Любоф и друшба - Елена Колина

Оказалось, что Лидочка не больна, а просто хочет, чтобы у нее была большая грудь. Лидочка с мамой постоянно предпринимают какие-то действия по улучшению Лидочки – перекрашивают волосы, пробуют разную косметику. На этот раз они увеличивали Лидочке грудь.

Большая грудь должна была появиться к пятнице. Что-то такое в пятницу произойдет, что необходима большая грудь, – дискотека или вечеринка. И они с мамой уже перепробовали все народные средства – йодные сеточки, медовые и чесночные маски, а воз и ныне там, то есть грудь не увеличилась ни на сантиметр.

Лидочка уныло жевала капустные листы, как коза, и плевалась – «ненавижу капусту», – а мама ласково уговаривала ее – «ну, еще один листик, за мое здоровье»…

– А я знаю про это с научной точки зрения, – подобострастно заглянула маме в глаза Мария. – Американские исследования доказали, что маленькая грудь лучше, потому что объем груди создается подкожным жиром, а жир притупляет чувствительность нервных рецепторов.

– Зачем мне эти рецепторы? – удивилась Лидочка.

– Не порти мне ребенка, – воинственно огрызнулась мама и погладила Лидочку по голове.

– А-а, они имеют в виду для секса! – из-под маминой руки вскричала Лидочка. – Ну и дураки! Передай американцам, что большая грудь гораздо сексуальней – это раз. Грудь увеличивается, когда ее трогает мужчина, – это два. А когда начинаешь жить половой жизнью, грудь сразу же увеличивается вдвое – это три. Я это точно знаю – мне одна девочка сказала!

Я представила себе, как я с размаху шлепаю Лидочку по попе… Нет, с размаху ей будет больно – я легонько шлепаю ее по попе… нет, я лучше вообще не буду ее шлепать, ведь она еще ребенок. Я лучше объясню ей, что нельзя слушать «одну девочку», в голове у которой все предрассудки мира.

– Лидочка, мед, чеснок, йодная сеточка и половая жизнь – это глупости, предрассудки… – начала я.

– Я хочу большую грудь, потому что мужчины любят большую грудь!.. – вскричала Лидочка.

Лидочка – единственная из нас, кто может при маме обсуждать такие темы – мне бы и в голову не пришло как-то показать маме, что я знаю, откуда берутся дети.

– Тогда съешь кочан капусты, – мрачно сказала я и ушла к себе. С меня достаточно унижений!

…А мама так меня и не простила.

Визит нашего родственника подходил к концу – завтра вечером Игорь должен возвращаться в Москву…

Мама все еще меня не простила, а теперь, когда тетя Ира принесла нам неожиданное ужасное известие, мама вообще никогда меня не простит…

Достоинство, с которым мама приняла неожиданное ужасное известие, вызывает уважение, у мамы потрясающая сила воли… Единственное, что она себе позволила в этой драматической ситуации, – это неудавшийся «Наполеон».

Но по порядку.

Мама с тетей Ирой сидели на кухне, мама сбивала крем для «Наполеона», тетя Ира пила чай.

– Он такой надежный человек. Человек, который принимает на себя всю ответственность, она за ним будет на диване лежать… – сказала тетя Ира.

– Кто «она» и кто «он»? – лениво спросила мама, не отрывая взгляда от крема. Она пробовала новый рецепт – два дня выдерживала тесто на холоде, а вместо обычного заварного крема делала масляный.

– Кто он?.. Да он. Такой надежный человек. Человек, который принимает на себя всю ответственность… – смущенно протянула тетя Ира.

Не буду выдерживать читателей, как тесто: Люда выходит замуж за Игоря и уезжает в Москву.

Тетя Ира произнесла страшные слова «Игорь и Люда» с видом врача, делающего сложную операцию и решившегося на первый надрез. Мама перенесла ее слова как пациент, которому сделали первый надрез, но забыли дать наркоз, – вскрикнула и жалобно посмотрела на врача.

Увидев, что пациент жив и не упал в обморок, тетя Ира уютно расположилась с чашкой чая между коржами для «Наполеона» и подробно рассказала о предпринятых действиях: Люда уволилась с работы, Люда купила платье, Игорь ведет по Интернету поиски работы для Люды, завтра Люда вместе с Игорем уезжает в Москву.

– Москва – столица нашей родины… – вот и все, что произнесла мама.

И еще кое-что.

– В лучших чувствах, оскорбил нас в лучших чувствах… Я ему на прощанье пеку «Наполеон» по новому рецепту, а он мне такое… Ведь это Лиза должна была выйти за него замуж или в крайнем случае Мария, – горестно сказала мама и еле слышно прошептала в сторону: – И вот он женится бог знает на ком мне назло!

Гордость тети Иры и отчаяние мамы остались скрытыми за внешними приличиями, и общие чувства бесхитростно выразила Лидочка – она еще ребенок и не чувствует нюансов.

– Ух ты, твою мать! – восторженно взвизгнула Лидочка и испуганно покосилась на меня. У нас с ней договоренность: за каждое грубое слово я вычитаю сто рублей из тех денег, которые я когда-нибудь ей дам.

– Вырази свою мысль на правильном русском языке, иначе ты сама знаешь, что будет… – потребовала я.

– Ух ты, какие тихарилы, – послушно сказала Лидочка.

– Нет. Не так.

– О-о… ну… ух ты, какие они… – Лидочка задумалась, наморщила лоб. – Не знаю, как сказать…

– Какие они скрытные, замкнутые, сдержанные, осторожные, себе на уме… – учительским голосом подсказала я.

Мама попрощалась с тетей Ирой мирно и даже любовно:

– Напомни, сколько твоей Люде лет? Двадцать девять?

– Люде только что исполнилось двадцать семь, – подсказала тетя Ира.

– Ну, я же и говорю – тридцать, – подхватила мама. – Твоя Люда совершенно правильно поступила. Некрасивая девушка под тридцать должна ловить свое счастье. Ну что ты, дорогая, не хмурься, кто же говорит о твоей дочери, я так, в общем. Твоя Люда молодец, схватила Игоря, как лев ягненка, как вепрь, как коршун!.. Я очень тебя поздравляю!..

Как только за тетей Ирой закрылась дверь, мама бросилась в свою комнату и улеглась с полотенцем на голове.

– Какая все-таки у них в семье неприятная ловкость! Эта женщина и свою дочь так воспитала – ни совести, ни скромности, одно желание урвать, захапать себе что-нибудь получше… И если эта женщина еще раз придет к нам, если у нее хватит совести прийти в мой дом, скажите ей – у меня для нее болит голова. Не буду с ней больше дружить.

Эта женщина – тетя Ира. Дружба мамы и тети Иры как качели. На качелях взвешиваются благополучие и удачливость, и тот, кто на данный момент более благополучен и удачлив, взмывает вверх, а другой болтается внизу, и только иногда наступает зыбкое равновесие. Сейчас маме казалось, что тетя Ира вознеслась до небес и оттуда показывает ей язык, а она сама со всего маху бухнулась вниз.

Мама приподнялась в постели и горько произнесла:

– Господи боже мой, как ты допустил, что Люда выйдет замуж раньше Жени, раньше Лизы, Марии и Лидочки?! Ты видишь, что Люда – без пяти минут владелица нашего дома, участка, всего! Ты понимаешь, что мы живем у нее из милости?.. Как пережить, господи боже мой, как пережить это?.. – Мама помолчала, будто прислушиваясь к ответу, и сказала: – Ну, ничего, еще не все потеряно! Когда Женя станет хозяйкой Дома, мы еще посмотрим, кто кого.