ЛОУЛАНЬ и другие новеллы - Ясуси Иноуэ

«Отец!» — ударило в грудь юноши теплое чувство, но он сразу отогнал его, нащупал за пазухой кинжал и в мгновение ока глубоко всадил его в брюхо тигра.

Закапала кровь; ее черные брызги разлетались по поверхности камня. Тигр забился в страшных судорогах, но не выказал ни гнева, ни ярости. Он по-прежнему не отрывал от юноши кроткого, полного любви взгляда. Молодой человек изо всех сил рванул кинжал вверх и распорол тигру брюхо.

По лицу тигра впервые пробежала мука. Зверь широко раскрыл рот, будто хотел напиться лунного света, потом несколько раз взвыл то высоким, то низким голосом… Наконец, силы оставили его, тигр вытянулся и испустил дух.

На следующий день молодой человек предстал перед правителем.

— Кто ты, из какого царства и как сумел сотворить столь невиданное дело? — спросил его монарх.

— Я из вашего царства, в детстве рос в горах, там узнал звериные повадки, вот и все, — ответил юноша. Но правитель не удовлетворился таким ответом:

— Здесь что-то нечисто, — произнес он. — Поведай нам все без утайки! Расскажешь — тогда сверх награды за избавление от тигра еще более щедро вознагражу тебя!

Юноша не отвечал.

— А будешь молчать, — продолжал монарх, — тогда не останется ничего иного, как изгнать тебя из царства. Наши подданные не смеют идти против воли правителя!

Молодой человек и на этот раз ничего не ответил. Однако правитель не собирался отступать. Каждый день, снова и снова, он призывал юношу к себе и то сулил ему невиданные блага, то грозил всяческими карами. И однажды молодой человек перестал скрытничать и поведал монарху тайну своего рождения. Юноша в подробностях рассказал, как бежал от отца-тигра, как вернулся в родное царство, как прозябал в нужде и бедности и как решил откликнуться на призыв правителя.

Выслушав юношу, правитель произнес:

— Ты, добродетель поправ, на родного отца руку поднял! Мало того — жизни его лишил! Как же тогда ты будешь вести себя с другими, тебе неродными? Воистину, трудно привадить дикого зверя, но легко совершить злодеяние! Ты сделал большое дело — избавил народ от напасти. Но лишать жизни отца родного — это вершина жестокосердия! За геройский поступок твой богато награжу тебя, но за свершенное зло караю изгнаньем из царства! Быть по сему! Воистину, не бывать в царских законах кривде, не бывать в словах государя обмана!

Молодого человека увели домой, и он стал ждать новых повелений монарха.

Между тем по приказу правителя построили два больших корабля и доверху нагрузили их съестными припасами и роскошными одеждами. Когда оба корабля были готовы, к ним привели юношу и его сестру, и каждый поднялся на свой корабль. В день, когда корабли должны были выйти в море, на берегу собрались огромное число людей, чтобы поглазеть на это зрелище.

Так мудрый правитель славно вознаградил и отменно наказал брата и сестру. Что же до их матери, то она осталась в его царстве. За то, что женщина не отступила от своего супружеского долга, монарх даровал ей домик и средства на пропитание…

Сильное южное течение подхватило корабли и унесло их в открытое море. Через месяц корабль юноши прибило к берегам какого-то острова. Увидев на острове густые леса и обильно плодоносящие деревья, юноша решил остаться здесь жить. Через несколько лет у этих берегов потерпело кораблекрушение судно, на котором находился измученный морским переходом купец со своей семьей. Молодой человек убил главу семейства, а его дочерей оставил жить на острове. У юноши от этих девушек родилось множество детей; все они выросли сильными и здоровыми. У других потерпевших кораблекрушение вблизи острова также рождалось много детей. Через несколько веков население острова разделилось на господ и подчиненных, высших и низших. Был построен столичный город, деревни, возведено несколько замков…

Рассказ юноши о том, как он убил тигра, передавался на острове из поколения в поколение как предание о далеких предках. С годами тигр в этом рассказе постепенно превратился во льва. В конце концов, лев, которого, по преданию, убил пращур островитян, стал символом этого царства, и царство это стали называть Страной Львов.

А корабль, на котором находилась сестра юноши, счастливо избежал кораблекрушения и достиг запада Персии. Здесь девушка очаровала местное божество и произвела на свет множество девочек, положив начало Великому западному царству амазонок.

С этими легендами можно познакомиться в сочинении преподобного Сюань-цзана[70] «Записки о путешествии в Западный Край при Великой династии Тан». Сам Сюань-цзан не добрался до Страны Львов, но слышал рассказы жителей тех мест и записал их.

