Сборник книг вселенной The Elder Scrolls - Bethesda softworks

"Нет. Я не помню, — сказала Барензия, изображая безразличие. — Я провела большую часть жизни в Скайриме. Моя мать вышла за человека из Скайрима. Но они оба умерли. Расскажи мне, пожалуйста, что сталось с лордом и леди Морнхолда?"

Сержант пожал плечами: "Не знаю. Померли, небось. Там огроменная драка была, до того, как перемирие подписали. А теперича все тихо. Мож, и слишком тихо. Как перед бурей. Слушай, хлопчик, так ты на родную землю вертаешься?"

"Может быть", — сказала Барензия. На самом же деле ее влекло в Морровинд и Морнхолд неодолимо, как мотылька на зарево горящего дома. Строу это чувствовал, и был недоволен. Впрочем, он был несчастен с тех пор, как им пришлось спать раздельно, поскольку Барензия почиталась в караване юношей. Барензии тоже не хватало этого, но, похоже, не так сильно, как Строу.

Сержант хотел нанять их и на обратный путь, но, когда они отказались, все равно выплатил премию и написал отличные рекомендательные письма.

Строу желал осесть в Сангарде навсегда, но Барензия настояла на продолжении путешествия на восток. "Я королева Морнхолда по праву, — сказала она, в душе не совсем уверенная в том, правда это, или все это причудилось потерянному, напуганному ребенку. — Я желаю попасть домой. Мне нужно попасть домой". А вот это была уже несомненная правда.

Через несколько недель им удалось пристроиться к другому каравану, идущему на восток. К началу зимы они были в Рифтене, почти у самой границы Морровинда. Но погода испортилась, и им сказали, что ни один купеческий караван не рискнет выйти до середины весны.

Барензия стояла на городской стене и вглядывалась вдаль, в гряду заснеженных гор, стражей Морровинда, высившуюся за глубоким ущельем, отделявшим от них Рифтен.

"Барри, — мягко сказал Строу. — До Морнхолда еще далеко, почти столько же, сколько мы уже прошли. И эти земли кишат волками, разбойниками, орками, да тварями похлеще. Нам нужно дождаться весны".

"Там башня Зильгрод", — сказала Барри, имея в виду поселение темных эльфов, выросшее вокруг древней сторожевой вышки на границе Скайрима и Морровинда.

"Стражи на мосту не пропустят меня, Барри. Это лучшие имперские воины. Их не подкупишь. Если ты пойдешь, то пойдешь одна. Я не стану пытаться остановить тебя. Но что ты будешь там делать? В башне Зильгрод полно имперских солдат. Станешь для них прачкой? Или гарнизонной девкой?"

"Нет", — ответила Барензия медленно и вдумчиво. В действительности подобная мысль не казалась ей совершенно непривлекательной. Она была уверена, что сможет заработать на жизнь, ублажая солдат. У нее было несколько подобных приключений на пути через Скайрим, когда она одевалась женщиной и потихоньку ускользала от спящего Строу. Она просто искала чуточку разнообразия. Строу был нежен, но скучен. И она была крайне, хотя и приятно, удивлена, когда мужчина, с которым она познакомилась, после предложил ей деньги. Строу же почему-то был очень недоволен: орал на нее, а потом дулся по нескольку дней, когда ему удавалось поймать ее за этими похождениями. Он оказался весьма ревнив. Он даже угрожал бросить ее. Но не сделал этого. Да и не мог.

Однако имперские стражи были грубы и жестоки по всем статьям, и Барензия наслушалась немало жутких историй за время их путешествий. Самые ужасные рассказывали бывшие ветераны легионов, не без мрачной гордости и со всеми подробностями. Как она понимала, они желали шокировать их со Строу, но при этом было очевидно, что какая-то доля правды в этих диких россказнях присутствует. Строу ненавидел эти грязные басни, особенно из-за того, что ей тоже приходилось их слышать. Но было в них нечто, что казалось ему привлекательным.

Барензия чувствовала это и подбивала Строу поискать других женщин. Но он сказал, что не хочет никого, кроме нее. Она честно призналась, что не испытывает к нему подобных чувств, просто он нравится ей больше прочих. "Так зачем же ты путаешься с другими?" — спросил как-то Строу при случае.

"Не знаю".

Строу вздохнул: "Говорят, все темные эльфийки таковы".

Барензия улыбнулась и пожала плечами: "Не знаю. Или, нет… может, и знаю. Да, пожалуй, знаю, — она обернулась и нежно поцеловала его. — Наверно, в этом и есть объяснение всему".

Том II

Барензия и Строу остановились в Рифтене на зиму, наняв дешевую комнату в самом нищем квартале города. Барензия хотела вступить в Воровскую гильдию, так как знала, что у нее будут неприятности, если она попадется на своем промысле. Однажды она заметила в корчме известного члена Гильдии, молодого бесстрашного каджита по имени Террис. Она предложила разделить с ним ложе, если он поможет ей со вступлением. Он оглядел ее, ухмыляясь, и согласился, но при этом сказал, что ей все равно придется пройти испытание.

"Какого рода?"

"Э, — ответил Террис. — Сначала заплати, милашка".

[Данный эпизод исключен по настоянию Храма.]

Строу убьет ее, а, возможно, и Терриса тоже. Что во всем Тамриэле могло заставить ее пойти на такое? Она окинула комнату тревожным взглядом, но другие патроны потеряли к ней интерес и вернулись к собственным делам. Она не припоминала никого из них; и это была не та корчма, где они остановились со Строу. Если повезет, возможно, Строу и не узнает об этом. По крайней мере, не сразу.

Террис оказался самым обаятельным и волнующим мужчиной, какого она когда-либо встречала. Он не только рассказал ей о навыках, необходимых члену Воровской гильдии, но и лично учил ее, или же сводил с людьми, которые могли это сделать.

Среди таких была одна женщина, кое-что понимавшая в магии. Катиша была полноватой, солидной северянкой. Она была замужем за кузнецом, имела двух детей-подростков и, в целом, казалась ничем не выдающейся и респектабельной обывательницей. Отличия заключались в ее страстной любви к кошкам (что переносилось и на их человеческое подобие, каджитов), таланте к определенным видам магии и довольно странном круге общения. Она обучила Барензию заклинанию невидимости и поднатаскала в других заклинаниях скрытности и маскировки. Катиша свободно смешивала свои магические и немагические дарования, подкрепляя одно другим. Она не состояла в Воровской гильдии, но питала к Террису что-то вроде материнского чувства. Барензия относилась к ней с теплотой, какую никогда не испытывала ни к одной женщине, и через несколько недель рассказала Катише о себе все.

Она и Строу приводила к ней пару раз. Строу нравилась Катиша, но не Террис. Террис же, напротив, находил Строу "интересным" и как-то предложил Барензии попробовать "втроем".

"Абсолютно исключено, — твердо сказала Барензия, порадовавшись тому, что Террис поднял эту тему в приватной обстановке. — Ему это не понравится. Да и мне тоже!"