Жизнь и реформы - Михаил Горбачев

Напоминаю, что я поручал Крючкову, Язову и Пуго внимательно наблюдать за развитием обстановки и оказать содействие нашим товарищам, поехавшим от имени Совета Федерации.

Спустя много месяцев, уже в ходе расследования августовского путча 1991 года, Прокуратурой РСФСР были обнаружены документы, относящиеся к событиям в Вильнюсе. В так называемой «Справке по итогам командировки в г. Вильнюс» есть запись: «После принятия инстанциями решения о проведении операции в ночь с,12 на 13 января был произведен боевой расчет сил и средств… и т. д.»[26] Значит, были «инстанции»? Но если президент и Совет Федерации высказались за политическое решение и направили своих представителей в Вильнюс, то какие же это были инстанции?

Худшие мои опасения в связи с исходом событий в Литве очень скоро подтвердились. Дело не только в том, что после кровопролития 13 января все усилия предотвратить выход Литвы да и других Прибалтийских республик из состава Союза оказались тщетными. За исключением части русскоязычного населения в Балтии, можно сказать, в общественном мнении страны произошел поворот. Люди начали задавать вопрос: «Стоит ли удерживать прибалтов силой, проливать кровь? Раз уж они так хотят стать независимыми, Бог с ними, пусть уходят».

Ситуация в Прибалтике снова обострилась, когда через неделю за кровопролитием в Вильнюсе последовали кровавые столкновения в Риге. И здесь события развивались по очень похожему сценарию. 13 января Пленум ЦК Компартии Латвии заявил, что поддерживает требования трудовых коллективов о роспуске Верховного и всех местных Советов республики, отставке правительства, назначении новых выборов. В противном случае «Вселатвийский комитет общественного спасения» готов принять на себя всю полноту государственной власти.

Словом, выступление Компартии Латвии явно было продиктовано стремлением оказать поддержку своим литовским товарищам и надеждой, что возвращение коммунистов к власти в Прибалтике примет как бы «цепной» характер. Случилось обратное. Слабость позиций привела к проигрышу.

Теперь о самой стычке в латвийской столице между ОМОНом, охранявшим здание союзной прокуратуры, и силами МВД республики, уже сформированными на основе провозглашения независимости Латвии. Дело вылилось в настоящий бой в центре Риги. Человеческие жертвы, как и в Литве, только укрепили латышей в намерении добиваться полной независимости.

Ранним утром Язов доложил мне, что к нему ночью трижды звонили из кабинета Горбунова. Ссылаясь на поручение Председателя Верховного Совета республики, который «находится где-то на ужине с иностранной делегацией и слышит стрельбу», просили связаться с министром обороны СССР с просьбой ввести войска, чтобы остановить кровопролитие. Язов, по его словам, трижды ответил «нет» и дал указание не реагировать на подобные обращения, от кого бы они ни исходили.

Странное все это дело, подумалось мне тогда. Неужто по такому вопросу Горбунов не нашел нужным подойти к телефону и сам поговорить с министром?

Теперь по существу. Конечно, не обязательно подозревать провокацию. Всякому нормальному человеку, узнавшему о стрельбе в центре большого города, приходит в голову прежде всего обратиться к помощи милиции или армии. А если известно, что столкнулась республиканская милиция с отрядом союзного МВД, — то именно к армии. Вроде бы вполне логично, и на такую просьбу надо реагировать.

С другой стороны, нельзя отделаться от подозрения, что намеренно втягивают армию, чтобы потом поднять шум. Короче, хотел этого Горбунов или нет, но кому-то в Риге вооруженное столкновение было позарез необходимо. Темное вообще было это дело. Схватка произошла вроде бы на небольшом пространстве между зданием ЦК Компартии Латвии и прокуратурой — это всего двести метров. А убит оказался человек в другом месте, выстрелом в спину. Словом, в Латвии, как и в Литве, это отвечало интересам местных сепаратистов и едва ли обошлось без провокаций с их стороны.

Вспоминаю я в этой связи и свою встречу с Горбуновым и Рубик-сом. Она состоялась уже на другой день после событий, 22 января. Я говорил собеседникам, что с обеих сторон необходимо принять немедленные меры, чтобы не допустить эскалации конфликта. Президентский аппарат буквально завалили письмами из Латвии, что там может разгореться большая война. Я показал почту — два огромных короба.

