У зоны свои законы - Вячеслав Жуков

– Я – твой отец. – Старик поднял худую морщинистую руку, обтянутую белой, почти прозрачной кожей.

Наташа раскрыла рот, но произнести ничего не могла, смотрела растерянно. Мысли в голове путались. «Это чудовище – мой отец?»

– Да. Я. И не удивляйся. От тебя скрывали правду.

– Но я… – попыталась возразить Наташа, но старик не дал ей продолжить:

– Послушай меня. Когда тебе было год с небольшим, твоя мать, моя жена, отдала тебя в детский дом. Но там ты пробыла недолго. Совсем недолго. В это время у другой женщины родился мертвый ребенок. Роды были тяжелыми, и врачи что-то там сделали не так, но после них она уже больше не могла рожать детей, и вот тогда, убитая горем, она решила взять ребенка из детского дома. Выбор пал на тебя. Тебе дали другое имя и записали на другую фамилию. Ты стала Заглодина Наталья. Но настоящее твое имя – Надя. Надежда Наизова.

Наташа не хотела верить услышанному, но возражать было бесполезно. «А что, если он говорит правду?»

– Поверь мне. Это так. Твой всесильный дед, полковник Тютин, постарался внести путаницу в документы. Он не хотел, чтобы кто-нибудь когда-нибудь узнал, чья ты дочь. Понимаешь?

Наташа ничего не понимала. Чего угодно могла ожидать, но только не этого. Она – дочь бандита, но воспитывалась в семье полковника милиции. «А может, он сумасшедший?» – подумала она. Оставалось только терпеть и ждать, что же еще выкинет этот странный старик. А он продолжил:

– Тютин только все запутал…

– Мой дедушка – хороший человек. Его все уважают, – осмелилась сказать Наташа.

Страшное лицо старика перекосилось, он заскрипел зубами, едва сдерживая свою нечеловеческою злобу.

– Хороший? Этот хороший человек упрятал меня за решетку…

– А ты?.. Ты убил моих родителей…

– Они тебе не родители! – закричал старик. Голос его сорвался, и он разразился надрывным кашлем.

Тут же, на столе, стояла стеклянная баночка с таблетками. Старик быстро достал одну, проглотил, запив водой из хрустального стакана.

– Они тебе не родители! Твой отец – я, – проговорил он уже спокойнее, не повышая голоса. – У меня никого больше нет. Жить мне осталось недолго. Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

– Я?! – Наташа, вскочив со стула, отступила к двери. – Остаться с вами? Нет. Я хочу домой. Отпустите меня, пожалуйста…

– Доченька. Я очень долго искал тебя. Знаю, ты мне не веришь. Но посмотри на эту фотографию. – Он подошел к Наташе, держа в руке фотографию. – Вот, взгляни. На этой фотографии твоя мать. Посмотри, как ты похожа на нее. Глаза, волосы, губы. А овал лица? Ну, посмотри! – Старик схватил Наташу за руку и потащил к столу, поближе к горящим свечам. – Посмотри, Наташа!

Наташа упиралась, но старик, несмотря на свой возраст, оказался достаточно сильным.

– Отпусти меня! Я не хочу! Я не останусь здесь!

– Глупая девчонка! Ты пойми. Ты – дочь бандита. Теперь, когда ты знаешь все, я не думаю, что ты сможешь спокойно жить. А твой самозваный дед, Тютин, – сдохнет. Я долго, очень долго ждал этого! Я убил его дочь, зятя и его убью. Слышишь? Глупая девчонка! Он поломал мне жизнь! Ты не знаешь об этом. Мне! Твоему отцу.

– Ты мне не отец. Ты – человек, который причиняет мне боль.

Старик, вздрогнув, отпустил ее.

– Значит, ты так? Ну, ладно, – прозвучало угрожающе. – Ты такая же дрянь, как твоя покойная мать. Ладно. Хорошо. Я даю тебе время подумать. Посиди пока у меня в подвале. Скоро здесь будет твой дедушка, – старик постарался произнести это слово с издевкой, – и тогда ты изменишь свое мнение. Тингиз! – громко крикнул старик, и тут же в комнату влетел горбоносый. – В подвал ее, – указал костлявой рукой старик на Наташу. – Пусть посидит, о жизни подумает.

Горбоносый нерешительно проговорил:

– Так ведь там у нас торгашка сидит. Куда ее тогда девать?

– Разве выкуп за нее еще не получили? – озабоченно спросил старик, и лицо его сделалось злым и оттого еще страшнее.

– Ребята поехали. Но за нее, кажется, платить не станут.

– Значит, надо кончать с ней. Сколько можно ждать? – Старик, махнув рукой, налил в бокал вина, выпил небольшими глотками. На Наташу он не смотрел.

Горбоносый по-лакейски поклонился, проявляя этим уважение к хозяину, и взял Наташу за руку.

– Пойдем, – сказал он и, не обращая внимания на крики и сопротивление, выволок ее из комнаты.

Наизов отвернулся. Непокорность дочери раздражала его.

