Афоризмы - Олег Ермишин

Мечта – это замок, существующий лишь до тех пор, пока его не начали строить.

Мудрость иных ограничивается ограничением мудрейших.

Муравьи и пчелы трудолюбивы. Но в очереди стоять неспособны.

На каждого незаменимого приходится как минимум еще несколько незаменимых.

Наше детство помнят наши старики, нашу старость – наши дети. Сами мы помним лишь несколько моментов.

Парадокс – это два конца одной истины.

Пес на цепи не заблудится, но и никуда не придет.

Проблемы зарождаются медленно, но размножаются быстро.

Рядом с большими воротами всегда есть крохотная калитка.

Своего господина рабу легче продать, чем купить.

Себя мы обманываем по нашим потребностям, других – по нашим возможностям.

Слепой к любой цели идет прямо.

Сплетня – всего лишь сплетня; две сплетни – уже легенда.

Стадо легче погонять, чем заворачивать.

Старость – единственное, чего все ожидают и что всех изумляет.

Старые знакомства и старая дружба появляются только в молодости.

Судьба пристрастна: она любит тех, кого и без того все любят.

Тайна – то, что вышло на явь.

Там, где кончается искренность, начинается одиночество.

Только молодость получает больше, чем тратит.

Только слабость не прощает, только бессилие не забывает.

Хорошее дольше помнится, зато плохое чаще припоминается.

Человек всегда остается самим собой. Потому что все время меняется.

Чем меньше аргументов, тем больше аргументации.

Чудеса случаются только в детстве.

Увы, будущее никогда не приходит – вокруг нас всегда настоящее.

Смерть павших на поле брани в молодости ощущается тем болезненнее, чем дольше живут их ровесники.

Время делится со смертью по справедливости: себе – всю жизнь, ей – всю вечность.

Большее зло всегда прячется за меньшим.

Люди готовы завидовать даже красивым похоронам.

Неприятности не стоят в очереди – они входят все сразу.

В конечном итоге люди друг другу равны – только не всегда, не везде и не во всем.

Иных знают так хорошо, что никто не желает их знать.

Сильный действует рукой, мудрый – умом, а хитрый – кем-то еще.

Владислав Гжещик

(р. 1935 г.)

сатирик

В конце концов из всего нашего интереса к знакомым и близким остается вопрос: «А он еще жив?»

В театре жизни единственные настоящие зрители – дети.

Вечная любовь знакома только влюбленным.

Двое храбрее втрое.

Если бы мы жили вечно, у нас на все нашлось бы время – но едва ли нашлась бы охота.

Знаменитые люди делятся на две категории: одних человечество не хочет забыть, других – не может.

Кто мечтает о пенсии – мечтает об отдыхе перед вечным покоем.

Кто не заботится о лошадях, должен позаботиться о хорошем кнуте.

Легко было ждать Пенелопе, когда очередь стояла к ней, а не она в очереди.

Молодость все открывает впервые, старость – только прежнюю молодость.

Настоящий мужчина узнается по женщине.

Обратные стороны медалей обычно очень похожи.

Открывание старых истин подчас напоминает раздевание пожилых дам.

Перед сражением каждый план хорош, после сражения каждый план плох.

По-настоящему молод лишь тот, кто мечтает стать старше.

Повиснет на шее женщина – и тебе уже легче.

Политик – это игрок, который пытается играть только своими картами.

После свадьбы слово становится плотью, а плоть – болтовней.

Пьедестал возвышает, но не дает развернуться.

Ревность всем верит и никому не доверяет.

Собственная старость тяжела, чужая – всего лишь обременительна.

Современная техника настолько облегчила труд женщин, что у мужчин появилась уйма свободного времени.

Судьба человечества – в руках человека. Вот в чем ужас.

Там, где двое дерутся, сразу оказываются трое героев и десять заслуженных ветеранов.

Только исследовав многих женщин, мужчина может понять себя.

Только на старых снимках мы молоды.

Увы, люди все длиннее говорят и все короче слушают.

