Искусство - Клайв Баркер

Короче говоря, от нее хотели, чтобы она приняла Искусство.

Она не могла отвергнуть такой дар. Она поняла это в тот самый миг, как только Искусство ее коснулось. Оно изменит Теслу — так, как она не могла и представить. Так, что для нее потеряет смысл различие между жизнью и смертью.

Возможно, между первым и вторым ударами сердца был момент, когда она все-таки могла отвергнуть дар и опять вы скользнуть из тела, Позволить ему умереть, исчезнуть. Но она уже сделала выбор, не успев его осознать.

И тогда в нее вошло Искусство.

— Что это? — спросил Киссун, когда тело его матери, лежавшее перед ним на асфальте, пронзили тысячи тонких, как иголки, лучей, Гарри не знал. Он только смотрел, как: тело старой женщины тает, будто в печи крематория. Но этот огонь не про сто уничтожал: сквозь исчезавшее тело Мэв О'Коннел проступало другое.

— Тесла?

Она казалась сотканной из огня, но все-таки это была она! Господи Всемогущий, это была она!

Гарри услышал, как гудение иадов у него в мозгу превратилось в вой, похожий на мычание испуганного быка. Киссун попятился к выходу, явно испугавшись не меньше, чем его безликий союзник, но тут Тесла позвала его по имени. Трансформация изменила ее голос.

— Такое нельзя простить, — сказала она. Огонь в ней почти погас, и она стала похожа на прежнюю Теслу. — Здесь, где родились и ты, и я…

— И ты? — повторил Киссун.

— Я родилась здесь сейчас, — ответила Тесла. — Ты стал тому свидетелем, хотя для тебя это слишком большая честь.

Вой иадов, слушавших их разговор, нарастал. Гарри вгляделся в темноту за спиной Киссуна и увидел, как страшное колесо оседает и распадается.

— Это ты сделала? — спросил он Теслу.

— Может быть, — ответила она, изучая свое тело.

Оно приобрело еще большую плотность. Особенно Теслу интересовали руки, и Гарри сообразил почему: она вспомнила про Яффа, чьи руки Искусство обезобразило.

— Будденбаум был прав, — заметил он.

— В чем?

— Ты получила Искусство.

— Я не собиралась, — сказала Тесла, и в голосе ее одно временно звучали изумление и печаль. — Если бы он не пролил кровь…

Она опустила руки и повернулась к Киссуну — тот продолжал пятиться от двери, уже переставшей быть дверью. После смерти Мэв ее фантазии таяли на глазах. Иады же уползали в темноту мелкими беспорядочными змейками, кольцами и зигзагами. Вскоре они превратились в небольшие темные облака, кое-где закрывавшие звезды. Потом исчезли и облака.

— Это только начало конца, — проговорил Киссун.

— Знаю, — ответила Тесла и улыбнулась.

— Почему же ты не боишься? — спросил Киссун.

— С какой стати? Потому что ты убил родную мать? — Тесла покачала головой. — На земле было полно таких же мерзавцев, как ты, чуть ли не от Сотворения мира. А конец означает, что все кончено, что ничего больше не будет. Не будет тебя — небольшая потеря, не так ли?

Он несколько секунд смотрел ей в лицо, будто что-то хо тел в нем найти. Не нашел и сказал лишь:

— Увидим.

Повернулся и скрылся во тьме, поглотившей иадов.

Наступила новая пауза. Все долго молчали и глядели, как рассеиваются стены дома Мэв. Гарри сел на корточки, и, когда последнее пятно иадов развеялось в звездном небе, по щекам у него потекли слезы радости. Тесла тем временем отошла на несколько шагов от того места, где снова появилась на свет — теперь она уже ничем не отличалась от прежней себя, — и стала смотреть на бушевавший через несколько улиц пожар. Где-то вдалеке завыли пожарные сирены.

— Что ты чувствуешь? — спросил ее Гарри.

