела твердо, с вызовом. Амат почти слышала запах ее страха.

— Готова ли я? — медленно повторила Амат, смакуя слова. Она склонила голову набок, разглядывая Митат как товар. — Нет. Указывать не готова. Не ему.

— Значит, не придется вас убивать, — сказала Митат.

Амат улыбнулась и покачала головой, укоризненно разводя руками.

— Дурно сыграно. Угрозы меня только злят и вдобавок доказывают твою вину. Не самый лучший подход. Начни-ка сначала, — произнесла Амат и сложила руки, как уличный актер, репетирующий роль. — Указывать я не готова. Не ему.

Рыжая прищурилась, но в ее глазах сверкнул ум. Отрадное зрелище. Митат подошла ближе, опустила руки. Ее голос прозвучал тише, напряженнее, но страх ушел.

— Чего вы хотите?

— Так гораздо лучше. Мне нужна союзница в этой крысиной норе. Когда придет время разыграть свою партию, ты меня прикроешь. Без вопросов, без колебаний. Мы притворимся, что ты все еще служишь Ови Нииту, но отвечать будешь мне. А за это тебе и твоему другу… ведь без мужчины не обошлось? Да, так я и думала. В общем, вам обещается безопасность. Согласна?

Митат молчала. Где-то на улице прохожий выкрикнул непристойность и расхохотался. Запел высоким, чистым голосом попрошайка, и Амат поняла, что весь день слышит эту мелодию. И почему она не заметила раньше? Проститутка кивнула.

— Замечательно, — сказала Амат. — Значит, больше никаких поджогов. И вот еще что. Следующий счетовод вряд ли предложит тебе то же, так что обойдемся без заморских сюрпризов в моей тарелке.

— Конечно-конечно, бабушка!