Весенние заморозки (СИ) - Александр Хомяков

Регадский военачальник разорался на своих солдат. Пристыженные или же, наоборот, воодушевленные, они снова построились и пошли на штурм сотворенной природой крепости. Теперь за ними следовали и золотые стражники, а над подходе было еще два крупных отряда.

Ардены приволокли и опрокинули на наступающих внушительного размера глыбу, но это задержало их ненадолго. Переступая через раздавленные валуном тела, они лезли наверх. Щиты защищали регадцев от мелких камней, а крупные наверху в какой-то момент кончились. Длинные копья арденов уже дотягивались до ближайших врагов. Закипел ближний бой.

Старшие севера выстроили стену из щитов, второй ряд воинов выставил вперед копья, а спины им прикрывали мечники. Местность была неровной, то и дело в арденском строю зияли прорехи, и из-за этого сделать свой строй непробиваемым они не могли. То тут, то там напиравшие регадцы врывались в промежутки, лезли на камни, метали копья, выбивая одного защитника за другим. Их было по-прежнему очень много, они все еще позволяли себе менять двух или даже трех своих солдат на одного северянина. Постепенно оттесняя оборонявшихся к расщелине, регадцы готовы были взять верх, и хоть никто из арденов, миакрингов и немногих эйториев, оказавшихся на Последнем рубеже, не дрогнул и не побежал, они были не железными и не бесконечными.

Громыхнуло. Воины севера с надеждой поднимали головы, и одновременно испуганно пятились враги. Гром сопровождался вспышками яркого синего света, на миг освещавшего скалы, и с каждой вспышкой все сильнее пятились южане, успевшие познакомиться с магией арденского прорицателя.

-А ну марш отсюда! - закричал Галд-лекарь, оказавшийся на вершине каменного зуба над самым сражением. Он размахивал руками и сыпал синими брызгами. - Пошли-пошли! Нечего мне тут!

Регадцы вряд ли поняли Старшую речь, но зато, похоже, прекрасно поняли, чем чревато появление мага. Строй держала только Золотая стража, остальные южане бежали прочь в полном беспорядке.

За Галдом-лекарем тянулся шлейф перегара. В безветренном воздухе разило от него нещадно, многие попавшиеся ему на пути Старшие отворачивались и зажимали украдкой носы. Маг покачивался и то бормотал себе под нос, то принимался кричать и воодушевлять защитников на бой, а потом запел лирическую балладу.

-Чего это он? - удивился скрючившийся в три погибели на чьем-то спальном мешке Дигбран. Такая поза немного ослабляла боль, усиливавшуюся всякий раз, стоило ему сделать лишнее движение.

-Пьян, - Лагорис сидел рядом с ним, держа друга за руку и тем поддерживая, напоминая, что тот по-прежнему не один. - Напряжение сбрасывает. Магия скаранита много сил отнимает, а Галдор который день колдует без остановки. Так и помереть недолго, вот и спасается, как умеет.

С камня, на который перенес себя магией лекарь, спуститься самостоятельно ему не удалось. Размахавшись руками на отступающих и бегущих регадцев, он так увлекся, что выронил скаранит. Камень нашли, но даже с пятого раза не удалось забросить его к незадачливому магу обратно. Пытаясь поймать свое грозное оружие, он так опасно пошатывался, что решили эти попытки оставить. Ардены встали плотной группой, на плечи им забрались еще трое Старших, а один из эйториев вскарабкался на самый верх, дотянулся до Галда и помог ему слезть. В процессе спуска лекарю что-то разонравилось, и он полез обратно на камень. Еле уговорили прекратить безобразничать.

-Прежде я отродясь пьяных арденов не видал, - Дигбран смотрел, как Галд пробирается среди раненых, осматривая их, а зам ним следуют двое сведущих во врачевании воинов и силятся разобрать, что им говорит пьяный в стельку лекарь.

-Я тоже, - сказал Лагорис.

Бенару и Лани насилу удалось прогнать к самой расщелине за лагерем, где собрались наиболее тяжело раненые из воинов. Лазарет и лекари были в другом лагере, добраться до него отсюда было не так просто, и помогали раненым кто чем может, в силу знаний и способностей своих.

-Уже смысла нет их лечить, - Дигбран уставился на огонь, едва теплившийся. В лагере никому не было дело до костра, да и потеплело немного. Снегопад почти прекратился. - Перебьют нас еще до заката всех.

-Жизнерадостность из тебя, Дигбран, так и прет, - услышал он голос Виластиса. Рыцарь тоже был где-то рядом.

Бывший воевода и сам понимал, что с таким настроением битвы не выигрывают.

-А ты меня не слушай, рыцарь. Я и так одной ногой в могиле, меня хворь рано или поздно доконает. Слушай тех, кому еще жить охота - глядишь, и пробьетесь.

Эйтории промолчали, и Дигбран решил, что возразить им нечего.

-Вот, правильно же я сказал - пробиваться надо. Спускаться вниз и уходить отсюда. Здесь мы в ловушке, отсюда только к богам на гору лезть. Только кто же нас туда пустит? Уходить в леса, там глядишь - к следующему утру регадцы сами вымерзнут.

-Нельзя нам уходить, - буркнул на это Лагорис. - Надо держаться, ни один из врагов не должен пробиться.

-Куда пробиться? - Дигбран был озадачен. - Я думал, они просто нас перебить хотят.

Эйторий, не поворачивая головы, показал оттопыренным большим пальцем себе за спину.

-На горку они рвутся, Дигбран. Помнится, говорил я тебе, что война эта непростая совсем.

-Так а мы тут причем? Пущай его боги хоть все друг дружку перебьют. Чего ради мы за ихние ссоры помирать должны?

-Хорошие слова, - вмешался Виластис. - Умные. Трезвые. Ардены многому вас научили, Дигбран. Но все же ошибаешься ты. Если мы выстоим здесь, многие люди и в вашем народе, и в нашем, и среди арденов живы останутся. А не выстоим - смерть им, скорее всего.

-Скорее всего? А точнее ничего сказать не можешь?

-Не могу, - признал Виластис. - Но проверить мои слова, как ты понимаешь, можно только одним способом, и второй попытки нам никто не даст. И лучше я помру здесь, но моя жена и мои дети, да и весь мой народ цел останется.

-Тебе хорошо, Старший. Твои родичи далеко отсюда. А мои тут, рядом, и если помру я, то их убьют тоже, ну или в рабство угонят - еще неизвестно, что лучше.

-Ну так придумай, как сделать, чтобы они не погибли! - неожиданно вспылил Лагорис, и Дигбран от изумления аж приподнялся, уставившись на друга.

-Ты сам-то понял, что сказал?

-Прекрасно понял, - эйторий понизил голос, но уставился на бывшего воеводу непривычно тяжелым взглядом, как умеют смотреть лишь Старшие. - Ты же нашу судьбу в руках держишь, Дигбран. Неужели ты до сих пор не догадался? Сколько раз мы по твоей милости во всякие неприятности влипали? Сколько раз ты нас оттуда вытаскивал? Да уже младенцу ясно бы стало, что тут к чему. Даже твой барон, хоть и Младший, сообразил давно, что Ланнаре надо при тебе быть, дабы от беды ее уберечь надежнее всего. А ты все никак не поймешь.