Петр Великий и управление территориями Российского государства - Андрей Владимирович Дёмкин

О порядке содержания лавок сообщал объявленный из Ратуши 23 декабря 1706 г. именной указ. В Москве местные торговцы должны «записать» в Ратуше свои лавки и торговые места, а пошлины платить в январе-марте. Кто этого не сделает, то лавки их конфискуют. В Москве и городах «с лавочных записок» платятся прежние пошлины: по 3 к. с 1 р. оценки лавки, да «отказного» – по 7 к. «с крепости». Если кто продал лавку, а «крепости» не оформил, то «с тех владельцев потому ж платить двойные и тройные (пошлины – А. Д.), до коликого владельца дойдет». Если в «крепости» цена лавки не указана, то ее оценить и брать пошлины. При спорах о лавках, как и при спорах о дворах, с «дворовой записи» – по 10 к. с 1 р. цены, да «с челобитной у печати» по 25 к. с челобитной. Напоминал бурмистрам, чтобы они с оставшихся не проданными товаров не забывали брать пошлины и записывать их в будущем году такой же указ конца 1706 г.

«Из давних лет» в Москве и городах дегтем, коломазью, мелом, жиром, рыбьим салом «ворванным и квашеным», а также смолой в городах торговали откупщики. Объявленный 21 июля 1707 г. из Ратуши именной указ сообщал, что 11 февраля государь запретил торговать этими товарами откупщикам, но «велел… продавать выборным от слобод целовальникам под надзиранием» бурмистров. Сам указ обращал внимание на то, что ямщики в Москве этим торгуют, и что им это запрещается. За нарушение – пеня «против винных корчемников». «Состоявшийся» 9 октября 1708 г. в Ратуше именной указ обращал внимание на торговлю в Смоленске, где тогда находилась «главная армия», товарами, привезенными из Москвы и городов. При предъявлении таможенных выписей об уплате пошлин в Смоленске с продажи товаров пошлин не брали, поскольку те товары там продавались в лавках, «а не в отвоз», и их покупали военные для личного потребления.

29 октября 1707 г. в Ратуше «состоялся» именной указ, который запретил отдавать таможенные и кабацкие сборы, состоявшие «в ратушском ведении», на откуп разных чинов людям. Откупа могли брать только «знатные и правдивые, и прожиточные люди». Причем поручители по ним также должны были быть, кому «мочно верить». Но вот такой же указ 18 августа 1708 г. разрешал в волостях и селах, «опричь городовых сборов», отдавать на откуп такие же и иные сборы «охочим купецкого чина людям», и при этом не упомянуто об их «прожиточности».

Об еще одном пошлинном сборе упомянул объявленный из Ратуши 25 января 1708 г. указ. Он предписывал брать пошлину «с клеймения» приносимых в Москве, к старостам Серебряного ряда, мастерами «плющильного и канительного дела» своих изделий. Пошлина составляла по 10 к. за 1 фунт. За ослушание следовали штрафы: в первый и во второй раз 25 и 50 р., да во второй раз еще и «батоги». А уж в третий раз мастера ожидало «лишение домовых всех пожитков» и наказание кнутом.

20 октября 1705 г. объявленный из Ратуши именной указ инициировал процедуру составления переписных книг жителей Москвы, городов, слобод и сел, «ведомых в Ратуше». В книги следовало записывать каждого «под своим именем», как «дворного», так и «бездворного», их сыновей, братьев, племянников, внуков и иных «сродников» и «приемышей». Следовало указывать возраст и его ремесленную специальность, о торговцах – где торгует, в своих или наемных лавках, сколько платят оклада «десятой деньги», а также иных платежей в казну. Также необходимо было отметить, где и в каких службах бывали. Для «бездомных» нужно указать, где живут, «нанимаючи в чужом углу», нанимают ли они землю или у кого есть двор в другом месте. Также следовало сообщить, кто «вышел в иные чины». В Ратушу предписано подавать сведения о московских жителях к 20 сентября, о жителях ближних мест – к 1 октября, а дальних – к 1 ноября. Книги присылать в Ратушу, но на местах, в Земских избах, иметь их копии. Если кто: старосты, соцкие, бурмистры, – «сему учинятся противны» и на указные сроки книг в Ратушу не представят, то «повинны будут пени большого определения». Если же в книгах «явится… утайка, или чем иным какая неправда», то вышеназванных ожидает «жестокое наказание» (см. выше, как в случае с таможенным делом).

Нами было отмечено, что вначале сбором доходов от «крепостных дел» ведала Оружейная палата. Но вот 8 января 1706 г. вышел объявленный из нее именной указ. Он передавал их «ведение» «в городовых Ратушах бурмистрам». При этом отмечено, что приказные люди в больших городах, а в «малых» сами воеводы, ранее «к примножению с тех дел казны чинили нерадение», а в правеже пени «для своей воли чинили всегдашнюю остановку». Также «письму тех дел чинилось немалое помешательство», а жителям, «паче торговым людям в промыслах остановки и убытки, и сбору с тех дел казне утраты». Теперь бурмистры должны забрать себе указные статьи и записные книги, а также сбор денег из Приказных изб (подчинялись в городах воеводам), и в своих Ратушах определили подьячим, «где нет особых писчих изб, особые столы». Само собой – бурмистры должны смотреть за этими подьячими, чтобы от них в письме крепостей не было бы «никаких слабостей» и «сверх указного в казну сбора себе взятков не брали».

Вначале содержание этого указа было повторено в таком же указе 16 марта. В конце земских бурмистров предупреждали, если в этом деле они проявят такое же «нерадение», как прежде воеводы и приказные люди, и в «крепостных сборах» появятся «недоборы», то их, а также неполученную прибыль, доправят на них и «лучших градских людях, которые их в земские бурмистры выбрали», а также с них будет взят большой штраф. Но вот вырученные деньги в начале января и июня они должны посылать в Москву, но не в Ратушу, а «к московским крепостным делам» (в образованный новый орган). Именной указ 15 октября 1707 г. уточнял, что в 1706 г. «крепостные дела» стал ведать «обер-инспектор ратушского правления» (Курбатов). На местах этим занимались земские бурмистры, о чем сказано выше.

25 октября 1707 г. в состоявшемся в Ратуше именном указе назван тот новый орган: «Приказ крепостных дел». Этот приказ сразу же «уведомился», что в Москве «крепостных дел писцы, а иные и надсмотрщики, в палатке тех дел бывают не по вся дни, а другие, и побыв малое время, выходят, свои дела не исправя». И по указу государя «обер-инспектор ратушского правления» Алексей Курбатов приказал крепостных дел «надсмотрщикам» и писцам «приходить к письму крепостей в палатку с сего 25 октября и чрез все зимнее время в начале первого часа дня, а конечно в последней чети вседневно. А работать всем до полудня, а от полудня оставаться