Достоевский. Энциклопедия - Николай Николаевич Наседкин

рекомендовал ему сделать перевод «Рейнеке-Лиса» Гёте, что старший брат и сделал (перевод этот до сих пор считается классическим), а в самом конце жизни писатель в письмах к Н. Л. Озмидову (от 18 авг. 1880 г.) и некоему Николаю Александровичу (от 19 дек. 1880 г.) в ряду обязательных авторов для чтения их детям назвал и Гёте.

Гиероглифов Александр Степанович

(1825–1900)

Публицист, критик, издатель, редактор еженедельника «Русский мир» (с 1860 г.). Достоевский встречался с ним, когда публиковал первые главы «Записок из Мёртвого дома» в РМ, сохранилась расписка писателя (от 23 авг. 1860 г.) в получении от Иероглифова 700 рублей серебром за эту публикацию. Возможно, именно Иероглифову было адресовано письмо (не сохранилось) с рекомендацией П. В. Быкова в РМ. В черновых записях к «Дневнику писателя» за 1876 г. упоминается имя Иероглифова. После смерти Достоевского Иероглифов опубликовал в своей газете «Гласность» (1881, 24 янв.) некролог писателя.

Гинтерлах Гюнтер Карл

(1815–1903)

Оптовый петербургский торговец. Среди долгов, взятых на себя Достоевским после смерти брата М. М. Достоевского, был и долг в 2000 рублей Гинтерлаху, который в 1871 г. предъявил писателю иск, причём потребовал уплатить немедленно, иначе последуют опись имущества и долговая тюрьма. А. Г. Достоевская, в своих «Воспоминаниях» ошибочно называя немца-торговца Гинтерштейном, пишет: «Мы долго обсуждали с мужем, как лучше устроить дело, и решили предложить Гинтерштейну новую сделку: внести ему теперь сто рублей и предложить уплачивать пятьдесят рублей в месяц с тем, чтобы после Нового года заплатить остальное. С этим предложением муж вторично поехал к Гинтерштейну и вернулся страшно возмущённый. По его словам, Гинтерштейн, после долгого разговора, сказал ему:

— Вот вы талантливый русский литератор; а я только маленький немецкий купец, и я хочу вам показать, что могу известного русского литератора упрятать в долговую тюрьму. Будьте уверены, что я это сделаю.

Это было после победоносной франко-прусской войны, когда все немцы стали горды и высокомерны…» [Достоевская, с. 230]

В конце концов, Анна Григорьевна взяла переговоры со спесивым торговцем на себя и сумела поставить его на место — тот согласился подождать.

Главное инженерное училище

В 1804 г. в Петербурге была открыта инженерная школа, преобразованная в 1810 г. в Инженерное училище, а с 1819 г. — в Главное инженерное училище, подготавливающее военных инженеров. Размещалось училище в бывшем дворце императора Павла I — Михайловском замке. По решению М. А. Достоевского старшие его сыновья Михаил и Фёдор должны были поступить в это училище на казенный «кошт». Однако ж старший не прошёл медкомиссию, а младший хотя и был принят, но с оплатой (950 р.), которую внесла А. Ф. Куманина. Учился Достоевский в Главном инженерном училище с января 1838 по август 1843 г. О нравах, царящих в училище, о Достоевском-кондукторе (так именовались воспитанники) оставили воспоминания ротный офицер училища А. И. Савельев, товарищи его по учёбе художник К. А. Трутовский и писатель Д. В. Григорович. Судя по этим мемуарам, Достоевский учёбой в училище тяготился. Что там говорить о Достоевском, когда даже такой жизнерадостный человек, как Д. В. Григорович уже на склоне жизни, можно сказать, с омерзением вспоминал: «Первый год в училище был для меня сплошным терзанием. Даже теперь, когда меня разделяет от этого времени больше полустолетия, не могу вспомнить о нём без тягостного чувства; и этому не столько способствовали строгость дисциплинарных отношений начальства к воспитанникам, маршировка и ружьистика, не столько даже трудность учения в классах, сколько новые товарищи, с которыми предстояло жить в одних стенах, спать в одних комнатах. Представить трудно, чтобы в казённом, и притом военно-учебном, заведении могли укорениться и существовать обычаи, возможные разве в самом диком обществе…» [Д. в восп., т. 1, с. 192] И далее Григорович живописал эти «обычаи»: над новичками, или как их именовали — рябцами, издевались изощрённо и безжалостно. Наливали, к примеру, воды в постель или за воротник, заставляли слизывать языком свежепролитые чернила, ползать на четвереньках под столом и при этом хлестали, загоняя рябца обратно под стол, по чему попадя скрученными жгутами… А если какой смельчак возмущался и давал сдачи — тут же его избивали так, что бедолагу стаскивали в лазарет, где, разумеется, он должен был сказать, мол, просто упал с лестницы и сам расшибся. Атмосфера училища действительно мало способствовала духовному развитию и формированию подростков. Сам Достоевский в письмах к отцу, естественно, не слишком откровенничал об атмосфере и нравах среды, в которую «папенька» его насильно впихнул, но всё же и в них проскальзывает-читается кой-какая информация к размышлению: «Любезнейший папенька! <…> Вообразите, что с раннего утра до вечера мы в классах едва успеваем следить за лекциями. Вечером же мы не только не имеем свободного времени, но даже ни минутки <…>. Нас посылают на фрунтовое учение, нам дают уроки фехтования, танцев, пенья, в которых никто не смеет не участвовать. Наконец, ставят в караул…» Это — фрагмент самого первого послания из училища (от 3 июля 1837 г.). В письме, написанном к брату Михаилу уже незадолго до окончания училища (от 27 фев. 1841 г.) — та же горькая тема: «Такое зубрение, что и Боже упаси, никогда такого не было. Из нас жилы тянут, милый мой. Сижу и по праздникам <…> Голова болит смертельно. Передо мною системы Марино и Жилломе [курс фортификации] и приглашают моё внимание. Мочи нет, мой милый…» Зубрёжка поначалу не спасла кондуктора Достоевского, и он 30 октября 1838 г. вынужден был сообщить-признаться отцу: экзамены по алгебре и фортификации он провалил и в результате оставлен на второй год. Михаила Андреевича эта весть буквально сразила: у него начала неметь левая сторона тела, открылось сильное головокружение, и только вовремя подоспевший в Даровое из соседнего Зарайска фельдшер пустил кровь и в последний момент спас его жизнь.

Но даже атмосфера Инженерного училища тягу Достоевского к литературе подавить не смогла. Он и сам проводил за книгой каждую свободную минуту, пристрастил к чтению того же Григоровича, образовал даже своеобразный литературный кружок, в который кроме него и Григоровича, входили А. Н. Бекетов, И. И. Бережецкий и Н. И. Витковский.

Гладышев Иван

Подполковник, командир инженерной команды Омской крепости с середины марта по октябрь 1851 г. Из-за конфликта с начальством был переведён на Кавказ, оставив у каторжников по себе самые лучшие воспоминания. В «Записках из Мёртвого дома» этот подполковник выведен как Г—ков (Г—в).

Глинка Михаил Иванович

(1804–1857)

Композитор. Достоевский встретился с ним на вечере у А. И. Пальма и С. Ф. Дурова в марте 1849 г., где композитор исполнял свои вещи. Воспоминания об этом вечере отразились в «Вечном муже», где Вельчанинов поёт романс Глинки «К ней»: «Этот романс Вельчанинову удалось слышать в первый раз лет двадцать перед этим, когда он