«Люди Страны Львов ростом низки, обличьем черны. У них квадратные челюсти и высокие лбы. По природе своей они свирепы, без вреда для себя пьют вино, настоянное на перьях ядовитых птиц. Но люди эти храбры и отважны, ибо они — потомки дикого зверя» — такими словами заканчивается повествование об этом царстве в «Записках» Сюань-цзана.

Кстати, во времена путешествия Сюань-цзана в Индию в первой половине VII века это островное царство уже называлось не Страной Львов, а носило другое имя — Симхала. Теперь этот остров называется Цейлон. А на каком острове находилось Великое западное царство амазонок, основанное сестрой первого правителя Симхалы, — того сегодня уже никто не знает…

ЕВНУХ ЧЖУНХАН ЮЭ

Впервые дочь китайского императора (принцесса крови) была выдана замуж в земли Сюнну во времена государя Гао-цзу.

Гао-цзу выдвинулся во время смуты конца династии Цинь. В результате многолетних усилий ему удалось объединить все «земли, лежащие среди морей»,[71] и основать новую империю — Хань. В начальный период правления Гао-цзу внутри страны были очень сильны удельные князья — хоу и местные правители — ваны. Обладая огромными территориями и мощными армиями, они стремились отложиться от Хань. Поэтому Гао-цзу не мог уделять много внимания тому, что происходило за пределами империи.

Кроме внутренней неустойчивости, империи Хань угрожало также укрепление государства Сюнну. Кочевые племена, которые то и дело нападали на северные границы страны, всегда доставляли много беспокойства китайским правителям. Но теперь, при шаньюе Маодуне,[72] объединившим всех сюнну, эти вторжения приобрели невиданную доселе мощь. Год от года они становились все масштабнее, а если и оставались в прежних пределах, то впервые приняли форму стремительных вылазок на юг регулярных вооруженных отрядов.

Между тем северные ханьские земли были скудными, люди там жили бедно, поэтому сюнну всеми правдами и неправдами продолжали в поисках добычи рваться дальше на юг. Остановить их продвижение можно было только военной силой, но Хань тогда не могла выделить для этой цели крупные воинские соединения. В конце концов было решено урегулировать эту проблему путем установления с кочевниками дружеских отношений. Предложил этот план вельможа по имени Лю Цзин. Он также посоветовал выдать старшую дочь ханьского императора замуж за вождя сюнну. Тогда, по мысли Лю Цзина, родившийся у нее сын со временем станет шаньюем, и, таким образом Хань и Сюнну установят между собой родственные отношения. Кроме того, Лю Цзин предложил время от времени направлять в Сюнну ханьских послов с богатыми дарами. Он считал, что в результате всех этих мер сюнну со временем будут относиться к хань-цам более мягко и перестанут вторгаться своими войсками в северные пределы империи.

Гао-цзу внял этим советам и уже в год своего восшествия на престол (202 г. до н. э.) отправил в Сюнну девушку из императорского дома, выдав ее за принцессу крови. Вместе с этой «принцессой» в варварские земли был направлен Лю Цзин, который заключил с правителем сюнну договор о мире и родстве и возвратился обратно. После этого из Хань ежегодно стали посылать в Сюнну шелк, хлопковое полотно, вино, продовольствие. В результате кочевники действительно на некоторое время прекратили масштабные набеги.

Через семь лет, на первом году правления императора Хуэй-ди[73] (195 г. до н. э.), правитель Сюнну направил в Хань письмо, «полное безрассудных и высокомерных слов». Тогда по малолетству Хуэй-ди власть в стране принадлежала вдовствующей императрице Лю Тай.[74] Лю Тай ответила на письмо правителя Сюнну примирительным посланием и снова направила в варварские земли девушку из императорского дома. Два-три года после этого в отношениях между Хань и Сюнну сохранялся мир, но затем мелкие набеги кочевников возобновились, а на шестом году властвования императрицы Лю Тай (183 г. до п. э.) сюнну вдруг большими силами вторглись в Дидао (ныне уезд Дидао в провинции Ганьсу).

Через четыре года после этого вторжения на хань-ский трон взошел император Вэнь-ди.[75] На третьем году правления Вэнь-ди (177 г. до н. э.) сюнну снова крупными силами атаковали Бэйди (ныне уезд Цинъ-ян в провинции Ганьсу) и Хэнань (участок плато Ордос в провинции Суйюань). Молодой двадцатидевятилетний Сын Неба уделял большое внимание обороне, но и в данном случае не смог выставить против сюнну большую армию: внутреннее положение страны по-прежнему было сложным и не сильно отличалось от того, что было в момент основания империи…