Подвал, куда горбоносый притащил Наташу, оказался сырым и холодным. И что самое неприятное – темным. Полумрак едва проникал сюда с лестницы. Дверь была решетчатая, и в нее забегали здоровенные крысы. Никогда Наташа таких крупных крыс не видела, а увидев, испуганно прижалась к горбоносому.

– Я с детства боюсь крыс. Не надо меня в подвал. Они съедят меня. Вы что? – попробовала она уговорить горбоносого.

– А ты их лови и в рот, – рассмеялся тот. – Вон Анжела ничем не брезгует. Все в рот тянет. – Он посмотрел в темный угол.

Наташа с трудом рассмотрела в углу сидящую на корточках обнаженную женщину. Наташа испугалась. «Неужели они и меня разденут? Да здесь и в одежде дуба дашь», – подумала она. Голос горбоносого прервал ее размышления.

– Эй, ты, – позвал он женщину. – Анжела, иди сюда. Освобождай кабинет. – Он втолкнул Наташу в подвал.

Женщина встала, и Наташа увидела на ее коленях синяки.

– Боже! – испуганно прошептала Наташа, а женщина зловеще оскалилась – передних зубов у нее не было.

– Это для удобства, – произнес горбоносый. Схватив женщину за растрепанные, давно не чесанные волосы, он заставил несчастную опуститься перед ним на колени.

Анжела хорошо знала, что от нее требуется. Медленно расстегнула ему «молнию» на брюках и достала член, поглаживая его до тех пор, пока он из вялого не сделался упругим, потом взяла его в рот…

– Вот. Смотри сюда, – возбужденно проговорил горбоносый Наташе. – Ты не отворачивайся, смотри. На нее смотри. Как ей приятно! Правда, Анжела? Тебе ведь приятно? Отвечай, сука!

В ответ женщина угукнула и кивнула головой, не отрываясь.

Горбоносый вдруг застонал и, схватив ее обеими руками за волосы, прижал к себе, но глядел в этот момент на Наташу.

Наташа, опустив глаза, покосилась на Анжелу. Женщина старательно высасывала из горбоносого все до капельки. Глаза ее искрились. Она вся дрожала от наслаждения. Наконец горбоносый не спеша застегнул брюки, одной рукой удерживая Анжелу и не давая ей встать с колен. Женщина, не понимая, что еще он от нее хочет, вопросительно посмотрела на бандита.

– Знаешь, Анжела, сосешь ты хорошо. Но я должен тебя огорчить. За тебя не заплатили.

Женщина попыталась вырваться, но горбоносый только еще крепче схватил ее за волосы, быстро достал из кармана нож и ударил. Но Анжеле все-таки удалось немного отклониться – лезвие ножа надрезало ей кожу на шее, но саму артерию не достало.

– Я – Анжела Бордовских. Приехала с Украины. Торговала на рынке. Они взяли ме… – прокричала она, шепелявя, Наташе, чтобы та запомнила.

Второй удар ножом оказался более точным. Кровь брызнула струей, попав на одежду горбоносому.

– А, черт! – выругался он, отскакивая в сторону.

– Если сможешь, передай… – прохрипела Анжела, но так и не смогла выговорить, что передать и кому. Схватившись за решетчатую дверь, несчастная женщина еще попыталась ее открыть, но сил уже не было, и она, истекая кровью, упала.

Наташа закричала, закрывая лицо руками, хотела выбежать, но горбоносый закрыл дверь на щеколду.

– Выпусти меня отсюда! Слышишь? Я не хочу… Выпусти!

Не обращая внимания на ее крик, горбоносый сказал:

– На одну шалаву меньше стало. – Он презрительно плюнул на умирающую женщину и стал подниматься по лестнице.

– Не уходи! – орала Наташа, чувствуя, что сходит с ума.

Но горбоносый ушел. Не прошло и минуты, как тут оказались крысы, эти отвратительные существа, не брезговавшие ничем. Они набросились на умирающую женщину, вгрызаясь ей в рану на шее.

– Помогите! Прошу вас! – закричала Наташа. Голова у нее закружилась и, покачнувшись, она рухнула на влажный и холодный каменный пол.

Тютин, сидя в кухне, потягивал из чашки холодный китайский чай. Прочитал в какой-то газете, будто он помогает стимулировать работу мозга, укрепляет нервную систему и повышает иммунитет. Он уже полмесяца глотал эту гадость, но видимых результатов в себе не замечал. И нервы были ни к черту, и сердечко стало больше пошаливать, и много еще такого, чего приобретает человек с годами. Даже уставать он стал чаще.

Настроение было паршивое. Он с ненавистью взглянул на недопитый чай и поспешил вылить его в раковину. Взглянув на часы, подумал о Наташе.

На часах было без четверти десять. «Наташа уже на месте. Как только Ершов вернется, приедет ко мне и расскажет, как доехали. Буду ждать его возвращения», – с нетерпением думал он, теша себя мыслью, что с Наташей все будет в порядке. И теперь, когда бандиты не сумеют достать ее, он может спокойно действовать. «Ладно. Мы еще посмотрим, кто кого. Мент вам не по зубам, господа бандюки!» – Он старался настроить себя на победу, как боксер перед боем, и не допускал даже мысли, что раунд в его жизни может оказаться последним.