— Я… пытаюсь сделать вид, будто со мной ничего не случилось, — ответила Тесла шепотом. — Если не торопиться… со всем не торопиться, то, возможно, я не сойду с ума.

— Значит, все не так, как они говорили?

— Прошлого я не вижу, если ты об этом.

— А будущее?

— Нет. По крайней мере, отсюда я точно его не вижу. — Она тяжело вздохнула — Мы еще не закончили историю. Может быть, в этом причина.

Со стороны сада долетел чей-то смех.

— Твой приятель, кажется, счастлив, — заметила Тесла.

— Это Рауль.

— Рауль? — На лице у Теслы мелькнула слабая улыбка. — Там Рауль? Господи, я думала, я потеряла его…

Она замолчала, не договорив фразы, и увидела Рауля, стоявшего на краю сада под цветущим деревом.

— Посмотри туда, — проговорила она.

— Что там?

— Ну да, конечно, — сказала она — Я ведь вижу его мертвыми глазами. Интересно — Она вытянула перед собой руку, соединив средний и указательный пальцы. — Хочешь попробовать?

Гарри поднялся на ноги.

— Конечно, — ответил он.

— Иди сюда.

Он подошел к ней с некоторым страхом.

— Не знаю, получится ли у меня. Но вдруг повезет. — Она дотронулась пальцами до его яремной вены. — Чувствуешь что-нибудь?

— Холодно.

— И все? А если… вот здесь? — На этот раз она коснулась лба Гарри. — Опять холодно?

Он не отвечал.

— Хватит?

— Нет. Нет. просто это так странно.

— Посмотри опять на Рауля, — предложила она. Д'Амур взглянул в направлении деревьев и удивленно вскрикнул.

— Ты видишь их?

— Да, — улыбнулся он. — Я их вижу.

Рауль был не один. Рядом с ним стояла Мэв, но уже не в пыльных лохмотьях, а в длинном светлом платье. Она сбросила прошедшие года и теперь стала красивой женщиной лет сорока. Она держала под руку мужчину, похожего на льва. Мужчина, одетый в летний выходной костюм, смотрел на свою жену так, как смотрел на нее с первого дня, — с бесконечной любовью.

Четвертым в этой странной группе был еще один призрак: Эрвин Тузейкер в бесформенном пиджаке и мешковатых брюках с легкой завистью косился на счастливую пару.

— Пошли к ним, — предложила Тесла. — У нас есть еще несколько минут, прежде чем сюда явятся люди.

— А что будет, когда они явятся?

— Мы уйдем отсюда. Пора приводить жизнь в порядок, Гарри, живые мы или мертвые. Нужно приготовиться к тому, что будет дальше.

— А ты знаешь, что будет?

— Я знаю, на что это будет похоже, — ответила Тесла и вошла в сад.

— На что же? — спросил он, следуя за ней под дождем лепестков.

— На сны, Гарри. На наши сны.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

ЛИСТЬЯ ДЕРЕВА ЖИЗНИ

I

1

Уик-энд в Эвервилле со всеми его знамениями, предзнаменованиями и нелепостями не остался незамеченным. Об Эвервилле заговорили сразу, едва началась неделя, как начинают говорить обо всех таких городках, если там случается массовое убийство либо выясняется, что это родина очередного президента. Вся Америка узнала, что в Эвервилле что-то произошло, хотя никто толком не понимал, что именно. Свидетели событий, которые могли бы что-то рассказать (те, что в субботу присутствовали на параде на Мейн-стрит, или те, что оказались в здании муниципалитета в ночь с субботы на воскресенье), только вносили путаницу. Мало того что они противоречили друг другу, но они противоречили и сами себе, час от часу и раз от разу вспоминая новые, абсолютно невероятные подробности. Тем не менее за неделю рассказы их о подземных толчках, огнях, падающих камнях просочились в таблоиды.