Сбрось подругу с пьедестала - Владимир Колычев

Студия у них не маленькая. Ничего, что подвальное помещение. Зато просторно, сухо, и акустика не плохая. Ремонт, мебель, все дела. Концертный зал в миниатюре. Сцена и небольшая кучка девочек. Смотрят на Фима, как на живого бога, восхищаются. А ближе к вечеру их по клиентам развезут. Здесь же не только студия, но и эскорт-центр. Все правильно, нужно совмещать приятное с полезным. А если вдруг менты нагрянут, так Фим всегда отмажется. Вроде как музыкой он здесь занимается, а девочки – его фанатки. А не поверят, так откупится. Деньги у него всегда есть. И за наркотой далеко ходить не надо…

Леся не стала ждать, когда он закончит петь. Прошла в его кабинет. Включила телевизор, настроенный на музыкальный канал. И когда Фам появился, захлопала в ладоши.

– Браво! Здорово поешь!

– Да это фонограмма, – отмахнулся он.

– А вся наша жизнь – сплошная фонограмма…

– Это ты в яблочко попала, – кивнул Фим. – Фальшивая у нас какая-то жизнь…

– Точно, тоска такая, что хоть плачь… Ты же не хочешь, чтобы я плакала? – Что-то я сегодня не в настроении…

– Так надо поднять настроение. – Леся многозначительно потерла переносицу. – Извини, нет пороха в пороховницах…

– А-а! Это! – наконец-то понял Фим, о чем речь.

– А ты о чем подумал? – надулась Леся.

– Ну, сама знаешь, о чем… – Взглядом показал он на диван, на котором она не раз выла-стонала под его натиском.

– И ты не в настроении, ай-я-яй! Как же тебе не стыдно! Я к нему с душой и телом, а у него настроения нет… На других есть, а на меня нет. Обидел ты меня, Фим!

– Ну не хочу я, что мне, застрелиться? – Встал он в позу.

На какое-то мгновение Леся вдруг почувствовала себя глупой поклонницей, которую отвергал пресытившийся кумир…

– Нельзя стреляться, – язвительно скривила она губы. – Грех большой… Если вдруг надумаешь стреляться, ты мне скажи. Я пришлю к тебе человека, он все сделает за тебя…

– Это угроза? – насупился он.

– Нет, это забота о ближнем… Ты вот не хочешь заботиться о моем благе…

– Тебе что, Рэма мало?

– А я ненасытная, мой дорогой. Такой уж меня мама родила… А ты не юли и прямо пошли меня к черту.

– Надо будет, и пошлю. – Пристально посмотрел на нее Фим.

– Значит, все-таки бунт…

– Может, и бунт… Надоело все! Завязывать пора…

– С чем, с музыкой?

– Да нет, музыка-то как раз и останется… А проститутки, наркотики – это ты можешь забрать себе!

– И заберу… Только как ты без меня жить будешь?

– А нормально жить буду. Деньги у нас на первое время есть, а там раскрутимся… На этот раз точно раскрутимся, можешь не сомневаться…

– Вот так возьмешь и бросишь меня? – хищно сощурилась Леся.

– Мы же с тобой не муж и жена…

– Да, но мы все равно семья…

– Незаменимых нет. Я оставлю после себя надежного человека, пусть работает на тебя…

Да, Фим прав. Незаменимых людей нет. Он хочет уйти, но живой товар и рынки сбыта останутся за ней. Найти рулевого не проблема… Проблема в том, что Фим больше ни в чем не будет зависеть от него. А ведь иногда она в нем так нуждалась…

– А с тобой мы будем также встречаться. – Он понял, о чем она думает. – Буду заезжать к тебе, если ты не против…

Знает кот, чем умаслить кошку…

– Что ж, это меняет дело…

Леся решила, что лучше иметь его в числе своих друзей, чем врагов.

– А человека я за себя оставлю, – оживился Фим. – Владика… Он с нами не хочет… И вообще… Нравится ему девчонок ломать. Нездоровый какой-то интерес…

– А тебе не нравится? Ты девок не ломал?

– Так не по своей же воле, – поморщился Фим.

– Так, а давай без этого! – вскинулась Леся. – Еще скажи, что я тебя заставляла!..

– Да я и не говорю… Деньгам я кланялся… Любку за тридцать сребреников продал…

– Нашел, о ком жалеть! – скривилась Леся.

Почти два года прошло с тех пор, как Любка пропала из виду. Может, и в живых-то ее уже нет. А Леся все никак не могла оттаять. И Рэма вроде бы к своим рукам прибрала, а все равно желала ей только зла…

– А вот представь себе, жалею. Она ко мне с душой, а я ее лицом в грязь…

– Жаль, что не утопил!

– За что ты ее так ненавидишь?

– А это не твое дело!.. Тебе же русским языком сказали порох у меня закончился…

– Да, сейчас…

Фим приподнялся из кресла, но так и не распрямился, застыл, намертво прикипев глазами к экрану телевизора.

Леся проследила за его взглядом. И также ошалело уставилась на экран, где на бревне у реки, будто Аленушка, сидела потрясающая русалка с серебристым хвостом и о чем-то пела…

Любка совсем не была похожа на себя. Но как бы то ни было, Леся узнала ее мгновенно. И Фим ее узнал.

