Благородный Дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— Я тоже не думал, — сказал пилот, который был чуть постарше. Данросс прибавил громкость, чтобы лучше слышать. — Сомневаюсь, что удастся вернуться, тайбань. Облачность опускается очень быстро. Если вы готовы, лучше полетели. Передаю управление.

— Поехали.

Левой рукой Данросс мягко повернул ручку газа, чуть увеличил обороты и подал рычаг вверх. Одновременно правая рука плавно водила ручку управления вправо, влево, вперед и назад в пределах крошечного круга, ища и нащупывая уже понемногу формирующуюся воздушную подушку. Левая рука контролирует скорость, подъем и снижение, правая — направление движения, ноги на педалях рулей высоты удерживают весь этот неустойчивый аппарат в горизонтальном положении, чтобы избежать крутящего момента. Данроссу нравилось летать на вертолетах. Выкладываться при этом нужно было гораздо больше, чем при управлении аппаратом с фиксированным крылом. Это требовало такой сосредоточенности и мастерства, что он забывал о своих заботах, полет приносил какое-то очищение. Однако в одиночку он летал редко. Небо — для профессионалов или тех, кто летает каждый день, поэтому он всегда предпочитал, чтобы рядом сидел пилот-инструктор. Удовольствия он при этом получал не меньше.

Руки чувствовали, как образуется подушка, и вот аппарат уже на дюйм в воздухе. Налетел порыв ветра, и Данросс мгновенно скорректировал небольшой уход вправо. Проверил приборы, стараясь просчитать риски, обшаривая все вокруг глазами и прислушиваясь к приятному рокоту двигателя. Когда машина стабилизировалась, он добавил оборотов, выжимая левый рычаг вверх, послал ручку управления на дюйм вперед и влево, компенсируя высоту ножными педалями, и вертолет стал круто уходить влево, набирая высоту и скорость, чтобы потом спуститься по склону холма.

Перейдя в горизонтальный полет, он нажал на рычаге управления кнопку передатчика и доложил о ходе полета в диспетчерскую воздушного движения в аэропорту Кай-Так.

— Следите за оборотами, — прозвучал в наушниках голос Мак-Ивера.

— Понял. Виноват. — Поспешив поправиться, Данросс чуть переусердствовал и выругал себя, а потом плавно выровнял вертолет и с удовольствием повел его по маршруту среди окружающей зелени на высоте около тысячи футов над уровнем моря, направляясь через гавань в сторону Коулуна и Новых Территорий, туда, где проводились гонки по холмам.

— Вы действительно собираетесь участвовать в гонках, тайбань?

— Сомневаюсь, Дункан. Но в любом случае хотелось полетать с вами. Всю неделю мечтал об этом.

Невысокий, с изрезанным морщинами лицом и острым взглядом постоянно обводящих все вокруг широко поставленных глаз, Дункан Мак-Ивер когда-то служил в королевских ВВС. Он владел небольшой вертолетной компанией, которая базировалась в аэропорту. По большей части он летал в черте Гонконга, в основном его подряжало правительство для топографической съемки. Иногда его услугами пользовалась полиция, иногда пожарные. А ещё таможенники.

Когда Данросс выровнял машину и встал на маршрут, Мак-Ивер наклонился и прикрыл приборы картонными кружками, чтобы Данросс вел машину, руководствуясь одними ощущениями и звуком двигателя, чтобы прислушивался к его тону и громкости. Если замедляется, значит, двигатель работает с большей нагрузкой, набираем высоту — следи за сваливанием; если ускоряется, значит, ныряем, теряем высоту.

— Тайбань, гляньте-ка вон туда. — Мак-Ивер указал на расщелину, прорезавшую склон холма сразу за Коулуном: она проходила прямо через разросшийся во все стороны поселок переселенцев. — Везде грязевые оползни. Слышали семичасовые новости?

— Да-да, слышал.

— Разрешите, я на минутку возьму управление на себя.

Данросс убрал руки и ноги с рычагов и педалей. Мак-Ивер искусно послал машину в сторону и вниз, чтобы подлететь поближе к поселку и рассмотреть разрушения. Ущерб был нанесен большой. Разбросало и засыпало, наверное, сотни две лачуг. Остальные, расположенные рядом с тем местом, где произошел оползень, оказались в незавидном положении, ещё более уязвимом, чем раньше. Густой пеленой висел дым от пожаров, возникавших с каждой подвижкой земли.

— Господи! Жуткая картина.

