Ты обратилась в лунный свет - Мэри Кларк

Она испытывала чувство, близкое к отвращению, видя, как Малком ринулся к Мэги Холлоувей. «Мой красивый муж, — подумала она с досадой. — Зачем только я потратила столькo времени, чтобы сделать из него то, чем он никогда не мог стать».

Казалось, он имел все: приятную наружность, безупречное происхождение, отличное образование — латинский колледж Роксбери, Вильямс, юридический факультет Колумбийского университета, даже членство в Менса, где для поступления требуется высокий коэффициент умственного развития. А в итоге все напрасно. Несмотря на кучу достоинств, Малком Нортон был неудачником.

«В дополнение ко всему, — думала она, — он готов меня бросить ради другой женщины и не собирается делиться со мной доходом от продажи дома». Ее мрачное раздумье было прервано, когда она услышала, что мать Регины говорит о смерти Нуалы Моор.

— Ньюпорт нынче не такой, как прежде, — сетовала она. — Подумать только, в доме все было перевернуто вверх дном. Интересно, что искал этот неизвестно кто?

Мать Арлен Грин ответила:

— Я слышала, что Нуала Моор изменила завещание в день своей смерти. Может, тот, кого она обошла в новом завещании, искал старое.

Дженис Нортон прижала ладонь к губам, чтобы сдержать резкий вдох. Неужели кто-то догадался, что Нуала написала новое завещание, и убил ее, чтобы остановить? Если бы Нуала умерла до составления завещания, продажа дома Малкому была бы осуществлена. В его руках находилось подписанное соглашение, и Малком, как управляющий ее недвижимостью, мог сам завершить сделку. «Кроме того, — рассуждала Дженис, — никто не знал об изменении Закона об охране окружающей среды Ветленда и не заинтересовался бы этой собственностью».

«Неужели Малком настолько отчаялся, что пошел на убийство Нуалы ради этого дома?» — спрашивала она себя, вдруг заподозрив мужа в еще больших секретах от нее.

Наконец все распрощались и разошлись. Впереди Дженис заметила Малкома, медленно идущего к машине. Подойдя поближе, она разглядела на его лице страдание и поняла, что Мэги Холлоувей отказалась продать дом.

В машине они молчали. Малком глядел прямо перед собой, потом повернулся к ней.

— Я выкуплю закладную на наш дом, — тихо и монотонно сказал он. — Холлоувей не собирается пока продавать и говорит, что ей предложили больше, а это значит, что, даже если она его продаст, мне от этого не легче.

— Нам не легче, — машинально поправила его Дженис и прикусила губу. Ей не хотелось его злить, не теперь.

Если бы он узнал, что она приложила руку к тому контрпредложению, которое было сделано Мэги относительно дома Нуалы, он бы просто убил ее, поежилась Дженис. Новым покупателем, конечно, выступил ее племянник Дуг, но если Малком об этом узнает, то догадается, что навела его она. Сказала ли Мэги Холлоувей что-нибудь компрометирующее ее?

Словно прочитав ее мысли, муж обратился к ней:

— Ты, надеюсь, никому ничего не рассказывала, не так ли, Дженис?

— Голова побаливает, — сказал Малком нарочито спокойным тоном, когда они подъехали к дому. Потом поднялся наверх в свою комнату. Уже много лет они спали врозь.

Он не спускался до семи вечера. Дженис смотрела вечерние новости, когда Малком появился на пороге гостиной.

— Мне надо уйти, — произнес он. — Доброй ночи, Дженис.

Она слепо уставилась в телеэкран, внимательно слушая, как он закрывает входную дверь. «Он что-то задумал, — решила она, — но что?» Она дала ему время уйти, потом выключила телевизор, взяла сумочку и ключи от машины. Она заранее предупредила Малкома, что хотела где-нибудь пообедать. Последнее время они так отдалились друг от друга, что он даже не поинтересовался, с кем она будет обедать, а ее не волновали его планы.

Даже если бы он спросил, она бы ему не сказала. Дженис направилась в Провиденс, где в укромном ресторанчике ее поджидал племянник. Там между стейком и скотчем он передаст ей конверт с деньгами, ее долю за информацию о финансах Коры Гебхарт. Дуг однажды сказал ей:

— Это просто «золотое дно», тетя Дженис. Продолжай ы том же духе.

54

Готовясь к встрече с Нейлом Стефенсом, Мэги почувствовала, как сквозь окно спальни проникает морская сырая прохлада. «Волны да кольца», — смиренно подумала она. Придется просто взбить волосы пальцами. В такой вечер они обязательно завьются сами.

Продолжая одеваться, она думала о Нейле. За последние три месяца Мэги все нетерпеливее ждала его звонков и все больше расстраивалась, когда их не было.

