Тенебрариум - Raptor

— Только в могилу не заведи, — добавил Флинт.

'Грибной район' назывался 'грибным' неспроста. Здесь, на территории, занятой пятью-шестью общежитиями, раскинулась самая большая колония грибов-пыхтунов. Поэтому, в своё время, Райли приходила сюда искать свежие грибницы для своих ловушек. Кроме пыхтунов, здесь произрастало ещё несколько видов менее опасных, или вообще не опасных грибов, облюбовавших место, изобилующее 'сырыми' аномалиями и перегноем, образовавшимся после разложения трупов-грибниц.

Где начинается этот район стало понятно без вопросов, потому что грибы начали попадаться ещё на подступах к нему, а воздух наполнился сырым, поганочным запахом. Серая пыль покрывала заплесневевший асфальт толстым слоем. Это были мириады мёртвых спор. На улице их быстро убивало солнце, поэтому дышать можно было без маски, так как вреда эти споры уже не представляли. Ну разве что липли на слизистые, вызывая лёгкую чесотку. А вот к тенистым подворотням, колодцам, старым машинам и, особенно, зданиям, подходить без респиратора уже было опасно. Грибы росли преимущественно в тени и сырости, избегая прямых солнечных лучей. Вольготно под солнцем себя чувствовали лишь какие-то странные мухоморы-зонтики, совершенно произвольных размеров: от сантиметра — до метра в высоту. Я начал было их пинать, но спутники быстро меня одёрнули. Хоть эти мухоморы и не считались опасными, трогать их всё же не рекомендовалось. Помимо мухоморов, к солнечным лучам терпеливо относились разноцветные трутовики-веселушки. Эти гнездились исключительно на древесине, бурно облепляя своими семейками не только живые деревья, но и столбы, заборы, двери.

Проходя мимо обросшей плесенью машины, я заглянул в салон, и увидел, что все сидения там сплошь заросли чёрными, кривыми грибами с остроконечными шляпками. Как назло, с противоположной стороны подул ветерок, который, пройдя сквозь автомобильное нутро, обдал меня таким гнилостным духом, что я закашлялся. Ещё один урок — не подходи к машинам в 'грибном районе'! Хорошо хоть 'свежака' не хватанул. День уже клонился к вечеру, а споры пыхтунов наиболее опасны с утра, поскольку погибают на солнце не сразу, а через несколько часов после восхода. Те, кто этого не знали, валялись сейчас на земле в виде кучек подсохшей плесени. Грибницы так сильно изуродовали тела, что теперь уже невозможно было определить, человеческие ли это останки, или звериные. Премерзкое зрелище. А уж тем более для меня, чудом пережившего грибное отравление. Перспектива испытать этот ужас сызнова прельщала меньше всего.

— Сюда, в этот подъезд, — указала нам Райли. — Всем надеть респираторы. Внутри будет много спор.

Команда послушно натянула на головы дыхательные маски. Дверь в подъезд заросла грибами так сильно, что её пришлось с треском отдирать от косяка. В воздух взметнулось облачко то ли спор, то ли засохшей плесени. Несколько грибов, оторвавшись, упали нам под ноги. Райли вошла в здание первой. Постояла немного на нижней площадке, и поманила нас за собой. Мы по очереди шагнули в заросший грибами подъезд. Внутри всё было похоже на какую-то декорацию из страшной сказки. Грибы густо облепили деревянные поручни и стены выше окрашенного. А между перекладинами железных перил тёмно-зелёной паутиной протягивалась плесень. Откуда-то сверху, между лестничными маршами сочилась вода.

— Не прикасайтесь к стенам, не наступайте на мох, — гундосил голос Райли, искажённый фильтрами. — Нам нужно подняться на третий этаж.

— Как скажешь, — ответил Гудвин. — Идём за тобой.

Шлёпая ногами по сырости, наш маленький отряд приступил к восхождению. Общежитие было заражено 'Мокрицей'. Вода сочилась из щелей в стенах, вытекала из-под дверей и капала с потолка. Подоконники заросли травой, как сплошными шторами. Полупрозрачные поганки фосфоресцировали зелёными огоньками из тёмных углов, гнилых шкафов и вытяжек.

— Дом держится на соплях, — прокомментировал Флинт. — Прогнил насквозь. Того и гляди, рассыплется.

— Нам в этот коридор, — дойдя до третьего этажа, Райли продолжала вести нас дальше.

— Ступайте осторожнее. Половицы гнилые и скрипучие.

Как я ни пытался, соблюдать осторожность у меня не получалось. Доски под ногами коварно скрипели и подламывались. Тёмный коридор казался длинным до бесконечности. С обеих сторон чернели двери жилых комнат. Предметы, оставленные в коридоре, были укутаны струпьями грибка и ворсистым плюшем лишайника. Чем дальше от лестничной клетки — тем темнее становилось. Гудвин вынул фонарь.

— Ну и жопа, — выругался Флинт. — Райли, ты уверена, что нам сюда?

— Уверена.

Мы прошли мимо общей кухни, с разбухшими шкафчиками и замшелыми газовыми плитами. Из крана позеленевшего умывальника размеренно капала вода. Бельё, висевшее на верёвках под потолком, покрывали тяжёлые грибные наросты, заставляющие его провисать до самого пола. Из никелированного таза, в углу на табуретке, букетом торчали зловеще светящиеся поганки. Когда Гудвин наводил луч фонаря на поросли чёрных грибов, те на глазах дымились и жухли.

— Сейчас пойдём мимо 'грибников', -сообщила Райли. — Старайтесь ни до чего не дотрагиваться. Чем меньше будоражим споры — тем меньше их будет на нашей одежде. Понял меня, Писатель?

— Понял, — кивнул я.

— Хорошо. Поворачиваем. Нам в эту комнату.

Указанная комната оказалась без двери. Мы вошли спокойно, как обычно по очереди. И буквально сходу упёрлись в кровать, на которой лежал отвратительный труп 'грибника', утыканный грибами с головы до ног. В свете фонаря можно было разглядеть, как от него вздымаются тысячи спор, потревоженных всего лишь движениями воздуха. Непередаваемая гадость. Двигаться здесь было очень сложно. Во-первых, темно, во-вторых, повсюду торчали какие-то предметы, покрытые спорами. Ко всему прочему, пыхтуны регулярно подворачивались под ноги. Один раз я даже не заметил пару маленьких грибков и раздавил их, выдавив фонтанчик спор из-под подошвы. Благо, Райли не заметила моего досадного 'косяка'. Или сделала вид, что не заметила.

Из первой комнаты во вторую вёл внутренний проход, некогда загороженный сервантом, в настоящий момент полностью рассыпавшимся. Перешагивая через остатки сервантных досок, мы, как можно аккуратнее пробрались в следующее помещение. Райли очень осторожно прорезала плесневую занавеску, в которую я бы точно уткнулся головой.

Фу! Опять 'грибники'. Целая семья, что ли? Один скукожился у стенки. Двое лежат на кровати: большой и маленький. Наверное, мать с ребёнком. Наверное, успокаивала его до последнего, шептала, что всё пройдёт. Я стиснул зубы и отвернулся, прогоняя от себя бессмысленную жалость. Им уже не помочь. Тем более, своими бесполезными мыслями.