— Я сегодня чуть свет на ногах. Пожарные попросили помочь на холме номер три, выше Абердина. Пару дней назад там случился оползень и чуть не засыпало ребенка. Вчера вечером в том же месте произошла ещё одна подвижка. Страшное дело. Размеры оползня — двести футов на пятьдесят[338]. Уничтожено две-три сотни жилищ, но погибло только десять человек — вот повезло! — Мак-Ивер ещё немного покружил, пометил что-то в записной книжке, а потом дал полный газ и снова лег на курс. Как только вертолет перешел в стабильный ровный полет, он сказал: — Передаю красавицу в ваши руки. — И Данросс снова принял управление на себя.

Справа на горизонте показался Шатинь. Когда они подлетели поближе, Мак-Ивер снял картонные кружки с приборов.

— Хорошо, — проговорил, проверив их показания. — Все точно.

— Как у вас, интересная работа была в последнее время?

— Примерно одно и то же. Получил чартер в Макао, если погода позволит, на завтра утром.

— Ландо Мата?

— Нет, какой-то американец по имени Банастасио. Следите за оборотами! О, вот и место вашей посадки.

Недалеко от рыбацкой деревушки в Шатине начиналась грунтовая колея, которая вела в сторону холмов, где и проводились гонки. Трасса представляла собой неровную грунтовую дорогу, проложенную бульдозерами на склоне холма. У подножия стояло несколько машин, некоторые на трейлерах и прицепах, но зрителей почти не было. Обычно люди собирались сотнями. В основном европейцы. Это были единственные автогонки, проводившиеся в колонии. Английские законы запрещали использовать для гонок общественные дороги, поэтому ежегодные гонки на Гран-при Макао для любителей всегда проводились совместно Автомоторным и автогоночным клубом Гонконга и португальским муниципальным советом. В прошлом году победителем в гонке стал Гийо Родригес из команды гонконгской полиции, прошедший шестьдесят кругов за три часа двадцать шесть минут при средней скорости семьдесят две мили в час. Данросс на «лотусе»[339] и Брайан Квок на заимствованном «ягуаре» типа Е шли голова в голову вторыми, пока на одном из крутых поворотов — Фишермэнз-Бенд[340] — у вырвавшегося вперед Данросса не лопнуло колесо. Он чуть не разбился, причем на том самом месте, где у него взорвался двигатель в пятьдесят девятом, за год до того, как он стал тайбанем.

Теперь Данросс сосредоточился на посадке, зная, что на него будут смотреть.

Он выбрал необходимые обороты. Ветер дул навстречу и справа, и по мере приближения к земле вертолет попадал в небольшие завихрения. Данросс старательно удерживал его. В нужный момент он выровнял машину и остановил, зависнув в воздухе и полностью контролируя ситуацию. Затем, так же скоординированно, сбросил газ, плавно послав левый рычаг вверх, чтобы изменить шаг винта и создать воздушную подушку для посадки. Посадочные полозья коснулись земли. Данросс убрал до конца газ и потихоньку довел рычаг вниз. Посадка получилась прекрасной, как и всегда.

Мак-Ивер ничего не сказал — само это молчание уже служило похвалой, — наблюдая за Данроссом, который начал процедуру выключения двигателя.

— Тайбань, позвольте мне доделать за вас все остальное, — предложил он. — Похоже, эти парни чем-то обеспокоены.

— Спасибо.

Пригнув голову и хлюпая по грязи, Данросс направился к группе людей в плащах.

— Доброе утро.

— Все просто ужасно, тайбань, — сказал Джордж Чжун, старший сын Шити Чжуна. — Попробовал вот проехаться на своей, так застрял на первом же повороте. — Он указал на трассу. Там, зарывшись в грязь, стоял «ягуар» типа Е с помятым крылом. — Придется вытаскивать тягачом. — По дождевикам застучали капли дождя.

— Только время, черт возьми, потеряли, — недовольно произнес Дон Никклин, драчливого вида коротышка лет тридцати. — Нужно было ещё вчера все отменить.

«Совершенно верно, — думал довольный Данросс, — но тогда у меня не было бы предлога полетать и я лишился бы невыразимого удовольствия видеть, как ты торчишь здесь, потеряв понапрасну все утро».

— Все единогласно решили попробовать сегодня. И были согласны, что вряд ли что-то получится, — проговорил Данросс, сама любезность. — Ты был там. Твой отец тоже. А?

— Я официально предлагаю отложить это дело, — поспешил вставить Мак-Брайд.

— Утверждается. — Никклин побрел назад к новенькому, сверкающему грузовику с приводом на все колеса, на котором, аккуратно укрытый брезентом, стоял навороченный «порше».

— Милый молодой человек, — прокомментировал кто-то.

Собравшиеся смотрели, как Никклин привел свой грузовик в движение и, умело маневрируя на скользкой грунтовой дороге, пронесся мимо вертолета, двигатель которого затихал, а винты вращались все медленнее.