Фантастика 2025-156 - Оксана Олеговна Заугольная

— Какая уродилась, — повторила я вслух. — От взглядов лучше не сделаюсь, нового не нарастёт.

Чича вздрогнул.

— Ты не так поняла, — произнёс он еле слышно. — Я хочу запомнить, какая ты. Чтобы сотни лет спустя ещё помнить.

Вот спасибо, вот гений комплиментов! Сразу напомнил, что я умру сильно раньше, чем он. А перед этим ещё состарюсь, буду сгорбленная, у меня всё отвиснет… Я оглядела себя. А, не. Нормальная история, отвисать и нечему особенно. Ладно, пусть живёт, комплимент поднял мне настроение.

— Ты просто не понимаешь, насколько ты особенная, — продолжил Чича, но я была уверена, что он так говорил уже тысячи раз. Ладно, всё равно приятно же! — Я надеялся увидеть тебя такой ещё при нашей первой встрече. Прошло так много времени.

Я вспомнила, как он укусил меня при первой встрече, а я ударила его лопатой и привязала в пещере.

— Это называется прелюдия, — пояснила я вампиру, давясь со смеху. — Чтобы желание стало сильнее.

— Я ничего и никого не желаю больше, чем тебя, — уверил Чича и наверняка снова наврал. Но я не стала его поправлять, потому что он подхватил меня на руки, словно я ничего не весила, и впрямь уложил на кровать.

Когда он разделся сам, я не поняла, но меня этим зрелищем было уже не смутить, ведь в усыпальнице он уже снимал забавную пижаму, которую я залила своей кровью.

Чтоб меня бесы катали, у нас с Чичей чего только не было!

Впрочем, через мгновение он скользнул ко мне на кровать, и я взяла свои слова обратно. Такого у нас не было. Ни с ним, ни с кем-то другим.

Я сомневалась, правильно ли я поступила, раздеваясь сразу. Теперь я знала, что только так мне и следовало поступить, если я снова хотела очутиться в платье. Платье из поцелуев.

Никогда не представляла ничего подобного, но прикосновения губ, а порой и обнажённых клыков, к коже словно лишало меня этой кожи и в тот же самый момент укрывало чем-то. Каждый дюйм моей кожи горел от этих прикосновений, меня жарило и тут же обдавало холодом — всё-таки даже от моего жара вампир мог лишь слегка согреться.

Кажется, Чича собирался запомнить меня не только глазами, иначе зачем его руки и губы скользили по моим пальцам, груди, животу, спускались ниже, ласкали повсюду, не оставляя в покое даже коленки и пальцы ног.

А потом его губы снова возвращались к моим, язык нырял в рот, неся с собой чуть солоноватый привкус вспотевшей от жара кожи и пряный — от тех масел, что втирали в меня служанки. И я уже не злилась, что они меня отмыли от всей пыли и грязи, что я собрала за время расследования в университете. Пыль и песок на языке ощущались бы куда хуже.

Укутанная в поцелуи и скользящие прикосновения, я чувствовала себя словно основа для зелья. Пластичная, горячая и готовая взорваться, если добавить не те ингредиенты или не в том порядке. Но Чича определённо знал об этом зельеделии больше, чем я могла даже представить, поэтому не выдержала я первой.

— Тебе не кажется, что пора уже переходить к основному блюду? — сварливо, чтобы не смутиться до слёз, произнесла я. — Тебе всё равно, конечно, но я не молодею! Да и похороны пропустить будет нехорошо!

Прозвучало так, словно речь идёт о моих похоронах, и я бы засмеялась, если бы не была полностью увлечена тем, чтобы не выгибаться под едва тёплыми и в то же время такими горячими ладонями вампира.

— Вовсе не пора, — отозвался тот таким спокойным тоном, словно он тут книжку листал, а не меня! Ни отдышки, хрипоты! Дурацкие кровососы. Впрочем, клыки у него не убирались, а глаза потемнели так, что казались чёрными. Может, для вампира этого достаточно? — Сначала ты должна меня попросить.

Я даже глаза распахнула от изумления.

— Чего-о? Это тоже было в протоколе? — конечно, речь моя была куда более скомканная и прерывистая, но вампир прекрасно понял, что я говорю.

— Не было, — признался он, снова лаская мне ладонь так близко к вене, что кровь словно начала сильнее пульсировать там. Безобразие, даже моя кровь рвётся к нему!

— Тогда что за глупости? — я хотела возмутиться как следует, лопаты не было, поэтому меня хватило лишь на то, чтоб треснуть его пятками пониже поясницы. — Я королева, вообще-то! Я не могу просить. Но я могу потребовать! И я требую!

Вампир негромко рассмеялся, но издевательского в этом смехе ничего не было, и я решила оставить его не поджаренным десятком молний, хотя очень хотелось.

— Нет, моя дорогая королева, — и он прошёлся поцелуями от ладони до шеи. — Просить должна не ты. Точнее, не совсем ты.

Я хотела спросить, что он имеет в виду, но не успела. Прошло совсем немного времени с момента, как его прикосновения стали сильнее и жарче, словно он наконец согрелся, как я поняла, о чём он говорит. Я больше не принадлежала себе и ещё не принадлежала ему.

Я плакала навзрыд, с настоящими слезами, просто рыдала в голос, чтобы через мгновение хохотать. Стоны, крики — мой организм словно выбрался из ужасно узкого и жёсткого корсета, расправил крылья — и бесы его знают, что собирался теперь делать. Но точно не молча чего-то ждать, ну уж нет!

Так вышло, что я плохо помнила, что было дальше. Кажется, я довольно сильно покусала вампира, совершенно точно он укусил меня — его губы были тёмно-красные от крови, и он испачкал кровью мне лицо. А потом он наконец перестал дразниться, и мы слились в объятиях, становясь буквально одним целым. Горячим, сумасшедшим.

Теперь я уже не считала глупостью корону, плотно сжимающую мою голову. Она давила холодом, не позволяя мне раствориться в ощущениях слишком сильно, из-за чего я хоть и урывками, но что-то помнила.

В какой-то момент я забыла, как дышать, и испугалась, что умру, и этот страх вернул мне ощущения, которые хлынули на меня словно потоки воды. Я никогда не была у моря, но была уверена, что узнаю его, когда окажусь там.

Кажется, я потеряла сознание. Или уснула? Или потеряла сознание и это перешло в сон? Я не знала. Когда я открыла глаза, за окном только-только