Рубикс сказал, что не хочет обвинять в происшедшем персонально Горбунова, но Председатель Верховного Совета должен знать, что форсированными темпами идет формирование вооруженных отрядов и уже составляются списки лиц, которых намерены репрессировать. Он положил копии этих списков на стол.

Мы пришли к выводу, что возможности для сотрудничества есть. На этой хорошей ноте и расстались. Я просил Пуго помочь их взаимодействию, быть у них своего рода третейским судьей, поскольку сам он оттуда, всех знает лично. Тем не менее никакого взаимодействия не получилось. А Рубикс оказался в тюрьме.

Что касается вооруженного столкновения в Риге, то есть основание полагать, что оно было сознательно спровоцировано. Скорее всего, нити тянутся к радикально настроенным местным сепаратистам. Дело в том, что после вильнюсской трагедии, как я уже говорил, были отданы категорические распоряжения против использования вооруженных сил. Кроме того, поднятая в прессе, отечественной и зарубежной, мощная кампания протестов не могла не повлиять и на руководителей наших силовых ведомств. Сомневаюсь, чтобы они в тот момент хотели навлечь на себя суровые обвинения в насилии.

Кроме того, разбирательство случившихся инцидентов проходило публично, при участии многих народных депутатов СССР. Верховный Совет заслушал сообщения Дементея, Олейника, Тер-Петросяна, Фотеева об обстановке в Литве и принял решение направить в Вильнюс Г.С.Таразевича, председателя Комиссии Совета Национальностей по национальной политике и межнациональным отношениям. Несколько дней спустя Президиум Верховного Совета СССР постановил: принять к сведению информацию группы народных депутатов, выезжавших по поручению Верховного Совета в Латвию, и призвать государственные органы Латвийской ССР, все политические партии и объединения граждан исключить из своей деятельности какие-либо попытки решать вопросы внутренней жизни республики путем применения насилия.

Вдумчивый историк не пройдет мимо огромного количества постановлений Верховного Совета, правительства, президентских указов и обращений, в которых отмечаются нарушения Конституции СССР и советских законов Верховными Советами и правительствами Прибалтийских республик. Став на путь, как я уже говорил, достижения независимости любой ценой, сепаратистские партии, пришедшие здесь к власти, действовали своевольно, можно сказать, необольшевистскими методами. И они могли действовать так только потому, что опирались на поддержку российского руководства. Сразу после вильнюсского столкновения Ельцин, как известно, вылетел в Таллинн, где встретился с руководителями трех республик и подписал документ о признании Россией их суверенитета. Одновременно — беспрецедентный шаг в международной практике — руководители России и трех Прибалтийских республик обратились к Генеральному секретарю ООН с предложением созвать международную конференцию по урегулированию проблемы Прибалтийских государств. Иначе говоря, это был акт прямого приглашения к вмешательству во внутренние дела СССР.

Российские сепаратисты (не правда ли, странно звучит, но такова политическая реальность), всячески подталкивая прибалтов к отделению, в свою очередь активно использовали вильнюсский и рижский инциденты в интересах укрепления своих позиций и мощной атаки на Союз, союзный центр. 20 января в Москве состоялась демонстрация в знак протеста против событий в Вильнюсе, и здесь уже раздавались требования отставки Горбачева, Язова, Пуго. Пресса, тон которой задавали в основном радикальные демократы, не пытаясь разобраться в сути происшедших событий, валила все на президента, и это не могло не произвести впечатление на интеллигенцию.

Некоторые ее представители в одночасье забыли о том, что именно перестройка дала возможность провести скрупулезное расследование обстоятельств, связанных с заключением секретного Протокола к советско-германскому пакту 1939 года, и подтвердить наличие сговора в отношении Прибалтики; восстановить историческую справедливость и осудить наше вторжение в Венгрию и Чехословакию, что на съездах народных депутатов СССР подверглись критическому разбору драматические столкновения в Тбилиси, в том же Вильнюсе и других местах.

Пылая «праведным негодованием», не дав себе труда по-настоящему разобраться в тайных пружинах, которые привели к кровопролитию, они поторопились объявить существующий союзный режим преступным и выступить с яростными нападками на Президента СССР. Я имею в виду, в частности, заявление Абуладзе, Амбарцумова, Бовина, Голембиовского, Заславской, Петракова, Попова, Рыжова, Станкевича, Старовойтовой и Шаталина о событиях в Литве, опубликованное в «Московских новостях». Кстати, никто из них не говорил о неконституционных действиях литовских властей.