Хранитель - Ольга Голотвина

И теперь оба с улыбкой прислушивались к тому, как Ингила поддразнивает Рифмоплета - уверяет, что тот уже сложил балладу об их похождениях.

- Она права, - шепнула Арлина мужу. - Сюжет вполне балладный. В такую передрягу могли угодить либо герои, либо идиоты…

- Причем мы явно не герои, - так же тихо ответил Сокол.

- Разваливается понемножку наша пестрая компания… - вздохнула Фаури, обводя путников взглядом.

Она была права. В составе их лихого отряда произошли серьезные изменения.

Во-первых, после заварушки с оборотнями исчез Никто. Челивис выразил надежду, что его успели сожрать волки. На

Сына Рода неодобрительно покосились: грех желать человеку смерти без погребального костра.

Во-вторых, еще на рассвете ушел Ваастан, объявив, что спешит и никого ждать не будет. Кто захочет найти его в Джангаше - может спросить в трактире «Золотая синица», он там время от времени появляется. Челивис набился Ваастану в попутчики, и они ушли вместе…

- Компания не разваливается, - ответил госпоже Пилигрим, сидящий прямо на полу у окна. - Просто становится еще пестрее.

И с удовольствием поднял глаза на грозную морду, заглядывающую в окно. Он и уселся-то здесь только для того, чтобы быть поближе к крылатому чудовищу.

Дракон очаровал Пилигрима с первого мгновения, едва скользнул в лунных лучах над крышей постоялого двора. Юноша бесстрашно ходил вокруг Эрвара, взахлеб восхищаясь широкими крыльями, гибкой шеей, могучим хвостом. Особенно нравилась ему пасть - он даже голову внутрь совал, чтобы получше рассмотреть клыки.

Не привыкший к подобному обращению Эрвар просто таял от удовольствия и охотно прощал любезному молодому человеку любую фамильярность. Вот и сейчас - юноша поднял руку, с удовольствием провел пальцами по темной, с сетчатым рисунком жилок, коже под нижней челюстью чудовища.

- Ну разве не пестрая компания? - повторил Пилигрим. - Теперь с нами дракон. И госпожа из Клана Волка. И кормящая мамаша. И двое детей.

Ильен оскорбленно фыркнул. Ему-то казалось, что после пережитого уже никто не будет считать его ребенком. А его равняют с горластым рыжим младенцем!

- А сейчас еще пестрее компания станет! - раздался от двери гневный бас.

Аранша, которая перепеленывала свое сокровище в найденную в сундуке юбку Ферины, резко обернулась на голос:

- Ты почему встал? Я ж тебе, дурню, отлеживаться велела! Вот опять раны кровить начали!

- Не люблю лежать, - отмахнулся, входя, Айфер. Его широкая обнаженная грудь была перетянута тряпками, на которых и в самом деле проступили пятна крови. - Прошелся малость… Ты глянь, какие шишки на здешних елках растут!

И рывком швырнул на пол худого человека в коричневом балахоне.

Ильен дернулся было к упавшему - но сдержался. Лицо мальчика стало замкнутым.

- Это что за находка? - удивился Пилигрим.

- На дереве сидел, - ухмыльнулся Айфер. - Пусть Хранитель глянет… до чего морда знакомая!

- Позвольте-позвольте, - вмешался дракон, - я тоже хотел бы взглянуть поближе… Увы, не могу похвастаться острым зрением, но все же мне кажется, что я уже имел честь встречаться с этим господином…

Эрвару нравилось порой выражаться столь изысканно: его забавлял контраст между вежливыми словами и клыкастой пастью, которая их произносила.

Пленник сжался в комок и с ужасом воззрился на заговорившее чудовище.

- А ты представь себе эту морду в седой бороде, - подсказал Эрвару Ралидж.

- Чего-о?! - взревел дракон, разом теряя свою воспитанность. - Уж не эта ли зараза притащила Подгорных Людоедов под стены Найлигрима?

- Именно, - кивнула Арлина - и, спохватившись, бросила быстрый взгляд на побелевшего Ильена.

Айрунги, проследив за взглядом госпожи, тоже увидел потрясенное лицо ученика.

- Мальчик мой, - поспешно заговорил он, - я тебе все объясню…

- Здравствуй, учитель, - вежливо и ровно отозвался Ильен. - Рад видеть тебя живым. Что ж ты меня бросил на съедение оборотням?

Айрунги хотел ответить, но Ралидж хлопнул ладонью по столу:

- Хватит! Выяснение отношений откладывается. Я хочу разобраться в этой каше. Так что давайте оба - все с самого начала, да поподробнее!

* * *

Ожерелье полыхало на столе яростным золотым огнем. Крупные камни сверкали, как хищные глаза.

- Ух ты, - поежилась Ингила, - даже смотреть страшно.

- Нет… красиво… - мягко сказала Фаури, коснувшись кончиками пальцев ожерелья. - Но я все равно ничего не помню… Так ты искал меня? Вот, нашел. Что ты думал делать дальше?

- Доставить госпожу в Кровавую крепость.

- Да? - заинтересовался Пилигрим. - И как ты намеревался это проделать? Стукнуть барышню по голове и сунуть в мешок?

В голосе его проскользнули нотки, весьма далекие от праздного любопытства. Чуткое ухо Айрунги эти нотки уловило.

- Я… нет! Как можно?! Я хотел просить… нет, умолять госпожу…

- Не трать времени, - отозвалась девушка. - Не знаю, что за тайна скрыта в рукоятке кинжала… что она значит для тебя и для Сокола… - Фаури виновато улыбнулась Ралиджу, - но это дело не мое. Не хочу идти в это страшное место и разговаривать с этими жуткими призраками.

- Правильно! - горячо и твердо поддержал ее Пилигрим.

- Правильно! - эхом откликнулась Ингила. - Ужас-ужас-ужас!

- Разумеется! - кивнул Ралидж. - Сам придумаю, как заполучить мой пергамент. Подумаешь, привидения!

- А мне нужно разыскать родственников, которые смогли бы принять меня, - закончила Фаури. - И больше я об этом даже слышать не…

Договорить ей не удалось: Айрунги внезапно бросился на колени перед Рысью, припал губами к ее сапожку.

- Ясная госпожа! - с горьким отчаянием заговорил он. - Добрая душа! Во имя богов, во имя жалости… заклинаю именем твоей матери… твоими будущими детьми… твоей любовью, если любишь… Молю тебя - посети крепость! Ну, послушай только, что они хотят тебе сказать! Нельзя же так… во имя милосердия, высокородная!.. Я руку готов дать на отсечение, только согласись…

- Выкинуть его отсюда? - спросил Пилигрим, вставая.

- Подожди… - изменившимся голосом сказала Фаури и склонилась к простертому перед ней человеку: - Ты ведь что-то утаил, верно?

Красноречивое молчание было ей ответом.

- Говори! - жестко приказал Ралидж.

- Я… я не могу! - тоскливо и безнадежно выдохнул Айрунги.

- Хорошо, - дрогнувшим голосом сказала Рысь, поднялась со скамьи и шагнула к окну, в которое глядела клыкастая голова. До сих пор Фаури, трепетавшая перед драконом, старалась даже не глядеть в его сторону. Но сейчас барышня подошла к чудовищу почти вплотную. Лицо ее было белым, как снег в Лютом месяце.