Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории - Ричард Матесон

В горле зарождался крик. Она стиснула зубы.

Девочка пошла к двери, ведущей в подвал.

Сара снова высунула руки в окно. Голова, казалось, становится все больше, и кожа вот-вот треснет.

Она ощутила на запястьях солнечное тепло.

Она начала разжимать пальцы.

Живот свела судорога, поток ужаса обрушился на нее тяжестью бетонного блока, сокрушая внутренности.

Она втянула руки в комнату и бросила щенка на стул.

— Нет, — рыдала она, — Нет, нет.

Она закрыла лицо вспотевшими ладонями.

Медленно отняла руки.

И посмотрела.

Хвост бешено вилял, карие глаза снова весело блестели. Маленький щенок радостно ковылял к ней по кофейному столику.

Крошечная стеклянная пастушка соскользнула со стола и вдребезги разбилась, когда щенок спрыгнул со стола и растянулся у ног Сары.

Чувство как будто поднималось изнутри, накатывая жаркими волнами на разум.

Пастушка лежала, разбитая на куски.

Комната кружилась. Сара слышала свой пронзительный крик.

Щенок вдруг забился у нее в руках.

Она вышвырнула его наружу.

Дело сделано. Она поняла, что стоит на коленях у окна, в ужасе глядя вниз. Белое изломанное тельце неподвижно лежало на бетоне. Все еще заключенный внутри ее разума, звучал визг падавшего щенка.

Он все падал и падал… Сон Дэйви сочился из стенок ее сознания.

Внизу из подвала выбежала девочка. Уставилась на щенка, раскрыв рот, не в силах издать ни звука.

Сара тоже пыталась закричать. Язык не повиновался.

Потом она повернула голову.

— Мама! Мама!

За спиной открылась дверь.

Сара снова посмотрела вниз. Вокруг тельца расплывалось красное пятно.

Она обессиленно навалилась на подоконник, голова склонилась к нагретым кирпичам. Катились слезы. Вдруг она услышала, как заговорили внизу люди. Кто-то увидел ее и окликнул. Люди все звали, но Сара не отвечала. Она вжималась лбом в угол оконного проема, пока не стало больно. «Если ты с ним что-нибудь сделаешь. Если ты с ним что-нибудь сделаешь, если…»

— Дэйви, — произнесла она осипшим голосом. — Это же ради тебя. Ты же знаешь, что это ради тебя.

Она заскребла ногтями по кирпичам.

— Мамочка тебя любит, — сказала она.

Она вышла вместе с консьержем. Стояла рядом с ним на пустыре. Ждала, пока он выкопает глубокую яму. Вдыхала острый запах сырой земли. Смотрела, как он опускает в яму холщовый мешок и засыпает его. Слушала, как он утаптывает землю.

Затем консьерж взглянул на нее.

— Вот и все, — произнес он.

Она все рассказывала ему, как щенок выпал из окна. Снова и снова рассказывала.

Он стоял на подоконнике, глядел вниз. Я испугалась, хотела снять его, ну, вы понимаете. Он услышал мои шаги и заволновался, ну, вы понимаете, одна лапа соскользнула с подоконника. А потом он упал. Прямо во двор.

— Он стоял на подоконнике, глядел вниз, — сказала она.

— Пойдемте, мисс Нильсен, — произнес консьерж.

Она больше ничего не сказала. Консьерж проводил ее до двери.

В квартире было слишком тихо, слишком душно и пустынно. Она открыла все окна. Не помогло. Воздух был затхлый, тяжелый, душный. Она обмахивалась газетой, но от этого только быстрее текли капли пота. Она втягивала в себя горячий воздух. Она слышала, как тяжелые рабочие ботинки утрамбовывают землю.

Она ходила из комнаты в комнату. Перед бюро остановилась и посмотрела на фотографию Дэйви. Провела бесчувственными пальцами по стеклу в рамке и поговорила с ним.

Вошла в его комнату и села на кровать. Вжалась лицом в его подушку и прислушалась. У кого-то из соседей разбилась тарелка, и она подскочила, впиваясь пальцами в грудь.

Она пошла в гостиную и постояла у окна. В небе загромыхало. Собиралась гроза. Интересно, весело ли Дэйви на пикнике.

Она перевела взгляд с темнеющего небосклона на тенистый двор.

— Это же ради тебя, — сказала она.

Она отошла к тахте и присела. Взглянула на руки в тонких синих жилках. Закрыла глаза и глубоко вдохнула.

— Он умер, — сообщила она.

Сара вздернула подбородок.

Стемнело. Снаружи доносился шум дождя.

Она встала и прислушалась. Зажгла все лампы в квартире и осмотрела ее.

Никого.

Она спокойно зашла в свою комнату и достала из шкафа плащ и зонтик.

Заперла за собой дверь, подергала ее. Дверь не отворялась.

Сара спустилась вниз и вышла под дождь. Постояла перед домом, дожидаясь. Дождь барабанил по упругой ткани над головой. Звук был приятный.

Ее покинуло чувство времени. Ноги промокли и замерзли, она чихнула. Но продолжала стоять. Она ждала своего сына. Он ехал домой, к ней.

Наконец из темноты вынырнули горящие фары. Прошуршали покрышки по мокрой мостовой.

Она заморгала от яркого света.

Машина остановилась перед ней. Задняя дверца открылась.

— Привет, сестренка, — послышался с заднего сиденья голос Эвелин, — И сколько ты тут ждешь?

— Совсем недолго.

В темноте обрисовывался силуэт Дэйви. Мальчик вышел из машины, и она обняла хрупкое тельце.

— Боюсь, Попрыгунчик съел слишком много или глотал слишком быстро, — сказала Эвелин. — Его здорово вырвало.

— О господи! — воскликнула Сара. — Пожалуй, мы уже пойдем.

Она заметила, как Джордж горбится за рулем, глядя в лобовое стекло.

— Спасибо, что взяли его с собой, — сказала Сара.

— Не за что, сестренка. Увидимся завтра утром.

— Ладно. Спокойной ночи, Джордж.

Джордж что-то пробурчал.

Дверца захлопнулась. Когда машина отъезжала, Сара снова притянула Дэйви к себе.

— Пойдем, дорогой, — сказала она мягко. — Мамочка уложит тебя в постельку.

Он ничего не ответил. Когда вошли в дом, Сара посмотрела на него. Он был очень бледен. Все время сглатывал, надувая щеки и сжимая губы.

— А где щенок? — спросил он слабым голосом.

Она ничего не сказала.

— Где? — Он впился зубами в нижнюю губу и схватился тонкими руками за живот.

— Детка, тебя надо сейчас же уложить в постель.

— Где песик? — заплакал Дэйви.

— Ушел.

— Нет!

— Милый, ты же знаешь, это не наш щенок. Он вернулся к своим хозяевам.

— Нет, — сказал он. — Я хочу щенка.

— Прошу тебя, Дэйви, — взмолилась мать.

Они дошли уже до третьего этажа.

— Прошу тебя, перестань это повторять. Сжалься над мамочкой.

— Я хочу щенка! — закричал он, заламывая руки.

Сара убрала волосы с его лба. Дэйви оттолкнул ее руку.

— Тсс! — предостерегла она. — Соседей перебудишь.

— Я хочу щенка! — заходился он в крике. — Хочу!..

Мать зажала ему рот рукой.

— Милый, милый, — говорила она встревоженно, — не кричи, пожалуйста. Этак поднимешь весь дом.