Очарованная - Шеннон Дрейк

— Чайная комната ниже по лестнице, — сообщила Камилла, когда они вошли. — Мы немного погуляем по выставке, а примерно через час съедим ланч.

— Прекрасно, — согласилась Элли. — Мне не терпится увидеть выставку.

Она солгала. Это далось ей с огромным трудом, но выбора у нее не было.

— Смотри, вон там Мэгги и Джеймс разговаривают с лордом Ферроу! — воскликнула Камилла. — Но я не вижу рядом с ним Марка. Как странно! Может быть, он уже в выставочных залах. — И она пошла к трем собеседникам.

— Идем к ним, Элли! — тихо сказала Кэт и направилась вслед за Камиллой.

Но Элли не решалась идти. Даже издали она расслышала слова лорда Ферроу:

— Ему пришлось выйти на время, и я боюсь, что он опоздает. Но он обязательно придет.

Услышав это, Элли рассердилась. Значит, великолепный Марк Ферроу все еще не может найти время, чтобы познакомиться с собственной невестой!

Элли решила, что пока не будет думать об этом. Ей нужно использовать его опоздание и с пользой для себя употребить это время.

Девушка посмотрела на своих опекунов и убедилась, что они по-прежнему глубоко погружены в беседу с лордом Ферроу. Тогда она осторожно пробралась вдоль стены обратно к двери и мгновенно оказалась за порогом, а затем спустилась по ступеням на улицу. Она не бежала: это привлекло бы к ней внимание, но шла быстрым шагом.

К счастью, она много раз бывала в музее и хорошо знала окружавшие его улицы.

Элли подумала, что, по сути дела, должна благодарить Марка Ферроу за его явное равнодушие к ней. Если бы он был в музее, ей не удалось бы так легко убежать.

Девушка задумалась и на мгновение остановилась. Она должна была признать, что Марк Ферроу — превосходный оратор. Его голос был мощным, в нем чувствовались спокойствие и убежденность.

Марк говорил умно, и его слова шли от сердца. И держался он так, что сумел привлечь к себе внимание толпы.

Может быть, он действительно достойный человек, а не сын-бездельник богатого лорда.

Элли так глубоко погрузилась в свои мысли, что ни разу не оглянулась назад. Ей даже не пришло на ум, что кто-то может выслеживать ее.

Завернув за угол, Элли увидела почтовое отделение. Она накинула на голову капюшон своего плаща, вошла внутрь и встала в очередь. Через какое-то время девушка наконец оказалась перед окошком, отдала почтовому служащему сложенное в несколько раз письмо, которое вынула из кармана, заплатила за его отправку и спросила, есть ли письма для Оливии Коттедж. Служащий подал ей конверт. Элли поблагодарила его и торопливо ушла.

Увидев пустую нишу перед дверью, на которой висело объявление, что скоро здесь откроется магазин «Мадам Ледево. Изящные французские выкройки», она остановилась, разорвала конверт и с благоговением посмотрела на банковский чек, лежавший внутри. Сумма была далеко не крупная, но Элли была в восторге. Газета напечатала две работы А. Анонимуса. И заплатила за это. На минуту девушка позволила себе насладиться чувством победы.

А потом она вдруг вздрогнула от испуга и взглянула на свои часики-кулон. Сердце словно оборвалось у нее в груди. Она отсутствовала на выставке дольше, чем рассчитывала. Девушка поспешила обратно в музей. И снова она ни разу не догадалась оглянуться назад.

Глава 7

После чая Йен и Марк поменялись местами.

В это утро Элеонора Брендон, судя по всему, была в здравом уме. Но казалось, что вся жизненная сила и все чувства вытекли из нее. Она почти ничего не ела и лишь сделала маленький глоток чая.

— Элеонора, — ласково заговорил Марк, — не могли бы вы сказать нам что-нибудь, что могло бы нам как-то помочь в расследовании?

Его слова доходили до нее словно издалека. Элеонора с трудом сосредоточила внимание на своем собеседнике и улыбнулась, но улыбка была мрачная.

— Я уже много раз повторяла свой рассказ.

Марк пожал плечами:

— Я умею хорошо слушать. Это необходимо, чтобы сложить вместе куски головоломки.

— Понимаю, — ответила вдова, недоверчиво изучая его взглядом.

Вдруг она улыбнулась:

— Меня спрашивали, ладила ли я с мужем. Можете вы поверить в такое?

— Я боюсь, что многие супруги умерли той смертью, которая им выпала, из-за того, что любовь и ненависть тесно связаны.

— Вы думаете, я могла бы это сделать?

— Нет, — ответил Марк.

— Я вас понимаю. Тогда не хотите ли вы спросить меня, были ли у Жиля враги? Разумеется, были. Богатые и могущественные враги, которых защищала королевская власть.

— Элеонора, у вас нет оснований предполагать такое, — спокойно сказал Марк.

Вдова рассмеялась сухим, хриплым смехом:

— Думаю ли я, что Виктория сама спрыгнула с трона и перерезала горло моему мужу? Нет. Думаю ли я, что она хотела его смерти? Да. Конечно, королевская семья хотела, чтобы он умер. И разве все в этой семье такие уж благородные и благочестивые люди? Нет. — Вдруг она наклонилась вперед. — Вы молоды и, может быть, плохо помните убийства, которые совершил потрошитель. Тогда ходили слухи, что принц Альберт имеет какое-то отношение к ним. Будто бы это был хитрый план, придуманный, чтобы не дать народу узнать, что принц женат на женщине из народа и притом католичке. Как можно было выручить принца из такой ситуации? Убить эту несчастную женщину и еще несколько проституток, чтобы все выглядело делом рук сумасшедшего. Какая умная мысль!

— Элеонора, все знают эту историю, но она неправдоподобна. Женщина с которой, как предполагают, принц был в связи, действительно была католичкой. Но она не была проституткой. Она работала в швейной мастерской.

Элеонора нетерпеливо взмахнула рукой:

— Все они начинают с приличной работы в Ист-Энде. А потом становятся проститутками. Превращаются в отвратительных грязных старух, которых ничто не интересует, кроме джина.

— Но потрошитель убивал старых проституток, а не работниц низкого происхождения.

— Мери Келли не была старой. Она была молодой и, как говорили, еще красивой.

— И несомненно, была проституткой.

— Я думаю, полиция тогда знала, кто был убийцей, — твердо заявила Элеонора. — И точно так же полицейские знают, кто совершает нынешние убийства.

— Элеонора!

— Вы не убедите меня, что мой муж убит не королевской властью.

Марк откинулся на спинку стула и с грустью подумал, что эта женщина, как только у нее хватит сил выходить из дома, разнесет повсюду свои обвинения. Он твердо верил, что каждый человек имеет право на собственное мнение, но…

— Элеонора, вы не учитываете того факта, что смерть вашего мужа сделала его мучеником для его единомышленников? — сказал он и тихо добавил: — Вы ведь знаете, что полиция должна проверить все возможности, даже… — Он не договорил и взглянул на вдову.