Граф Монте-Кристо - Александр Дюма

— Господин де Вильфор, — сказал, наконец, доктор, — позовите, пожалуйста, горничную мадемуазель Валентины.

Вильфор опустил голову дочери, которую поддерживал рукой, и сам пошел за горничной.

Как только Вильфор закрыл за собой дверь, д'Авриньи подошел к Нуартье.

— Вы желаете мне что-то сказать? — спросил он.

Старик выразительно закрыл глаза; как нам известно, в его распоряжении был только этот единственный утвердительный знак.

— Мне одному?

— Да, — показал Нуартье.

— Хорошо, я постараюсь остаться с вами наедине.

В эту минуту вернулся Вильфор в сопровождении горничной; следом за горничной шла г-жа де Вильфор.

— Что случилось с бедной девочкой? — воскликнула она. — Она только что была у меня; правда, она жаловалась на недомогание, но я не думала, что это так серьезно.

И молодая женщина со слезами на глазах и с чисто материнской нежностью подошла к Валентине и взяла ее за руку.

Д'Авриньи наблюдал за Нуартье; старик широко раскрыл глаза, его щеки побледнели, а лоб покрылся испариной.

— Вот оно что! — невольно сказал себе д'Авриньи, следя за направлением взгляда Нуартье, — другими словами, взглянув на г-жу де Вильфор, твердившую:

— Бедной девочке надо лечь в постель. Давайте, Фанни, мы с вами ее уложим.

Д'Авриньи, которому это предложение давало возможность остаться наедине с Нуартье, одобрительно кивнул головой, но строго запретил давать больной что бы то ни было без его предписания.

Валентину унесли; она пришла в сознание, но не могла ни пошевельнуться, ни даже говорить, настолько она была разбита перенесенным припадком. Все же у нее хватило сил взглядом проститься с дедушкой, который смотрел ей вслед с таким отчаянием, словно у него вырывали душу из тела.

Д'Авриньи проводил больную, написал рецепты и велел Вильфору самому поехать в аптеку, лично присутствовать при изготовлении лекарств, привезти их и ждать его в комнате дочери.

Затем, снова повторив свое приказание ничего не давать Валентине, он спустился к Нуартье, тщательно закрыл за собою дверь и, убедившись в том, что никто их не подслушивает, сказал:

— Вы что-нибудь знаете о болезни вашей внучки?

— Да, — показал старик.

— Нам нельзя терять времени; я буду предлагать вам вопросы, а вы отвечайте.

Нуартье показал, что готов отвечать.

— Вы предвидели болезнь Валентины?

— Да.

Д'Авриньи на секунду задумался; затем подошел ближе к Нуартье.

— Простите меня за то, что я сейчас скажу, но ничто не должно быть упущено в том страшном положении, в котором мы находимся. Вы видели, как умирал несчастный Барруа?

Нуартье поднял глаза к небу.

— Вы знаете, от чего он умер? — спросил д'Авриньи, кладя руку на плечо Нуартье.

— Да, — показал старик.

— Вы думаете, что это была естественная смерть?

Подобие улыбки мелькнуло на безжизненных губах Нуартье.

— Так вы подозревали, что Барруа был отравлен?

— Да.

— Вы думаете, что яд, от которого он погиб, предназначался ему?

— Нет.

— Думаете ли вы, что та же рука, которая по ошибке поразила Барруа, сегодня поразила Валентину?

— Да.

— Значит, она тоже погибнет? — спросил д'Авриньи, не спуская с Нуартье пытливого взгляда.

Он ждал действия этих слов на старика.

— Нет! — показал тот с таким торжеством, что самый искусный отгадчик был бы сбит с толку.

— Так у вас есть надежда? — сказал удивленный д'Авриньи.

— Да.

— На что вы надеетесь?

Старик показал глазами, что не может ответить.

— Ах, верно, — прошептал д'Авриньи.

Потом снова обратился к Нуартье:

— Вы надеетесь, что убийца, отступится?

— Нет.

— Значит, вы надеетесь, что яд не окажет действия на Валентину?

— Да.

— Вы, конечно, знаете не хуже меня, что ее пытались отравить, — продолжал д'Авриньи.

Взгляд старика показал, что у него на этот счет нет никаких сомнений.

— Почему же вы надеетесь, что Валентина избежит опасности?

Нуартье упорно смотрел в одну точку; д'Авриньи проследил направление его взгляда и увидел, что он устремлен на склянку с лекарством, которое ему приносили каждое утро.

— Ах, вот оно что! — сказал д'Авриньи, осененный внезапной мыслью. Неужели вы…

Нуартье не дал ему кончить.

— Да, — показал он.

— Предохранили ее от действия яда…

— Да.

— Приучая ее мало-помалу…

— Да, да, да, — показал Нуартье, в восторге оттого, что его поняли.

— Вы, должно быть, слышали, как я говорил, что в лекарства, которые я вам даю, входит бруцин?

— Да.

— И, приучая ее к этому яду, вы хотели нейтрализовать действие яда?

Глаза Нуартье сияли торжеством.

— И вы достигли этого! — воскликнул д'Авриньи. — Не прими вы этой предосторожности, яд сегодня убил бы Валентину, убил мгновенно, безжалостно, до того силен был удар; по дело кончилось потрясением, и во всяком случае на этот раз Валентина не умрет.

Неземная радость светилась в глазах старика, возведенных к небу с выражением бесконечной благодарности.

В эту минуту вернулся Вильфор.

— Вот лекарство, которое вы прописали, доктор, — сказал он.

— Его приготовили при вас?

— Да, — отвечал королевский прокурор.

— Вы его не выпускали из рук?

— Нет.

Д'Авриньи взял склянку, отлил несколько капель жидкости на ладонь и проглотил их.

— Хорошо, — сказал он, — пойдемте к Валентине, я дам предписания, и вы сами проследите за тем, чтобы они никем не нарушались.

В то самое время, когда д'Авриньи в сопровождении Вильфора входил в комнату Валентины, итальянский священник, с размеренной походкой, со спокойной и уверенной речью, нанимал дом, примыкающий к особняку Вильфора.

Неизвестно, в чем заключалась сделка, в силу которой все жильцы этого дома выехали два часа спустя; но прошел слух, будто фундамент этого дома не особенно прочен и дому угрожает обвал, что не помешало новому жильцу около пяти часов того же дня переехать в него со всей своей скромной обстановкой.

Новый жилец взял его в аренду на три, шесть или девять лет и, как полагается, заплатил за полгода вперед; этот новый жилец, как мы уже сказали, был итальянец и звали его синьор Джакопо Бузони.

Немедленно были призваны рабочие, и в ту же ночь редкие прохожие, появлявшиеся в этом конце улицы, с изумлением наблюдали, как плотники и каменщики подводили фундамент под ветхое здание.

Глава 18

БАНКИР И ЕГО ДОЧЬ

Из предыдущей главы мы знаем, что г-жа Данглар приезжала официально объявить г-же де Вильфор о предстоящей свадьбе мадемуазель Эжени Данглар с Андреа Кавальканти.