М. С. - Владимир Чистяков

А здесь что-то другое. Она ведь не знает про тебя ничего. Но откуда тогда такое ощущение, будто она знает про тебя всё. И насквозь видит твою душу. А ты видишь её. Никогда ты не ощущала подобного. А ты ведь многое видела в жизни. Но не такое. Другой это человек. В первую очередь, совершенно не похожий на тебя. А что потом? Не знаешь.

Слезла с кровати. Раз уж всё равно не заснуть.

Заглавие на папке вполне в стиле Софи — 'Опубликуешь — убью!

Раскрыла папку. Снова попалась на глаза эта странная работа.

Внутренности какого-то полутемного храма. Свет падает сверху. И в столбе света — она, как гласит подпись на обороте, Чёрная воительница. Кто это? Языческая богиня войны? Амазонка? Неизвестно.

Чёрные с серебром сапоги до колен, едва прикрытые грудь и бёдра, серебряный пояс, изогнутый клинок в готовой замахнуться руке. Длинный узкий кинжал в отведённой назад правой. Великолепные формы, отточенные линии женского тела — и вместе с тем — мощные мускулы. Пересекает живот косая кровоточащая рана. Ещё одна… не рана, а так, царапина, на плече. Длинные черные волосы и диадема в них. И главное, лицо. М. С. редко смотрелась в зеркало. Но лицо женщины на рисунке её, и вместе с тем — нет. Сквозит в зелёном взгляде холодное чувство превосходства, презрения и ненависти. Взгляд человека, только что выигравшего тяжелый бой.

На переднем плане можно разглядеть только две поверженных массивных фигуры в многорогих касках. Образ врага.

Судя по пропорциям, рост победительницы что-то около двух метров. М. С. усмехнулась. В детстве она мечтала вырасти очень высокой. Сестрёнка это, похоже, запомнила.

Но не Чёрная воительница центр произведения. За её спиной прижалась к стене полудевичья — полудетская фигурка в полупрозрачном одеянии. Напугана она, страшно напугана. И смотрит расширенными от ужаса глазами куда-то сквозь зрителя.

М. С. дёрнулась, словно от удара током. Лицо… Это лицо… Она же видела сегодня… Этот напуганный полуребёнок на картине… Это же Анна!

Человек, родившейся через много лет после смерти Софи.

И ужас в глазах относится не к поверженным противникам. Нет, внушает ужас человек, спасший её. Чёрная воительница с лицом Марины Саргон. А не маской М. С.

Как? Как могла создать Софи подобное полотно? Откуда, из каких глубин слышала зов?

''Дура! Сестрёнка просто развлекалась, а ты бросай пить, не то ещё и не такое померещится. Девчонка-то на Аню совсем и не похожа' .

М. С. замолчала, сообразив что снова говорит сама с собой.

— Вот так и сходят с ума. Вот так. А себе врать не зачем. Всё рационально в твоем мире. И всё, хотя зачастую и с трудом, объяснимо. А этого ты объяснить не можешь. И незачем самой себе врать. Аня это на картине.

Аня резко проснулась. В первый миг она не могла вспомнить, где находится. Но потом…

Неужели вся та невероять, творящаяся вокруг неё, была на самом деле? Неужели, в самом деле, у неё есть теперь свой дом? Её дом, дом, где её кто-то любит, где она кому-то нужна, и где больше не надо ни от кого прятаться. Неужели всё это на самом деле, а не во сне и не в книгах. Ведь ей ещё совсем недавно казалось, что спокойной жизни нет и быть не может. Она и сейчас в это не до конца верила.

Однако, пора было вставать. Одежда, лежавшая на стуле, была та самая, что и вчера. Новая и необычная. Такая, какой там, где она жила раньше никто не носил. Мирская одежда считалась греховной. Но не было в ней греха.

Она оделась и вышла из комнаты. Утро было солнечным. Светло в доме. Вчера вечером она толком не рассмотрела, что здесь и как. И куда сейчас идти, совершенно не представляла. В конце коридора лестница на первый этаж. 'Наверное, там кто-нибудь есть' — подумала девочка.

И точно, ещё на лестнице слышан тот самый хриплый, громкий и резкий голос, который для Ани звучит лучше всех голосов на свете. Голос той, про которую ещё совсем недавно не слышала ничего, кроме страшных сказок… Но девочка её полюбила сразу и навсегда. За всю её недолгую жизнь все люди вместе не сказали и не сделали ей столько хорошего, сколько сделала генерал за несколько последних дней. Раньше у неё не было никого, кроме книг. А люди её за что-то не любили. И она старалась меньше попадаться им на глаза.

А генерала она хотела видеть как можно чаще. Она никогда ещё ни говорила слово 'мама' , а генерала она готова была так назвать…

Говорила генерал на каком-то непонятном языке. Это девочку уже не удивило. Но раз она с кем-то говорит, значит ей лучше обождать. Она присела на ступеньку лестницы.

— Анютик, это ты там ходишь? Давай сюда. — раздался из комнаты голос генерала.

Генерал сидит за столом, мундира с орденами на ней нет, только зелёная рубашка с погонами. Перед ней пепельница с окурками и чашка кофе, начатая пачка сигарет и зажигалка валяются на столе. Разговаривает она с той, которую вчера назвала. Та женщина стоит у окна. И она показалась девочке сильно удивлённой.

Аня нашла альбом со старыми фотографиями. Ей они казались сделанными в невозможно древние времена. Но она сразу узнала на фотографиях генерала. Прошло столько лет, а она почти не изменилась. Но незнакомых людей на снимках очень много. И чаще всего из них попадались три девочки, две уже почти большие, и одна маленькая.

Первый снимок, на котором они все вместе, сделан зимой. Высокая девочка в меховых наушниках обнимает другую, обе смеются, перед ними стоит маленькая, похоже, что она не столько радуется, сколько насмехается. Она махала рукой.

А лицом та невысокая девочка очень походила на генерала. И маленькая чем-то напоминает её. И они давно уже должны были стать взрослыми. И на фотографиях они действительно, становились старше. И часто рядом с невысокой оказывалась эта странная высокая девушка. Они явно, дружили. На некоторых снимках попадалась и генерал, только похоже, эти снимки делались случайно. Ещё один альбом, но заполненный только до половины.

На нескольких последних фотографиях были похороны. И на них очень много людей. Сначала она подумала, что эти фотографии попали сюда случайно. Но потом… На одном снимке открытый гроб, возле него — двое солдат с винтовками. А в гробу лежит она, и стоит рядом генерал.

Это последняя фотография в альбоме.

Неожиданно вошла генерал. Аня почти испугалась, ведь она смотрела то, что может, смотреть и нельзя. Но генерал не сердится.

— Она была очень хорошим человеком. — сказала она неожиданно — Очень. И она не была злой. А в нашем мире таким людям не выжить. Их просто не успеваешь защитить от зла, которого слишком много.

— Вы были её мамой?

— Да.

— Как её звали? — очень тихо проговорила девочка. Почему-то ей казалось, что генерал не захочет отвечать.