Но совершенно очевидно, что для Нейла она всего лишь очередная знакомая, и ничего больше. Он дал ей это понять. Но, несмотря на это, она очень ждала его звонка перед отъездом в Ньюопорт и теперь решила не придавать особого значения этой встрече. Она знала, что взрослые дети, особенно холостяки, навещая родителей, часто искали повод отдохнуть от них.

«А тут есть Лайам, — подумала Мэги. Хотя не знала пока, как расценивать его внезапный интерес к ней. — Ну и что?» — пожала она плечами.

«Намалевалась», — язвительно подумала она, подкрасив ресницы, наложив тени, напудрившись и нарумянив щеки. Потом старательно накрасила губы нежно-коралловой помадой.

Просмотрев наряды, она выбрала тот, который собиралась надеть на обед Нуалы — светло-голубую шелковую блузку и в тон к ней длинную юбку, а из украшений только узенькая золотая цепочка и серьги, и еще кольцо с овальным сапфиром, которое принадлежало ее матери.

Проходя мимо комнаты Нуалы, Мэги вошла туда на минуту и включила лампу на ночном столике. Осмотревшись, она решила сделать эту комнату своей. Завтра она сюда переберется, сразу как вернется с ленча у миссис Бейнбридж и ее дочери. «Мебель переставлю сама, осталось только разобраться с обувью в шкафу, а это не займет много времени».

Проходя мимо гостиной, Мэги заметила, что надо бы сменить воду розам, которые подарил Лайам. На кухне она налила в вазу свежей воды, взяла с полки ножницы, обрезала цветы, поставила их в вазу и отнесла обратно в гостиную. Потом прошлась по комнате, прибирая мелочи: поправила пуфик напротив кресла, убрала лишние фотографии с каминной полки и столиков, оставив совсем немного снимков Нуалы и ее мужа, взбила подушки на диване.

Через несколько минут комната стала более уютной. Мэги мысленно передвинула мебель, решив, что двойное кресло, рядом с которым лежало тело Нуалы, должно быть убрано. Его вид причинял ей боль.

«Я начинаю вить гнездо, — сказала она себе, — стараюсь больше, чем в той глупой маленькой квартирке, что была у нас с Полом в Техасе». И вдруг она сама себе удивилась и понравилась.

Без десяти семь раздался звонок в дверь. Нейл приехал пораньше. Сознавая двойственность своего отношения к этому вечеру, она выждала долгую паузу, перед тем как открыть дверь, и постаралась, чтобы ее голос и улыбка были дружелюбны, но сдержанны.

— Нейл, рада тебя видеть.

Нейл не ответил, он остановился и внимательно посмотрел ей в лицо встревоженными глазами. Мэги открыла дверь пошире.

— Как говорил мой папа, ты что, язык проглотил? Заходи, ради всего святого.

Он вошел и подождал, пока она закроет дверь, потом прошел в гостиную.

— Ты прекрасно выглядишь, Мэги, — наконец произнес он, когда они остановились, глядя друг на друга.

Она подняла брови.

— Удивлен?

— Нет, конечно нет, но был потрясен, когда узнал, что случилось с твоей мачехой. Я знал, как ты мечтала о встрече с ней.

— Да, мечтала, — согласилась Мэги. — Ну, куда мы едем обедать?

Запинаясь, он спросил, не возражает ли она против обеда у его родителей в честь дня рождения мамы.

— Почему бы нам не сделать это в другой раз? — коротко спросила Мэги. — Не думаю, что твои родители будут рады, если совершенно незнакомый человек вломится на семейное торжество.

— Они ждут тебя, Мэги. Не увиливай, — просил Нейл. — Они могут подумать, что ты отказалась из-за них.

Мэги вздохнула:

— Кажется, я здорово проголодалась.

Пока они ехали в ресторан, беседу поддерживал Нейл, она только кратко отвечала на вопросы. Тем не менее она с удовольствием отметила, что он был особенно внимателен и обаятелен, и ей стоило немалых усилий сохранять отчужденность.

Она решила весь вечер держаться с Нейлом строго, но его родители приняли ее так тепло и так искренно сокрушались по поводу случившегося с Нуалой, что держаться прежнего тона стало невозможно.

— Дорогая моя, вы здесь совершенно никого не знали, — сказала Долорес Стефенс. — Как ужасно прой-ти через такое совершенно одной.

— Вообще-то, одного человека я знала достаточно хорошо, он и пригласил меня на бал, где я повстречала Нуалу. — Мэги взглянула на Нейла. — Ты, наверное, его знаешь, Нейл. Это Лайам Пейн. Он тоже занимается инвестированием. В Бостоне у него своя фирма, и в Нью-Йорке он бывает регулярно.

— Лайам Пейн, — задумался Нейл. — Да, я его немного знаю. Он неплохой специалист в своем деле. Слишком хорош для своих бывших боссов в «Рэндольф и Маршал», если мне не изменяет память. Он сманил у них несколько самых лучших клиентов.