Сбрось подругу с пьедестала - Владимир Колычев

– Святым я себя не считаю, – занервничал Рэм.

– Ну, не знаю… Я случайно узнала, что ты пользуешься услугами нашей фирмы. Вот, напросилась…

– Зачем?

– Увидеть тебя хотела… Я так понимаю, что с Любой ты больше не живешь…

– С чего ты взяла?

– Ты же к себе домой девочек заказываешь. Значит, тебе нечего бояться…

– Логично. Нет Любы, – кисло глянул на Лесю Рэм.

– И где она?

– Ушла. К уроду одному. Ты должна его знать. Фим его зовут. Люба от него фанатела…

– Ну знаю, конечно!.. Так она что, с Фимом?! С ума сойти! Как же она так умудрилась?

Леся заерзала с таким видом, как будто и сама была бы не прочь переспать с Фимом. Рэма это должно было задеть за живое.

– Не знаю! – зло процедил он.

– Вот повезло девке, а!

– А со мной что, не повезло? – возмутился он.

Он потерял Любу. И, возможно, в его подкорке уже зародился страх потерять и Лесю. С ревностью из-за любви этот страх не имел ничего общего. Просто в мужиках развит инстинкт соперничества. Фим отбил у него девушку, и Рэм его за это возненавидел. И подсознательно не хочет, чтобы и Леся оказалась в длинном списке его побед… Знала она, на чем сыграть. Не дура же… Или дура, но только из-за того, что зациклилась на Рэме.

– С тобой?!.. Ну, и с тобой в общем-то повезло…

– В общем-то?

– Но так Любка же тебя не любила. Она сама мне говорила, что не любит тебя. Но ты же парень упакованный, с тобой можно жить припеваючи. Но в золотой клетке хорошо, а с милым в шалаше еще лучше.

– Вот пусть и живет в шалаше!.. А я как-нибудь без нее обойдусь!

– Да я вижу, как ты без нее обходишься… Любишь ее?

– Пошла она к черту!

– Все, все, молчу. А то еще и меня к черту пошлешь.

– А если пошлю, то что?

– Плакать буду. Вернее, меня заставят плакать. Тот же Игорь Алексеевич. Я должна быть с тобой два часа, не больше и не меньше. Выгонишь раньше, попаду на санкции, такие вот у нас, у проституток расклады…

– У проституток… – механически в раздумье повторил он.

– А это должно было случиться, – убито вздохнула Леся. – Все к этому шло… Я же за Василь Палыча своего замуж вышла. А он помер. И все, что у него было, Игорьку своему завещал. Они же под голубой луной жили, а я этого и не знала. Ну да это ладно. Плохо, что и меня своему Игорьку завещал. Такая вот беда… Но ты не думай, я не жалуюсь. Платят мне хорошо, три-четыре штуки в месяц выходит…

– И тебе нравится кобелей ублажать? – повелся Рэм.

– Нравится не нравится, спи, моя красавица… Вот я и сплю, с кем попало… Сегодня вот под тебя подложили… Ты такой же кобель, как и все…

– И жизнь такая же собачья! – горько усмехнулся Рэм.

– Ну, если жизнь у тебя собачья, то будка у тебя крутая, – усмехнулась Леся.

Квартира у Рэма и самом деле ничего. Но у нее хата получше будет. Только ему об этом знать ни к чему…

– Все есть! И дом, и бизнес… А счастья нет…

– Может, Любка одумается и вернется? – подзадорила его Леся.

– Полгода уже думает!.. Да и не возьму я ее к себе обратно!

– Вот это по-мужски!.. Люблю крутых мужиков!.. Рэм, ты меня заводишь!

Люба снова пошла в наступление. Снова забралась к Рэму на колени. На этот раз он даже не попытался избавиться от нее. Как раз наоборот, сам набросился на нее. Скинул с «седла», опрокинул на спину и обнажил «шашку»…

Глава 12

Полгода Люба жила в доме дяди Булата. И не жалела о том. Никто не обижал ее, не пытался приставать к ней. И работать не заставляли. Но вовсе не за ее красивые глаза…

Хотя нет, именно из-за своих глаз она и пользовалась определенными привилегиями. Дядя Булат определил ее на особое положение. Нравилась она ему, и все это понимали, хотя и не говорили о том вслух. И козней никаких не строили…

Полгода жила она под негласным покровительством Булата. И только сегодня за все это время он вызвал ее на откровенный разговор. Назначил ей встречу в московском ресторане, так, чтобы никто из домашних об этом не знал. В Москву Люба добиралась на такси. Но почему-то была уверена, что на обратный путь ей подадут золоченую карету…

Ресторан небольшой, ничем не знаменитый. Тихо здесь, уютно. Идеальное место для деликатных встреч.

Булат встретил ее у входа, помог снять пальто, галантно придерживая за локоток провел в зал. Сделал заказ. Держался он уверенно, по-хозяйски, но все же чувствовалось: волнуется мужик.

