Лысый… шиноби? - GelioLex

за пару минут ленивого перемещения «трусцой» (насколько биджу вообще могут бегать трусцой).

Что делать с Гедо Мазо, мимо которой они сейчас пролетели? — саннин не знал. Пока бросить так. Отныне это лишь бесполезный сосуд. Его можно было бы исследовать, если бы появилась возможность. Но из-за наличия трёх хвостатых демонов позади вряд ли у той же Конохи прямо сиюминутно появится море желающих это сделать.

Сейчас нужно скорее предупредить всех о возможной опасности. Три разозлённых биджу на свободе — это походит на какую-то крайне неудачную шутку, тем не менее, это факт. Прямо посреди нейтральной Страны Дождя. И пока хвостатые не натворили бед, нужно быстро оповестить жителей и местных шиноби для проведения эвакуации, а главное — необходимо связаться с Конохой, чтобы та дала рассылку этой новости в Молнию, Туман и Камень. Разбираться сразу с тремя чужими биджу Скрытому Листу было совсем не с руки. Это не её проблемы.

Одно ясно наверняка: этот раунд противостояния с Конохой Акацуки проиграли. Их основная база — не уцелела. План по поимке биджу — потерпел крах. Их Лидер — Пейн-Нагато, очевидно, находится в Листе. Конан — также больше не проявляет признаков враждебности. Остальные шиноби организации не были в Амегакуре на момент вторжения Сайтамы и его команды.

Казалось бы, теперь дело за малым: выйти на связь с Акацуки и поставить ультиматум о капитуляции. Но Джирайя от Конан узнал, что Акацуки также имеет ещё одного члена — Учиху Мадару — легенду мира шиноби. И если всё обстоит именно так, то последний, узнав о пленении Нагато, может расколоть организацию или и вовсе целиком подмять оную под себя. Так что это ещё не конец.

Но, как бы там ни было, учитывая последние события, вряд ли Акацуки осмелятся действовать столь же нагло и открыто, как ранее. А это значит, у Конохи появится столь необходимое время на подготовку и сбор союзников. И если удастся объединиться с другими деревнями, то дни Акацуки будут сочтены. Рано или поздно, организация наёмников окончательно падёт.

* * *

Сон Гоку с грохотом и кряхтением уселся на задницу, приложив обе лапы к рогатой голове. Она раскалывалась так, будто по ней ударили десятком биджудама от Курамы.

Краем глаза он заметил, как его брат и сестра пробуждаются и, очевидно, чувствуют себя не лучше. Ну, по крайней мере, он из них поднялся первым, что слегка потешило эго Короля Обезьян.

Исобу перевернулся на пузо и, распластав передние лапы, так и остался лежать на земле. Его алые глаза пытались сфокусироваться, но то и дело грозились сойтись в кучку, или и вовсе закрыться.

Мататаби вообще не пыталась подняться, лишь перевернулась на бок, вытянув лапы, обозревая цветными глазами окрестности. Она первой подала голос:

— Нии-сан, где старший Кокуо?

Сон Гоку не ответил, лишь огляделся, чтобы примерно понять, где находится. Судя по климату — где-то в Стране Дождя. Их четверых запечатали в Гедо Мазо, и ранее они чувствовали друг друга, хотя и общаться, как сейчас, не могли.

Король Обезьян попытался найти или почувствовать связь с Пятихвостым, но кобылы поблизости не было. Хотя чакра его до сих пор витала в воздухе. Крайне сомнительно, что Гоби смог самостоятельно пробудиться раньше них и при этом ушёл в закат. Не тот у него характер. Но и вряд ли кто-либо из тупых людишек смог его захватить. Потому исчезновение Кокуо казалось загадкой похлеще оных у отца Рикудо.

Будучи запечатанными в Статуе Еретика, они могли наблюдать за всем, что творится снаружи. И последнее, что помнили биджу — удар от лысого монстра. Удар, что мог уничтожить саму их суть. Удар, означающих лишь одно: «Смерть». Смерть без возможности когда-либо вновь воскреснуть. Исчезнуть навсегда.

От этих воспоминаний алая шерсть на загривке Сон Гоку встала дыбом. А бледно-зелёная морда побледнела ещё больше.

— Не знаю, — ответил он. — Но нам лучше убираться отсюда.

— Думаешь, тот лысый герой вернётся, нии-сан? — почему Мататаби обращалась практически ко всем своим собратьям «старший брат», Сон Гоку не знал, лишь догадывался. Возможно, это связано с количеством хвостов. Логики в этом он не видел, ведь все они были созданы в один день. Впрочем, это сейчас совершенно не важно. Что происходит в голове у глупой кошки — ему было неинтересно.

Их отец давным-давно разделил Десятихвостого на девять хвостатых зверей, дав им имена. Создал их. Они помнили своего создателя, помнили его последние наставления и слова по поводу их предназначения. Но на этом всё. Мудрец Шести Путей провёл с ними мало времени. Слишком мало, чтобы узнать его и лучше понять его мотивы или цели.

— Герой? — саркастически выделил он. — В каком месте это лысые чудовище может быть героем?

— Он освободил нас, — заметила Двухвостая, скрутившись калачиком. Синее с чернильными отблесками пламя не перекидывалось на землю только благодаря её воле. Пляшущие языки на её теле воистину завораживали. На них можно было смотреть вечно. — Если бы он хотел нас уничтожить, то уже сделал бы это. Он пощадил нас в самый последний момент. Ты ведь тоже ощутил это?..

Со стороны могло показаться, что трое биджу просто молча отдыхают на природе, наслаждаясь омывающим их дождем. Однако, разумеется, это было совсем не так. Их общение проходило на ментальном уровне благодаря их глубокой связи, данной создателем-отцом. В реальности они не произносили ни звука.

Вопрос бакенеко заставил Сон Гоку крепко задуматься. От лысого монстра веяло силой, что превышала силу отца. Впрочем, нет… их сила была разных порядков. Если Рикудо словно бы управлял миром, мог создать небесное тело практически из ничего, или сотворить новую жизнь… то для лысого уничтожить всё вокруг было так же легко, как чихнуть для глупых людишек. Его единственный удар, без преувеличения, мог сокрушить вселенную. Лишь малая часть той мощи могла распылить Статую Еретика вместе с четырьмя биджу… однако в последний миг он передумал их уничтожать. Причины для Короля Обезьян были неведомы, но лысый пощадил их и не стал обращать в ничто.

— Я не хочу проверять, насколько распространяется милосердие этого бога, — пророкотал Сон Гоку, наконец, поднявшись на ноги. — Даже если он по какой-то причине пощадил нас, это не повод оставаться здесь и отдыхать. В нашем состоянии