– Ничего себе! – очумело протянул он.

Любка пела о неразделенной любви, от которой в омут головой. Любила парня, узнала, что у него другая, пошла, утопилась… Фрагмент из клипа осветил этот момент. В белой рубашке прыгает с обрыва, камнем идет на дно… А теперь она русалка, и каждую ночь тайком ходит к дому любимого, заглядывает в окна… Короче, муть голубая. Но какая песня! Не то, чтобы слезная, но такой накал, что мурашки по коже… И песня эта очень знакомая. По всем каналам FM ее крутят. Леся совсем недавно ее слышала, когда к Фиму на машине ехала… Оказывается, это Любка поет… Да, Рэм говорил, что хотел певицу из нее слепить. Даже предложение от известного продюсера было. Любке он про этого продюсера ничего не сказал: со зла скрыл информацию. Но может, она сама на этого прдюсера вышла. И вот результат…

– А я думаю, что это за певица такая Любонька!

Фим уже не стоял. Он сидел с открытым ртом. Видно, что в шоке парень. Да и Леся, вся как на иголках.

– Любонька?!

– Ну да, есть Валерия, есть Василиса, а теперь вот Любонька… Надо же, пробилась…

– Дрянь, а не песня! – злобно скривилась Леся.

– Да не скажи, песня убойная! Стопроцентный хит!

– Тогда и клип у нее убойный… Сама себя убила… Покойница, блин. Русалка чертова… Русалкой хочет быть? Что ж, это мы ей устроим!

Леся не сразу заметила, что Фим смотрит на нее, как на чудовище.

– Ты это серьезно?

– А я что, на клоунессу похожа?

– Ты на ведьму похожа!..

– Ага, на кикимору… Любка – русалка, а я – кикимора…

– Вот именно… – кивнул Фим. – Кикимора!

– Ты базар-то фильтруй! – вздыбилась Леся.

– А ты головой думай, а не другим местом! – Для убедительности Фим постучал по своей голове.

Дерзит пацан. Что ж, придется его вразумить. Да и с Любкой нужно поквитаться. Обратно ее в омут с головой, чтобы больше никогда не всплыла. Русалка гребаная!

– Ты башкой своей подумай! – продолжал Фим. Похоже, он понял, что дал лишку. Сбавляет обороты, на попятную идет. – На сцену просто так не пробьешься! Тут бабки нужны! Большие бабки! А откуда они у Любки? От спонсора!.. А ты ее топить вздумала. Да тебя же по стенке размажут!

– Не так страшен черт… – презрительно скривилась Леся.

Она уже давно раскусила Фима. Он хоть и пытается строить из себя крутого, хоть и распускает свой хвост, как павлин. Но по сути своей он трус. Вроде бы рот свой на нее раскрывает, а сам боится ее как огня. Знает, что Леся его самого по стенке размажет, если захочет… Жаль ему, что он Любку, как последнюю дуру, развел, шлюху из нее сделал. А раньше он так не думал. Девчонок за милую душу ломал. Моралист хренов!

– Я бы не советовал тебе с ней связываться, – на последнем издыхании сказал Фим.

Как будто кто-то нуждался в его советах.

– А это мое дело, связываться с ней или нет! – хищно сверкнула глазами Леся.

Она давно заметила, что Фим не любит, когда она так смотрит на него. Не по себе ему становится.

– Твое дело – меня обслуживать!

– Я не альфонс…

Фим хорохорился, но Лесю не обманешь. Она видела, что ему страшно. Боится он обострять с ней отношения. Знает, как опасно быть ее заклятым врагом…

– Ну, альфонс ты или не альфонс, а угостить даму сигаретой ты должен, – с показной мягкостью улыбнулась она. И тут же сменила фальшивую милость на реальный гнев. – Ну чего ты встал, как баран?

Фим сник окончательно. Принес ей понюшку порошка на блюдечке с голубой каемочкой. И даже не пытался читать ей мораль на тему о вреде наркотика. Хотя с ним это иногда случалось… Кокаин начал действовать. Да так, что всю злость как ветром из нее выдуло.

– Клевый кокос! – в блаженстве закрывая глаза, похвалила она.

– Там грамм сорок, все забирай…

– И это заберу, – кивнула она. – И тебя заберу, сладенький ты мой… Иди к своей мамочке!

Лесю ничуть не смущало, что Фим был на три года старше. Даже в трезвом здравии она чувствовала свое превосходство над ним и над всеми, кто работал на нее. В мудрости она их всех превосходила в возрасте… И если это не так, то почему никто не пытается сбросить ее с пьедестала, который она занимала?..

– Я же говорю, настроения нет, – совсем невесело отозвался Фим.

– А мне плевать… И ты можешь плюнуть. Чем глубже, тем лучше…

Фим понял, что спорить с ней бесполезно. И нехотя приступил к исполнению своих обязанностей… Пусть он уходит в свободное плавание, пусть покоряет сцену, но далеко от себя Леся его не отпустит. Уж больно нравится ей ощущать свою над ним власть…