– Люба, у меня к тебе серьезный разговор. И деловое предложение, – заметно смущаясь, начал он.

– Ну, если деловое, то я внимательно слушаю, – с хитринкой во взгляде улыбнулась она.

– А если не совсем деловое?

– Все равно слушаю.

– Понимаешь, Люба, я уже давно присматриваюсь к тебе. – Ты мне очень нравишься. Как женщина нравишься…

– Я знаю…

– Знаешь? – удивился он.

– И не только я, все в доме знают. Но вам ничего не говорят… А это плохо, что я вам нравлюсь?

– Плохо. То есть хорошо… Плохо, что все знают… Но ты можешь уехать. Ну, домой, например, уехать…

– Вы меня выгоняете?

– Нет, что ты!.. Понимаешь, жена у меня ревнивая. Если узнает, что ты мне нравишься, скандал будет. А я терпеть не могу скандалы…

– Как она это узнает, если все время в Германии?

– А телефон? Сболтнет какая сорока… Но если все знают, а жена нет, тогда все хорошо. Но все равно тебе переехать нужно…

– Куда?

– Я тебе квартиру хочу снять…

– Зачем?

– Жить там будешь. Там тебе хорошо будет, понимаешь…

– Только мне одной там хорошо быть должно?

Нетрудно было понять, куда клонит Булат. И ведь не скажешь, что он форсирует события. Полгода, считай, тянул кота за хвост. Наконец, решился предложить…

– И тебе хорошо будет. – Он сделал глотательное движение. – И мне хорошо будет… Ну, если ты примешь мое предложение…

– Ты хочешь, чтобы я стала твоей содержанкой, – резко и с переходом на «ты» уточнила Люба.

– Да. Что-то вроде того…

– А чего так нерешительно?

Она уже чувствовала определенную власть над этим человеком. И чтобы усилить свое влияние, она должна была взять инициативу в свои руки… Она уже давно поняла, что с мужиками сюсюкаться нельзя. Разведешь телячьи нежности, считай, пропала. За телку будут держать или за ее маму. Но не коровой нужно быть, а дикой лошадью. Хочешь кататься – веди себя, как настоящий мужчина. Не хочешь быть таковым – гуд бай, май лав. Ищи ветра в поле… А вот амплуа кошки, которая гуляет сама по себе, – не самый лучший вариант. Кошки не знают постоянства…

– Да как-то все очень быстро…

– Полгода – это, по-твоему, быстро?.. Ты еще полгода назад мог сделать мне предложение.

– А ты бы согласилась?

– Тогда бы нет.

– А сейчас?

– А сейчас можно и подумать…

– Ты подумай, подумай, – оживился Булат. – Жалеть не будешь. Все для тебя сделаю… Только с женой разводиться не стану и не проси…

– И не попрошу.

– Это хорошо, что ты…

– Не мешай думать! – перебила его Люба.

– Думай, думай…

А чего тут думать? Глупо корчить из себя девицу после трех абортов… Два раза в притоне успела побывать, дружков Фима ублажала. И после всей этой мерзости она не собиралась воротить нос от человека, от которого ничего, кроме добра, не видела.

Когда-то Люба терпеть не могла кавказцев. И сейчас не очень то жаловала. Но Аслана уважала. И его братьев тоже. Булат – это вообще отдельный разговор. Не сказать, что Булат нравился ей очень-очень, но и отвращения он не вызывал. Стерпится-слюбится…

– Я подумала.

– И что?

– Не скажу. Ты должен все понять без слов…

– Мне кажется, ты согласна! – воодушевленно улыбнулся Булат.

– Если кажется, тогда наливай!..

Из ресторана они выходили изрядно навеселе. Его водитель хотел открыть перед ними дверь «Мерседеса», но Булат его опередил: открыл сам.

– И куда мы едем? – спросила она.

– К тебе! – лукаво улыбнулся он.

– Ты уже снял для меня квартиру?

– Нет, только думал… Думал, думал и решил, что не надо снимать. В моей квартире будешь жить… А жене скажу, что продал…

Люба незаметно усмехнулась. Будь она овцой, Булат бы повез ее сейчас куда-нибудь в номера. Сделал бы свое дело, а через пару дней снял бы для нее какую-нибудь захудалую двушку в дальнем районе. Но больше овцой она не будет, хватит с нее…

Она слышала, что дядя Булат живет в роскошной квартире. И не разочаровалась в своих ожиданиях. Пречистенка, красивый дом, в свое время построенный для брежневской номенклатуры. Просторные комнаты, высокие потолки, все в шоколаде…

– Круто! – Люба не смогла сдержать своего восторга.

Да и не пыталась. Как всякий кавказский мужчина, Булат был падок на лесть. И не важно, что он больше похож на русского, чем на кавказца, менталитет у него горский, и никуда от этого не денешься.

– Живи здесь! Пользуйся всем!

– А где моя зубная щетка? – хитромудро глянула на него Люба.

Он достал из кармана бумажник, вытащил оттуда целую кипу стодолларовых купюр, положил их на барную стойку.