Цепной пес может быть добродетельным, заяц – должен.

Цитата – это риск под чужую ответственность.

Человек был создан для жизни в раю. А в этом мире он беженец.

Многие мечтают о таких деньгах, при которых деньги уже не нужны.

Галстуки, шнурки и язык всегда развязываются в самый неподходящий момент.

Время приближается медленно, а уходит быстро.

Добро существует там, где его постоянно творят.

Если бы добра на свете было так мало, как говорят, зло не бросалось бы так ярко в глаза.

Зло никогда не спит, и к тому же часто просыпается.

Жить за счет искусства для искусства – вот истинное искусство.

При падении единственным смягчающим обстоятельством обычно бывает собственный зад.

Молчун ошибается редко. Только если заговорит.

Тридцать серебреников получают лишь те, кто не платит налогов. Остальные получают гораздо меньше.

Если любовь ничего не требует, то лишь потому, что она, как ей кажется, уже обладает всем.

Мечты – это планы в уме, а планы – мечты на бумаге.

Брак – единственный союз, из которого можно выйти только путем роспуска всей организации.

В определенных границах все можно. Скажем, на пастбище…

Правда настолько горька, что служит обычно только приправой.

Иногда даже с умным трудно потерять то, что нашел с дураком.

Старость: когда перестаешь завидовать и начинаешь сожалеть.

Цивилизация – не удовлетворение потребностей, а их умножение.

Кароль Ижиковский

(1873—1944 гг.)

писатель и критик

Афоризм, которой нравится в профиль, не следует разглядывать анфас.

Б. и В. – беседа двух каталогов; один в другом переворачивал карточки.

Беспощадность в избавлении от сомнений или способность не замечать их – называют силой воли.

Бога ради, не пишите такой чепухи, иначе я возомню себя гением!

Богатство ассоциаций не всегда свидетельствует о богатстве воображения.

Бывают колченогие столы, под которые подкладывают Библию – чтоб не шатались.

Внезапная любовь иногда бывает необходима, чтобы объяснить себе хаос и изменить уравнение жизни.

Вот бы установить день выслушивания чужих аргументов!

Все времена – переломные.

Вы еще не умерли, чтобы говорить о вас только хорошее.

Вы хотите быть честным по отношению к жизни? Но жизнь такая свинья, она все равно вас надует.

Где двое мирятся, третий оказывается в дураках.

Господь сотворил мир и сбежал.

Государство получило технические возможности, до которых оно не доросло ни нравственно, ни ителлектуально, – и экспериментирует с ними, как режиссеры на заре немого кино.

Действуя инкогнито, Господь не затыкает рты своим жертвам – им позволено обманываться и роптать.

До чего же просто плодить афоризмы, выворачивая наизнанку ходячие фразы и поговорки.

Добрые христиане воображают себе, будто Господь Бог имеет самую внушительную картотеку.

Дон Жуан своих любовниц взвешивал и записывал номера их туфелек.

Ее имитация любви стоит больше, чем непритворная любовь многих женщин.

Если в жизни перед нами оказываются два выхода, пусть даже друг другу противоречащие, то мы выбираем один из них – и, по мере возможности, также другой.

Если в споре вы убедили противника, под конец он непременно заявит: «В сущности, мы оба говорили одно и то же».

Если Гамлет и Дон Кихот остались в человеческой памяти как типы, то уж наверное не как типические характеры – скорее как типические вопросы или, еще точнее, типичный человеческий жест при столкновении с этим вопросом, типичная позиция человека перед лицом мироздания.

Если кто-нибудь от кого-нибудь (от человека, учреждения, правительства) получил взятку, тепленькое местечко или другое даяние, то он благодарен давшему не только по соглашению, из лояльности или из вежливости, но даже идейно, по убеждению, – за что уже не заплачено.

Если тысяча людей говорят одно и то же, то это либо глас Божий, либо колоссальная глупость.

Женщины и государственные мужи любят ставить нас перед свершившимся фактом, – часто по глупости, еще чаще из хитрости.